Барбара Пим - Несколько зеленых листьев

— По-настоящему вам следовало бы есть там какое-нибудь пюре из бобов или рис, а запивать его водой, — уныло упорствовал Мартин, но Эвис заметила, что бобов подходящего сорта все равно, наверно, не достать.

Но завтрак у мисс Ли и вправду оказался не столь восхитительным, как обычно. По каким-то там неясным причинам мисс Ли не смогла спечь домашний хлеб и заменила его покупным, белые, волглые и мягкие, как вата, ломти которого, разумеется ничуть не похожие на пищу голодающих третьего мира, как это ни странно, были ей сродни своей отвратительностью.

Хлеб ели молча, потом кто-то спросил, какие вести от Дафны и хорошо ли устроилась она в новом доме со своей подругой.

— Смеем надеяться, что хорошо. А если и нет, нам об этом не сообщат.

— Мисс Бленкинсоп немножко любит командовать, правда? — сказала Эвис. — Она вечно хочет все делать по-своему.

— Ну а Дафна из таких, что вечно станут уступать, — сказала мисс Гранди, которая и сама не раз оказывалась в схожей ситуации. — Оно и удобнее.

— По крайней мере, Дафна обрела самостоятельность, — сказала Эвис. — Ей так необходимо было почувствовать себя независимой, выбраться из ректорского дома.

— Возможно, жизнь с ректором в этом огромном доме действительно не была пределом ее мечтаний, — сказала Магдален, в качестве новенькой отважившаяся на обобщающее замечание, — и возможно, я не знаю каких-то обстоятельств, но что же теперь он, то есть ректор, будет делать, если она уехала?

— Сегодня, например, он придет к нам на завтрак, как мы условились, — сказала мисс Ли. — Всего лишь завтрак голодающих, понимаю, и все же для него одной заботой меньше.

— Это послание в приходском журнале… — сказала Магдален, — неужели кто-нибудь…

Но тут появился Том в сопровождении Эммы и «этого человека из лесной сторожки».

— Двое мужчин, — шепнула матери Эвис. — Если бы знать заранее, мы бы уговорили Мартина прийти… Господи боже! — Последнее относилось к доктору Геллибранду и его жене Кристабел, с чьим приходом завтрак, грозивший вылиться в заурядное собрание местных дам, превращался в событие светской хроники: старший доктор, ректор, заезжий ученый…

— Мартина не будет? — спросил у Эвис доктор Геллибранд.

— Нет. Ему сегодня надо быть в клинике перинатальной патологии, а перед этим я всегда стараюсь его посытнее накормить, вот я и оставила ему жаркое в духовке.

— А мне, по мнению Кристабел, завтрак голодающих не повредит, — сказал доктор Геллибранд. — Как вы управляетесь без вашей сестры? — обратился он к Тому.

— Спасибо, вполне сносно, — сказал Том и добавил заученно:

— Все проявили ко мне такое участие. — Он чувствовал, что должен это сказать, даже если бы ничего подобного и не наблюдалось. Просьба его, помещенная в приходском журнале, до сих пор ни на кого не оказала действия.

— Полагаю, — словоохотливо продолжал доктор Геллибранд, — для вас не редкость завтрак, состоящий из хлеба с сыром. Но ведь мы платим за это, правда? — возгласил он затем несколько громче, чем следовало. — Кидаем монетку в кискино брюшко?

— Миска возле двери, — сказала мисс Ли голосом гораздо более тихим. — Обычно мы устанавливаем взнос в двадцать пять пенсов, что покрывает расходы и оставляет кое-что на наше общее дело.

— Двадцать пять пенсов, — удивился главный доктор. — То есть, по-старому, пять кругленьких, не так ли? За ломтик непропеченного хлеба и кусочек мышиной приманки не сказать чтоб дешево!

— Никто и не ждал настоящего завтрака, — резко возразила Кристабел. — А вечером ты сытно пообедаешь, — ввернула она, словно уговаривая ребенка.

— Ты обязана участвовать во всех здешних мероприятиях? — спросил Эмму Грэм. Они встали поодаль от других, и когда все, получив по ломтику хлеба и кружке слабого кофе, удалились в сад, где принялись стоя или сидя их поглощать, Грэм с Эммой тоже вышли в сад, отойдя подальше.

— Не обязана, — ответила Эмма, — но без меня не обходится. — Когда Грэм согласился сопровождать ее сюда, она сначала удивилась, но потом поняла, что он видит в этом повод «продемонстрировать себя обществу» и дать всем понять, что нет ничего предосудительного ни в его лесном затворничестве, ни в общении с Эммой. Поэтому и «амурный эпизод на траве», как про себя называла его Эмма, не возымел продолжения, что не смущало, а скорее раздражало ее — напрасно он так осторожничает, — как раздражало ее и отношение Грэма к ее знакомству с Клодией и их завтраку в греческом ресторанчике. Казалось, что его больше занимало ресторанное меню, чем возможность выяснить, о чем они тогда говорили, или определить, что связывает их троих. А услыхав про путаницу с зонтами, он всерьез вызвался съездить в Излингтон с зонтиком Клодии и обменять его там на Эммин.

— А можно человеку еще ломтик хлеба? — капризно спрашивал голос доктора Геллибранда. — Я есть хочу. Между прочим, Адам Принс сюда и носа не кажет.

— Мистер Принс работает, — внушительно сказала мисс Ли, — и он очень извинялся, что не сможет быть. Он должен обследовать ряд ресторанов в Скалистом краю — для него это такое утомительное путешествие.

К Эмме и Грэму подошел Том.

— Вам удобно в этой сторожке? — спросил он. — По-моему, она давно уже пустовала.

— Мисс Верикер всегда хотела там поселиться, — сказала мисс Ли. — Сколько раз, бывало, она говорила, что мечтает об этом. Она ведь так любила здешний лес.

— А теперь живет в Лондоне с племянником и его женой, — сказала мисс Гранди, — мало напоминает лес, согласитесь…

— Вот и Дафна живет в Бирмингеме, а всю жизнь мечтала о Греции, — сказал Том.

— Ну, мы не можем рассчитывать получить все, чего хотим, — веско заявила мисс Ли. — Мы знаем, жизнь не так проста. — Все невольно повернулись к Тому, словно надеялись услышать от него подтверждение словам мисс Ли. Почему считается, будто у священника всегда должно быть в запасе нечто благостное и умиротворяющее? Старомодное представление.

— Я бы съел еще кусочек хлебца, — раздумчиво заметил доктор Геллибранд. — В прежние времена мы не устраивали таких завтраков. А разве туземцы тогда не голодали?

Теперь все взгляды обратились к Грэму, который, что ни говори, побывал в Африке. Кому же, как не ему, знать ответ!

— Тогда мы больше заботились о своих соотечественниках. Вот в чем дело, — сказала мисс Ли. — А теперь все иначе.

— Да уж, нечего сказать! — воскликнул доктор Геллибранд. — В прежние времена, подумать только, пациенты со всей округи приходили к врачу пешком, и это считалось естественным, а ведь что может быть полезнее пешеходной прогулки. А теперь все приезжают на своих автомобилях, а не на своих, так на чьих-нибудь еще. Люди желают, чтобы их везли, даже дети перестали бегать в школу, а сидят себе развалясь в автобусах, в то время как двухмильная прогулка принесла бы им неоценимую пользу.