Йоханнес Зиммель - Любовь — последний мост

Складки у рта комиссара Барро стали глубже.

— Как вы вышли на Корредора? — спросила Клод.

— Его на месте преступления видели свидетели.

— Там в этот момент никого не было! — вскричал Филипп.

— Там было довольно много народа, — возразил Барро. — Все машины остановились, не так ли? Многие успели заметить человека, скрывшегося в парке между отелем и монументом герцога Брунсвика. Он убегал с пистолетом в руке. Несколько раз он оглянулся, проверяя, наверное, не преследует ли его кто-нибудь. Свидетели сразу дали знать в полицию. Они описали нам этого человека, и мы сделали фоторобот. Мы устроили ему очную ставку со свидетелями. Они были абсолютно уверены: стрелял он, и никто другой.

— Когда вы его арестовали?

— Два дня назад, мадам.

— Два дня назад? Почему же вы нам раньше не сказали?

— Мы должны были быть абсолютно уверены, что убийца именно он. Сначала мы затребовали в автопредприятии, где он служил, его фотографию, потом он был объявлен в розыск. Корредора арестовали в аэропорту Цюриха. При прохождении паспортного контроля. Паспорт у него оказался на другое имя, но у чиновников была и фотография и фоторобот…

— Непостижимо, — развел руками Филипп. — Абсолютно непостижимо.

— Из Цюриха Корредора перевели в Женеву. Здесь он сделал полное признание. Он рассказал нам обо всем. Не назвал только заказчиков. После длительного допроса, продолжавшегося почти двое суток без перерыва, сегодня в шестнадцать часов мы перевели Корредора в следственную тюрьму в Пюпленже. Когда специальная тюремная машина доставила его туда, он лежал на полу мертвый. Полицейский, сопровождавший его, показал, что Корредор несколько раз подносил руки в наручниках ко рту. Раскусил, наверное, ампулу с каким-то ядом и проглотил содержимое.

— Откуда у него эта ампула? Вы наверняка тщательно его осмотрели.

— Тут вы правы! Кто ему передал яд, мы не знаем. В управлении полиции работает много народа. Но мы найдем виновного… а может быть, и нет… — Лицо у Барро было серым, как и у Клод. — Я уже задавал вам вопрос, кто, по-вашему, мог «заказать» вас? Вы должны знать этого «заказчика», месье Сорель!

— Я его не знаю, — сказал Филипп.

— И вы тоже его не знаете, мадам?

Клод покачала головой.

Барро перевел взгляд на Макса Меллера.

— Понятия не имею, — сказал тот.

Барро встал.

— Тогда все остальное теряет смысл. Однако вы отдаете себе отчет в том, месье Сорель, что теперь в любой момент могут убить вас — наняв другого киллера?

— Я… вы так ошеломили меня, что я ничего толком не пойму…

— Да, да, да, — проговорил Барро, и на лице его появилась неприятная улыбка. — Вот моя визитная карточка. — Он положил ее рядом с телефоном на столике у окна. — Сегодня я дежурю ночью. Но здесь есть и номер моего домашнего телефона, и номер мобильного. До меня можно дозвониться в любое время суток. Это на тот случай, если вы, месье Сорель, одумаетесь и сообщите мне все, что вам известно по этому делу.

Он отдал поклон Клод и Максу Меллеру, и дверь за ним захлопнулась.

Клод сразу села в кресло.

— Что с тобой? — испуганно воскликнул Филипп.

— Я… я больше не могу, — прошептала она. — Ты… мы… должны сказать правду Барро. Прямо завтра утром. А сейчас я больше не в силах ни говорить, ни думать… Я даже до квартиры своей не доберусь. Можно, я посплю у тебя?

— Конечно… — Филипп проводил ее в спальню, где была уже расстелена постель. — Я помогу тебе раздеться.

— Нет… оставь меня одну… Иди к Максу!.. — Он подчинился не сразу, и тогда она попросила:

— Пожалуйста, я тебя умоляю…

— Если что, я рядом… Совсем рядом…

Она не ответила.

Филипп вернулся в гостиную, прикрыв за собой дверь в спальню.

