Радек Кнапп - Советы пана Куки

Впрочем, доктор Хефтль и так был весьма далек от того, чтобы удариться в панику. От удивления он не мог вымолвить ни слова. На всякий случай он поднял вверх руки.

— Сейчас вы сделаете то, что я скажу, господин доктор. Мне бы не хотелось причинить вред такому симпатичному начальнику отдела.

Лотар залез в сумку и вытащил пластиковую карточку. Она была похожа на обычную кредитку, но посредине стояла круглая печать. Лотар положил карточку перед доктором Хефтлем.

— Она вам понадобится, господин доктор, — сказал он.

Брови начальника отдела поползли вверх.

— Боже милосердный, — пробормотал он, — это же электромагнитная карта! Откуда она у вас? Такая есть только у директора банка.

— Просто ваш директор и я ходим в одни и те же магазины в центре города. Недавно это привело к достойному сожаления обмену портмоне. И как только мне стало ясно, что именно попало ко мне в руки, я немедленно пришел к вам, доктор Хефтль.

Голос Лотара стал жестче.

— А теперь — за компьютер.

Доктор Хефтль повернулся и склонился над клавиатурой.

— Сейчас вы введете цифры из первой строчки сверху. Это обеспечит нам доступ к основному банку данных, если не ошибаюсь. Атак как я вырос в банке, я, конечно же, не ошибаюсь.

Доктор Хефтль решительно набрал на клавиатуре нужные цифры. Похоже, ему самому было интересно, что произойдет.

— Вошел, — сказал он.

— Теперь введите два числа из нижней строчки.

Доктор Хефтль печатал с сумасшедшей скоростью. Закончив, спросил:

— А теперь?

— Теперь мы почти в раю, — Лотар повернулся ко мне. — Ну, разве я не гений? Самое цивилизованное ограбление банка в истории человечества. Мы можем перевести любую сумму на любой счет, без всякой опасности. Сколько нам нужно, Вальди? Назови число от одного до ста.

И вдруг доктор Хефтль нахмурил лоб. Он внимательно рассматривал пистолет Лотара, и вдруг сказал:

— Боюсь, ничего не выйдет, — его рука начала медленно перемещаться по столу вправо.

— Что вы сказали?

— Из пистолета капает вода.

Мы все как один посмотрели под пистолет. От ствола как раз отделилась большая капля и плюхнулась на письменный стол, где уже образовалась небольшая лужа. Лотар наполнил пистолет водой, чтобы он и в руке лежал как настоящий. Он не знал, что в стволе есть щель для ценника. Меня нужно было спросить!

С минуту в комнате царило полное молчание.

— Я бы сказал, господин Вернер, что вы в каком-то смысле исчерпали свои аргументы, — сказал доктор Хефтль.

Рука его уже почти добралась до цели и сдвинула в сторону бумаги. Из-под них показался целый ряд кнопок.

— Я полагаю, за этот театр вы получите минимум десять лет тюрьмы. И никого не заинтересует вопрос, чем был заряжен ваш пистолет — свинцом или малиновым соком.

Лотар закусил губы и принялся лихорадочно соображать.

— Что ж, нажимайте, если вам себя не жалко, — сказал он. Его голос слегка дрожал.

Доктор Хефтль остановился:

— Что вы имеете в виду?

Лотар убрал пистолет и оперся обеими руками о письменный стол. Очень медленно он сказал:

— Если вы нажмете кнопку, карточка будет изъята. А так вы сможете лично вернуть ее директору. Он, конечно, уже повсюду ищет свою карточку и будет вам невероятно благодарен. Конечно, вы можете вернуть ее и завтра, если вы понимаете, что я имею в виду. Подумайте об одной тысячной клиентских вкладов, — и ведь никто не узнает.

Доктор Хефтль улыбнулся. Его улыбку надо было видеть. Именно такая улыбка и отличает деловых людей от всех прочих. Эти двое вполне подходили друг другу.

Начальник отдела вдруг выдвинул ящик, и карточка в нем исчезла. Рука его повисла на мгновение в воздухе, потом перепрыгнула тревожную кнопку и опустилась на коммутатор.

— Фройляйн Нич, — проговорил доктор Хефтль, — войдите, пожалуйста.

В дверях появилась фройляйн Нич.

— Наши гости из Германии собираются уходить. Проводите их, пожалуйста, — он повернулся к нам. — Никогда больше здесь не появляйтесь. Иначе наше соглашение теряет силу.

В сопровождении ничего не понимающей фройляйн Нич мы вышли из кабинета, прошли по коридору с картинами модернистов и вошли в лифт. Потом спустились вниз, пересекли холл и вышли на улицу.

Когда мы оказались снаружи, я остановился и сказал Лотару:

— Только что ты чуть не отправил меня в тюрьму. Никто не поверил бы, что я тут ни при чем. Такого я не мог бы ожидать даже от Арнольда, не говоря уже о друзьях. Ты просто редкостный козел, Лотар.

Лотар не ответил. Вместо этого он показал мне свои руки. Они дрожали как сумасшедшие. Потом положил дрожащую руку мне на плечо и сказал:

— Дело обстоит еще хуже, Вальдемар. Я эгоистичная и безответственная свинья. И это не все. Кажется, я наконец пробудился от сна.

Домой мы вернулись поздно вечером в надежде, что Болек уже будет спать. С тех пор как мы покинули кабинет доктора Хефтля, Лотар не произнес ни слова. Мне тоже не очень хотелось разговаривать. Денег по-прежнему не было, и к тому же я только что едва не угодил в тюрьму.

К сожалению, дома нас ждал еще один неприятный сюрприз. Вместо того чтобы спать, Болек дожидался нас. И едва мы вошли, набросился на Лотара:

— Где ужин, Али-Баба?

Он всегда называл так Лотара, когда злился.

— Не понимаю, о чем ты. Какой ужин?

— Сегодня пятница. Твоя очередь покупать еду. А в холодильнике пустота — только бутылка водки да бутылка оливкового масла.

— Вот черт. Боже, что за день! — застонал Лотар и уселся на стул.

Болек смерил Лотара оценивающим взглядом. Заметил костюм от Армани.

— Кто-нибудь умер?

— Да, — ответил Лотар. — Я.

— Ну, выглядишь ты достаточно живым для того, чтобы спуститься и принести пожрать. Я одиннадцать часов работал на пневматическом молоте, и мой желудок ничего понимать не желает. Он не уснет, пока не съест что-нибудь.

— У Лотара был трудный день. Давай лучше я схожу в магазин и чего-нибудь принесу? — предложил я.

Болек иронически улыбнулся.

— А что случилось? У Юлиуса Майнля лосося приковали цепями к прилавку? Или фотографию Лотара наконец повесили возле кассы?

По какой-то непонятной причине последнее замечание привело Лотара в ярость. Он протянул руку к самому носу Болека, сложил клещи большим и указательным пальцами и произнес:

— Послушай, сейчас я очень близок к тому, чтобы взорваться. Вальди ведь объяснил, у меня был трудный день, то есть на самом деле день был просто ужасный, понял?

Очень тихо Болек ответил:

— Мой желудок считает до десяти, понял? Он ждет не дождется пока ты сейчас же, не снимая смокинга, спустишься вниз и раздобудешь ужин. Как мы и договаривались.

Оба замолчали, глядя друг на друга в упор. Болек, голодный и непредсказуемый славянин, и Лотар, удачливый вор, только что совершивший неудачное ограбление банка. Лотар был подозрительно спокоен. Он встал и сказал: