Барбара Пим - Несколько зеленых листьев

— Тарталетки с джемом… — сказал Том. — Это к чаю?

— Если хочешь, но тогда не многовато ли теста получится, если ко второму завтраку я пеку пирог с крыжовником?

— По-моему, ничего страшного. До чая я и забуду про пирог. Ты сказала миссис Дайер о своих намерениях?

Лицо Дафны омрачилось. Сообщить новость миссис Дайер было неприятной задачей, выполнение которой она откладывала, уверяя себя, что Тому, видимо, следует узнать об этом первым.

— Завтра скажу, — ответила она, — а раньше говорить не стоило. Не хочу, чтоб знал весь поселок.

— Вероятно, он и так знает, — кротко заметил Том. — Я, конечно, не стану пытаться удерживать тебя.

— Вряд ли ты и смог бы удержать меня, правда?

— Правда. Надеюсь, ты будешь счастлива, — добавил он серьезно, словно напутствуя ее перед свадьбой. — Ты и Хетер. В конце концов, вы знаете друг друга так давно, столько лет путешествуете вместе…

«И ты не я», — мысленно добавил он. Наверное, он был эгоистом, рассчитывая, что Дафна проведет все эти годы, здесь и не устроит свою судьбу. Но он не ожидал от нее подобного. Она появилась в его доме внезапно в то странное смутное время, которое последовало за смертью Лоры, а теперь, так же внезапно, исчезает. Пока он еще не в состоянии оценить, чем грозит ему эта перемена. «По крайней мере, собаки теперь не предвидится» — такова была его первая, не совсем адекватная реакция. Он решил пойти в церковь или даже лучше побыть в мавзолее, предаться там размышлениям о бренности всего сущего, но была опасность столкнуться там с доктором Геллибрандом, а такого рода встреча ему в это утро показалась нежелательной. Дело кончилось тем, что он удалился в кабинет к своим историческим хроникам. Он и сам не раз начинал вести дневник-хронику частной жизни семидесятых годов, которая могла бы соперничать с произведениями знаменитых клириков-хроникеров прошлого — Вудфорда или Килверта. Ну а что написать о событиях этого утра? «Моя сестра Дафна спекла пирог с крыжовником и сообщила мне, что поселяется на окраине Бирмингема». Может ли такая запись представить интерес для читателей будущего века?

Эмма чувствовала, что в поездке в город автобусом было нечто унизительное — начиная с того, что она не знала, сколько надо платить, и долго рылась в поисках необходимой мелочи. Автобусом ехала она не впервые, но билеты в последнее время вздорожали.

— За двадцать пять центов вы теперь далеко не уедете, — заметила миссис Дайер, наслаждавшаяся, как показалось Эмме, ее смущением, когда выяснилось, что Эмма хотела заплатить по старой таксе.

Сюда бы, в этот автобус, Тома с магнитофоном или других любителей местного колорита, — думала Эмма, — вот где наслушаешься всяких речений и диалектизмов — всего, что может быть интересным будущим поколениям. Но разумеется, путешествовать на здешнем автобусе Тому было бы крайне неловко. Да и ей это не совсем ловко, и дело тут вовсе не в цене билета, а хотя бы в том, что миссис Дайер тут же обратилась к ней с вопросом:

— Не на машине сегодня, мисс Ховик?

— Нет, она на обслуживании.

Почему-то такой ответ крайне позабавил миссис Дайер и ее соседку. Эмма подумала, не могли ли эти слова навести их на воспоминания о каких-либо деревенских ритуалах, причем в голове ее мелькнуло что-то о коровах и быках, но она предпочла в эту материю не углубляться.

Не меньше смутил ее и второй вопрос миссис Дайер.

— Как поживает этот ваш друг в сторожке? — спросила та. — Повезло ему, раз вы ему туда еду таскаете.

Разумеется, она намекает на тот случай, когда Эмму видели с кастрюлей. Эмма не знает, кто ее видел, но, несмотря на то что кастрюля была наполовину скрыта тогда корзиной, она все время чувствовала ее смущающее присутствие — и миссис Дайер, конечно, обо всем разнюхала. Идти по лесу с кастрюлей — какая глупость! Эмма не смогла сдержать улыбку, но прежде чем она нашлась, что ответить на выпад миссис Дайер, автобус остановился у въезда в поселок и в него вошла женщина, которую она встречала за кофе у мисс Ли. Воспользовавшись благоприятным случаем, Эмма с радостью ухватилась за нее и напомнила ей, что они знакомы, заодно вспомнив сама, что зовут женщину миссис Ферс, что это именно она не пьет, но и не осуждает пьющих и что на лотерее вместо бутылки вина, пожертвованной Адамом Принсом, эта женщина выбрала зеркало с безобразным орнаментом из листьев и фруктов.

Миссис Ферс уселась напротив Эммы, а миссис Дайер и ее приятельница углубились в разговор, причем Эмма слышала, что разговор у них шел о том же, о чем сейчас же заговорила и миссис Ферс, вполголоса заметившая:

— Что же будет делать ректор, когда теперь…

Эмма притворилась, что не сразу поняла о чем речь, хотя отлично все поняла. Странным образом она ощутила смутное желание уберечь Тома от местных сплетен и пересудов, так что миссис Ферс пришлось пояснить свою мысль:

— …с его сестрой кончено…

— Но она жива-здорова!

— Нет, не в этом смысле кончено, но ведь она уехала, правда? Покинула ректорский дом.

— Да, покинула, — согласилась Эмма.

В поселке видели Дафну, ехавшую на машине на станцию «с кучей вещей», как сочли некоторые.

Тут автобус подъехал к следующей остановке, и в него вошли еще несколько человек. В ту же самую минуту показалась старенькая малолитражка Тома, направлявшегося в противоположную автобусу сторону.

— Господи боже! — воскликнула миссис Ферс с должной мерой удивления, с какой обычно говорят «легок на помине!» или наблюдают воскрешение из мертвых те, кого удостоили этим зрелищем. — Не ожидала увидеть его за рулем.

— По-моему, ему следует вести себя как обычно, — сказала Эмма. — Посещать прихожан в поселке, а потом, ведь церковь — это не единственная его забота.

— Все историей своей занимается, — с неожиданной горечью сказала миссис Ферс. — За этим, видно, и сейчас покатил.

Ищет остатки средневекового поселения, разъезжая в автомобиле? — подумала Эмма, но промолчала.

— Что он есть-то будет? И сможет ли сам делать покупки?

— Ну, не думаю, что он окажется уж таким беспомощным, — сказала Эмма. — В наше время мужчины легче справляются с подобного рода делами.

И все же в глубине души она не была уверена в Томе. Но не носить же ей кастрюли еще и в ректорский дом!

— А потом, ведь у него будет миссис Дайер, — сказала миссис Ферс.

— О, разумеется, — сказала Эмма, чувствуя присутствие миссис Дайер у себя за спиной. Та тоже, по-видимому, говорила о Томе. Фраза «рис — просто объедение, только воды прибавить и разогреть» должна была относиться к какому-то блюду, приготовленному и оставленному ей для него.

— Наверное, мы тоже должны вмешаться, — сказала миссис Ферс, — или приходский совет, я имею в виду дам из приходского совета. Мне кажется странным, что мисс Ли бездействует.