Анжел Вагенштайн - Двадцатый век. Изгнанники: Пятикнижие Исааково; Вдали от Толедо (Жизнь Аврама Гуляки); Прощай, Шанхай!

Зазвонил телефон, капитан снял трубку, некоторое время слушал, а потом произнес что-то по-китайски и вернул трубку на рычаг. Только после этого он оторвал взгляд от паспорта и произнес на довольно сносном английском:

— Мисс, дипломатическая миссия вашей страны подтвердила, что вы их служащая. Таким образом, доказана и ваша самоличность, что, однако, не оправдывает ваши действия. Что вы можете сказать в свое оправдание?

— Мне не в чем оправдываться. В сотый раз повторяю: ваша полиция вела себя отвратительно, господин… полицейский.

— Капитан, — подсказал хозяин кабинета.

— Капитан так капитан. Это была мирная демонстрация, там были и дети! Я уже говорила и повторю, если надо — в сто первый раз: я этого просто так не оставлю и проинформирую барона фон Дамбаха обо всем, что здесь происходило — вплоть до мельчайших и наиболее возмутительных подробностей!

— Ваше право. А наше право — задержать вас под арестом на срок до трех суток. Что даст нам время на поиски того, кто украл вашу сумку. Хотя, откровенно говоря, особой надежды на успех у меня нет. И вообще, пропажа личной собственности — вопрос частный, в отличие от вашего участия в нарушении общественного порядка. Тот факт, что вы гражданка Германии, не освобождает вас от ответственности. Так что — трое суток!.. Если только не вмешается прокуратура, чего я вам не пожелал бы.

Упрямо, как строптивая школьница, Хильда отрезала:

— Подумаешь, трое так трое! Я даже с удовольствием отсижу трое суток, к стыду идиотов из вашей полиции!

Подняв тяжелые веки, шеф полиции впился глазами в Хильду и равнодушно обронил:

— Могу добавить еще трое — за непристойное и оскорбительное поведение.

— Всего шесть? И что дальше?

— Дальше, — по-французски выпалил Владек, — я тебя подкараулю на выходе и так отделаю, что надолго запомнишь! Перестань бесить начальство, надо поскорее уносить отсюда ноги.

— Вот и уноси свои, если тебе не унизительно к ним подлизываться.

— Ишь, героиня какая выискалась! Жанна д’Арк! Или кто там у вас в национальных героинях? Хильда — Брунхильда?

— Прекратите разговаривать и не отнимайте у меня время, — прервал их капитан и снова стал перелистывать паспорт: — Жан-Луп [39] Жан-Лу пишется по-французски Jean-Loup. …

— Читается Жан-Лу…

— Я знаю, что как читается, господин… Вэн Сян? Я правильно произношу?

— Абсолютно правильно. Вэн Сян! У вас произношение, как будто вы родились в окрестностях Женевского озера.

— А вы где родились?

— В Лозанне, там же написано.

— Так где же это озеро?

— На прежнем месте. Трудно поверить, но Женевское озеро находится в Женеве, то есть, на сегодняшний день в Швейцарии.

Это утверждение начальник полиции принял на веру и подвинул к Владеку какую-то бумагу, густо испещренную китайскими иероглифами.

— Пожалуйста, распишитесь, господин Вэн Сян.

— Тут все по-китайски, господин капитан, а я, увы, читать иероглифы не обучен.

— Настоящим вы признаете, — терпеливо перевел начальник полиции, — что нанесли побои лицу, находящемуся при исполнении служебных обязанностей. Пожалуйста, вот здесь распишитесь.

Владек колебался: то ли обмакнуть перо протянутой ему ученической ручки в чернильницу, то ли почесать ею в затылке. В конце концов, он почесался и миролюбиво сказал:

— Послушайте, капитан. После драки кулаками не машут, так что давайте не будем делать из мухи слона, хорошо? Мы здесь все свои, можно сказать — почти друзья. Так почему бы не утрясти проблему по-добрососедски, а? Если б вы знали, какой симпатией пользуется шанхайская полиция в Швейцарии! Этого достаточно?

Из нагрудного кармана потрепанной полувоенной рубашки Владека возникла банкнота в пятьдесят шанхайских долларов и легла на письменный стол полицейского. Жестом профессионального фокусника тот моментально смахнул ее в ящик.

— Вот видите, как быстро вы сумели прочитать половину иероглифов! А как быть с другой половиной?

Безнадежно похлопав себя по карманам, Владек смущенно спросил Хильду по-французски:

— Можешь дать мне взаймы на остаток китайского лексикона?

— Могла бы, да только ты ведь слышал — в суматохе у меня украли сумочку. И вообще, это не моя проблема: я намерена провести три дня под арестом!

— Шесть, — поправил ее Владек.

— Пусть будет шесть. Зато мир узнает, что происходит в Шанхае!

— Будь покойна, мир ничего не узнает. В том числе и про подвиг Брунхильды, отсидевшей неделю в кутузке в компании завшивленных мелких воровок и проституток, больных чесоткой…

Этого ему показалось мало и он с энтузиазмом добавил:

— …и сифилисом!.. И проказой!

У Хильды моментально зачесалось все тело. Она поежилась, ее боевой дух начал угасать.

— Все понятно, можешь не продолжать. Что же нам теперь делать?

Владек повернулся к полицейскому и изрек самым елейным тоном:

— Мой дорогой капитан, вам и мне — двум цивилизованным людям — нетрудно будет договориться. Даю вам свое честное слово, что не позднее, чем завтра, остальные пятьдесят долларов будут у вас.

— Я высоко ценю ваше честное слово, мистер… — он заглянул в паспорт, — мистер Вэн Сян. Тем не менее, ваш паспорт на всякий случай останется у меня. Не забывайте об этом.

— Паспорт?! Только через мой труп, господин начальник!

— Ну, что вы! Трупы нам ни к чему. Как вы сами отметили, мы же цивилизованные люди. Но ваш паспорт так или иначе мы обязаны задержать. Таковы правила. Получите его обратно в надлежащем порядке. Какая у вас авторучка?

Владек засиял, эта идея просто не пришла ему в голову.

— Марки «Монблан». С золотым пером, 18 каратов. Позвольте, мой дорогой друг, преподнести ее вам в качестве сувенира. Очень прошу, примите: ваш отказ доставил бы мне чрезвычайное огорчение!

Шеф полиции взял протянутое ему вечное перо, открутил колпачок и тщательно осмотрел свое приобретение — надо же было проверить, сколько там действительно каратов, — а потом черкнул что-то на чистом листе бумаги.

Владек восторженно отметил:

— Вот видите — пишет!

— Ладно, ладно, у меня нет сомнений, что деньги завтра вы принесете. Что касается вас, мисс, надеюсь, что это был первый и последний подобный инцидент. Прошу вас засвидетельствовать господину барону наше почтение.

Хильда молча и немного сконфуженно кивнула, а полицейский снова принялся перелистывать швейцарский паспорт.

Владек подумал, что тот готов вернуть ему документ, и протянул за ним руку: авторучка «Монблан» с золотым (18 каратов!) пером казалась ему достаточно сильным аргументом. Но ошибся. Капитан решительно прикрыл паспорт ладонью.

— А как же мой паспорт? — приуныл арестованный.

— Как я уже сказал, он будет вам возвращен в надлежащем порядке. Вы свободны мистер… мистер…