Анатолий Вилинович - Остап Бендер в Крыму

Компаньоны уселись за стол у барьера над главной улицей городка и заказали обильный ужин, так как весь день они ничего не ели.

Веранда, хотя была просторной и открытой, держала запахи шашлыков, чебуреков и вина. Было шумно, за многими столами сидели веселые хмельные компании.

— А будут места в гостинице? — спросил Балаганов.

— Полагаю, что не будет проблем. Зачем санаторникам снимать номера? — двинул плечами Бендер.

Но великий всезнающий предприниматель ошибся, в чем он и его друзья вскоре убедились.

Они вышли из ресторана, когда за Алупкой в чистом голубом небе садилось солнце. Пройдя через площадь у мечети, компаньоны вошли в двухэтажное здание местной гостиницы «Магнолия». На их желание поселиться администратор проворковала:

— Нет, нет, дорогие товарищи, с удовольствием, но мест нет. Все переполнено, у нас городок небольшой, но курортный.

— Поэтому, уважаемая, — заулыбался ей Остап, — мы и приехали к вам, чтобы построить новую большую гостиницу. Мы археологи, и протянул свое председательское удостоверение «ДОЛАРХА», куда вложил пятирублевую купюра со словами: — За развитие вашего курортного городка, уважаемая. Нам поручено исследовать возможность строительства многоэтажной большой гостиницы, уважаемая, — повторил Остап. — Я, кажется, ясно объяснил, товарищ, поэтому…

Но что еще хотел сказать великий выдумщик неизвестно, так как женщина вернула удостоверение Бендеру пятерку бросила в ящик стола и сказала:

— Ах, если так, тогда я размещу вас в служебной комнате, там как раз три кровати, — и, взяв ключ, повела новых постояльцев в конец коридора, где находилась «служебная» комната.

Все трое друзей были в изрядном подпитии и Остап сказал:

— День был насыщен многими эмоциями, поэтому нам не мешает пройтись.

— Если по справедливости, командор, то, конечно, не мешает, — пошатнулся Балаганов.

— И я за, Остап Ибрагимович, — кивнул Козлевич.

— Заодно и познакомимся с курортным городком, этим осколком рая вселенной, камрады, — вышел в коридор Бендер.

Друзья вышли из гостиницы, пресекли площадь и пошли по главной улице вдоль магазинов, киосков, бочек с вином и пивом.

Они подошли к двухэтажному зданию из серо-зеленого диабаза, перед которым висел огромный плакат с надписью: «Санаторий Солнечный». На здании еще сохранились надписи: «Французский ресторан «Марсель», «Центральное электрическое освещение», а дальше — «Торговля Лымаръ-табакъ».

— А вы говорите — городок мал, смотрите, какие надписи, — указал Остап.

— Кстати, Остап Ибрагимович, наша гостиница тоже носила название: «Франция», я видел старую надпись.

— Видите, какой старинный городок, детушки. Определенно он должен принести нам удачу, — засмеялся Бендер.

Компаньоны прошли мимо корпусов санатория, спустились по шоссе, вновь поднялись по нему и остановились возле строящегося одноэтажного зданьица на небольшой площади. У двух сидящих на скамье мужчин они узнали, что это строится городская автобусная станция.

Компаньоны вернулись и спустились по склону к морю. Остановились у ряда забитых свай и редкого по ним настила. Балаганов отметил:

— Командор, причал как у нашего морклуба в Мариуполе!

— Причал, товарищи, чтобы моторки могли ходить и в Ялту, и в Симеиз, если надо, — сказал мужчина с удочками, идя от моря.

— Спасибо, уважаемый, за информацию, — сказал ему Остап.

— Закурить у вас, любезные, не найдется? — спросил рыбак.

— Это можно, — достал Бендер из кармана пачку папирос «Южные» и, раскрыв ее, протянул просителю.

— Премного благодарствую, товарищ, — закурил рыбак, — Никак, санаторные?

— Да, вроде бы, товарищ, — улыбнулся ему Бендер и закурил сам. Балаганов и Козлевич не курили, а командор иногда баловался: то ли для форса, то ли, чтобы помочь себе в раздумьях. Поэтому у него всегда были папиросы высшего сорта.

Дальше компаньоны пошли берегом и вышли к розовому домику. Перед ним на столбике белела фанерная дощечка с надписью: «Чайный домик Воронцовского дворцового комплекса». А внизу еще одна: «Просьба не повреждать! Штраф!».

Великий исследователь-искатель подошел к шести колоннам, разграничивающим сооружение на две части:

— Вот перед нами «Чайный домик», камрады.

— Смотрите, командор, мелкое море, а вокруг скалы, — указал Балаганов. — Как же сюда подходили корабли?

— А они сюда и не подходили, Шура, как я понимаю. Суда подходили к скалам со стороны моря. А графиня, как нам известно из рассказов, уплыла к ним на шлюпке. Эх, может быть, где-то здесь и спрятаны графские сокровища, детушки вы мои?

— Да, Остап Ибрагимович, возможно. А вон, смотрите, братцы, внизу как будто и бухта, как я понимаю, и какое там волнение, а? — указал Козлевич. — Да, купаться нам, наверное, и завтра не придется, — вздохнул он.

— Ой, командор, Адам Казимирович! — воскликнул Балаганов, — смотрите какой зеленый огонь!

Все трое подошли ближе к ограде, отделяющей площадку у «Чайного домика» от лестницы, ведущей к морю, и залюбовались зелеными вспышками морского маяка на мысе Ай-Тодор.

— Маяк ограждает корабли от скалистого берега, камрады, — насмотревшись на вспышки зеленой звезды, сказал Бендер. — А теперь держим курс влево, и, как я понимаю, по этой аллее мы выйдем к дворцу, а там и гостиница наша… Так «Францией», значит, она называлась, Адам? — взглянул Остап на Козлевича.

— Да, там старая надпись имеется, братцы, — ответил тот.

— Это хорошо, что мы с вами проделали вечернее ознакомление с Алупкой, произнес Бендер. — Завтра нам будет не до того. Как только откроется дворец, мы должны сразу же идти туда с экскурсиями.

Когда же на небе засияли звезды, и Большая Медведица четко указала где се вер, а где юг, компаньоны вышли к дворцу. Пересекая его двор со стороны северного фасада, они вдруг услышали:

— Эй, что за народ здесь ходит?

Из тени под деревом вышел ночной сторож с ружьем за плечами:

— Ночью ходить здесь не положено, граждане, — поправил он оружие за плечами.

— А мы от моря идем к себе в гостиницу, отец, — пояснил ему Остап. Друзья остановились и с интересом смотрели на ночного стража у дворца.

Кроме ружья, у него в руках была газета.

— Что папаша, в темноте читаешь? — засмеялся Бендер.

— Почему в темноте, граждане, читал при свете, — указал он на электроосвещение у ворот, где были открыты двери привратницкой. — Но в газете такое, что вот и держу все ее… — вздохнул сторож.

— Что же там «такое», папаша, — спросил Остап. — Родственники графа Воронцова приезжают? Новое землетрясение ожидается?

— И не то, и не другое, товарищи… В газете, значит, о казни лейтенанта Шмидта говорится.

— Лейтенанта Шмидта?! — невольно шагнул к сторожу Балаганов.