Маилис де Керангаль - Чинить живых

Вы отправляетесь на изъятие органа в госпиталь Гавра. Сердце. Выезжаете немедленно. Когда Вирджилио Бр е ва услышал эту фразу из уст Арфанга — долгожданную фразу, произнесённую именно так, как он представлял себе уже не один месяц, сухо, отрывисто, — медик чуть не поперхнулся: радость и разочарование слепились в его горле в один горький комок. Конечно, он был на домашнем дежурстве; конечно, поручение привело его в восторг, — и всё же худшего момента для звонка нельзя было придумать; редчайшее совпадение двух эпохальных событий: первое — матч Франция — Италия; второе — Роз, столь желанная, пришла к хирургу домой. В то же время Вирджилио не переставал задаваться вопросом: почему Арфанг позвонил ему лично? Брева усматривал тут некое извращённое намерение, стремление унизить его в этот исторический вечер: ведь Арфанг знал, что итальянец был страстным болельщиком, и воскресные тренировки позволяли Вирджилио законно увиливать от велосипедных заездов; муки адские, каторга, шептал изумлённый Вирджилио, глядя, как трогается рой головастиков в заострённых касках и ярких трико; роль пчелиной матки исполнял Арфанг.

Вирджилио сидел на заднем сиденье такси, катившего к Питье-Сальпетриер; он откинул на плечи капюшон, отороченный мехом, и постарался привести в порядок расстроенные чувства. Напряжение последнего часа выбило его из колеи — а ведь он обязан быть в форме, быть собранным как никогда. Эта ночь станет его ночью, великой ночью. От качества изъятия органа зависит вся пересадка: это непреложный закон — и сегодня вечером он, Вирджилио, выйдет на первую линию.

Пришло время снова становиться самим собой, думал он, переплетая пальцы в кожаных перчатках: пора заканчивать с этой чокнутой девицей, пора включить инстинкт самосохранения, пусть даже я лишусь взрывного присутствия этой красавицы с её гиперактивным телом. Брева в растерянности перебирал в уме события последних часов. Роз застала его в тот момент, когда он уже собирался уходить, чтобы посмотреть футбол с другими болельщиками; восхитительная, требовательная и немного грозная, молодая женщина настояла на том, чтобы они заказали пиццу и остались смотреть матч у него дома; свои уговоры она подкрепила весомым аргументом — нарядилась в футбольную форму «Аццурры»; в преддверии игры эротическое напряжение между ними неуклонно росло: Роз выглядела такой воинственной и серьёзной, короткие объятия сулили скорое счастье и безумно интриговали; и когда в восемь вечера это напряжение увенчал телефонный звонок Арфанга, индикаторы возбуждённости и суеты зашкалили. Он тотчас вскочил: слушаю, я готов, выхожу; он старался избегать взгляда Роз, но при этом скорчил трагическую мину — брови домиком, надутая нижняя губа закрывает верхнюю, овал подбородка печально вытягивается: такая мина должна была означать катастрофу, страшное невезение, злой рок; эта мина предназначалась для Роз: ради неё он в тот момент гримасничал; его рука взлетала в воздух, что должно было показать, к а к он разочарован: паяц! базарный трагик! ведь его глаза лучились радостью: сердце! — но она не дала себя обмануть. Вирджилио, пятясь, удалился, чтобы принять душ и переодеться в чистую и тёплую одежду, но на выходе из ванной обнаружил, что ситуация вошла в штопор. Великолепный, но удручающий спектакль, который медик сейчас медленно прокручивал в голове, изображение на экране; он не мог не отметить того величия логики, которое лишь оттенило превосходство Роз над другими женщинами, её бесподобную красоту и огненный темперамент: свой гнев она воплотила в язык жестов — поистине королевское безмолвие; а ведь другая на её месте бранилась бы и стенала. Плюх! Плюх! Плюх! И чем больше он размышлял о случившемся, тем меньше ему хотелось порвать с этим уникальным созданием; нет, он никогда не откажется от неё — что бы там ни говорили все, кто принимал Роз за сумасшедшую; все, кто, корча из себя знатоков, утверждали, будто она «не от мира сего»: ведь любой из них дорого заплатил бы за одну возможность лишь коснуться трапеции тёплой кожи под коленкой у этой женщины.

Она толкнула дверь курсов, которые посещали студенты, работающие в госпитале Питье-Сальпетриер, в начале учебного года; профессор а , не прекращающие преподавать даже во время больничной практики, ввели особую форму практических занятий: изучение клинических случаев. Во время таких занятий они разбирали нетипичные ситуации, с которыми сталкивались в больницах или которые придумывали сами, чтобы проработать тот или иной вопрос; преподаватели «проигрывали» ситуацию для студентов, чтобы те научились выслушивать все жалобы пациента, отточили навыки аускультации, [111] Метод исследования внутренних органов путём их выслушивания. потренировались в постановке диагноза, сумели выявить скрытые патологии и выписать страховую квитанцию. Такие практические занятия, разворачивавшиеся вокруг дуэта больной-врач, всегда проводились для большой группы студентов и порой требовали участия нескольких «действующих лиц», чтобы согласовать мнения специалистов, изучающих разные медицинские предметы, — так педагоги боролись с разобщённостью врачебных специальностей: обучали своих подопечных рассматривать пациента как единое целое, а не как тело, «делённое на зоны»; прививали привычку не замыкаться в своей узкой специализации. Меж тем этот новый метод преподавания, основанный на моделировании ситуации, вызывал у многих профессоров сомнение: использование фикции в ходе обретения научных знаний, сама идея проводить обучение в форме ролевой игры, когда преподаватель говорит: ты будешь доктором, а ты — больным, заставляла мэтров факультета скептически пожимать плечами. Однако со временем они вынуждены были признать, что методика приносит свои плоды, что подобная практика таит в себе неограниченные возможности, учитывает такие факторы, как субъективность, волнение, помогает наладить диалог между врачом и пациентом, способствует лучшему восприятию невнятной речи: надо услышать ключевые слова и суметь расшифровать жалобы больного. Тогда для таких ролевых игр, в которых студенты всегда должны были исполнять роли медиков, а ведь это их будущая работа, профессор а решили привлекать актёров, которые будут играть пациентов.

Они пришли сразу же после того, как в театральном еженедельнике появилось небольшое объявление. В большинстве своём — актёры, уже вышедшие в тираж; дебютанты, преисполненные надежд, или вечные исполнители вторых ролей в телесериалах; герои рекламных роликов; дублёры, статисты; люди, бегающие на любой кастинг, лишь бы заполнить время, заработать хоть что-нибудь, чтобы внести арендную плату за квартиру, чаще всего снятую с кем-то ещё в северо-восточном округе Парижа или в пригороде, расплатиться с тренером, который поддерживает в форме их тела, постоянно выставляемые на продажу, занятия либо дома, либо ещё где-то; порой они примыкали к людям, участвующим в соцопросах: подопытные кролики, дегустаторы йогуртов, испытатели увлажняющих кремов и шампуней от вшей, глотатели мочегонных пилюль.