— Опять вляпались в дерьмо по самые уши… — выругался Макс. — Что там было, у этого адвоката?

Филипп подробно рассказал ему обо всем.

— Это очень кстати, — подвел итог услышанному Макс. — Безусловно, сообщить об этом комиссару мы должны.

— О чем «об этом»? — предметы в гостиной завертелись перед глазами Филиппа.

— Обо всем, понимаешь, обо всем!

— Тогда нас в ближайшее время перестреляют.

— Кто это так считает?

— Я.

— Они поостерегутся убивать нас.

— Идиот! Как же «поостерегутся»! Эти гигантские корпорации — и мы! У нас не будет ни малейшего шанса, ни малейшего!

— Наоборот, тогда у нас будут самые большие шансы выжить! — Макс встал. — Ты тоже не в состоянии соображать. Иди к Клод! Будь с ней рядом. Выспись. А завтра поедем к Барро и выложим ему все. Вот и Клод того же мнения… — Он обнял Филиппа. — Спокойной ночи, друг мой! — И ушел.

Филипп пошел в спальню.

Одна из тяжелых штор не задернута. С улицы в спальню сочится тусклый свет. Он подошел к Клод. Она в пижаме, лежит на боку, дышит глубоко и ровно. Он разделся, лег рядом и уставился на потолок, с которого на него смотрели единороги, лани, птицы, гномы и эльфы. У него страшно разболелась голова. «Заснуть бы поскорее! — думал он. — Хоть ненадолго заснуть…»

Воздух липкий, духота стоит страшная. Со стороны нефтеперерабатывающего завода ветер доносит сладковатый, приторный запах гнили. Четыре раза пробили часы на башне близлежащей церкви, он мотается туда-сюда по вокзальному перрону в Местре. Из уборных тоже воняет. Все рестораны давно закрыты, слабые лампы тускло освещают железнодорожные пути, перрон и стены пакгауза. Он вглядывается в самый конец перрона. Там никого нет. Подходит поезд на Милан. Скрипят тормоза. И вот поезд останавливается. Никто из пассажиров не выходит. Он садится в вагон первого класса. Рядом с ним оказывается проводник. Этот проводник — Макс. Макс отводит его в отдельное купе. В нем сидит Клод. Он целует ее в лоб и садится рядом. Раздается гудок паровоза, и поезд трогается с места.

«Наконец-то, — говорит он, — наконец-то, дорогая, мы едем в Рокетт-сюр-Сиань». — «Нет, сердце мое, — отвечает Клод, — мы едем не в Рокетт-сюр-Сиань. Не сейчас. Это будет после. Может быть… Но мы всегда будем вместе. Всю нашу жизнь. Но сейчас нам необходимо миновать поток». — «Здесь нет никакого потока, с чего ты взяла, Клод?» «Конечно, он есть, и тебе это известно. И все мосты через него они уничтожили, кроме одного-единственного, последнего». — «Какой последний мост ты имеешь в виду?» — спрашивает он. «Ты очень хорошо знаешь, какой», — говорит она. «А-а, — кивает он, — ну да, знаю, конечно. Но почему нам обязательно нужно переехать через этот мост, или, как ты говоришь, миновать поток?» — «Потому, что на другой стороне нас ждет комиссар Барро. Нам нужно к нему. Мы должны обо всем ему рассказать. Ничего не утаивая. Ничего!» — «Но ведь это безумие, Клод, это безумие!» — повторяет он.

«Вовсе это не безумие», — вмешивается в разговор Макс, на котором форма кондуктора. Они сидят на террасе его дома в Ментоне над старым кладбищем, с видом на изгибающуюся песчаную косу и море с кораблями и яхтами на нем. «Нет, это вовсе не безумие. И вообще, для нас сейчас нет дела, важнее этого. Этим преступлениям нужно положить конец. И мы сделаем это…» — «Мы трое? Против всех? Просто смешно», — говорит он. Кошка Клеопатра прыгает ему на колени. — «У нас есть доказательства того, чем занимается «Дельфи». Убийственные доказательства! — говорит Клод. — Мы предъявим их журналистам из самых разных стран. У нас есть кассета».