Ирина Мартыненко - Граничные хроники. В преддверии бури

– Да я тебя засужу за оскорбления! Да я тебя…

– Будь так любезен, помолчи, Том, – и, уже обращаясь к Сохиши Шиско, тем же спокойным тоном, добавил: – Высказалась?

– Посмотри на меня внимательно, Сигурд! Разве я ради перезвона с этим обалдуем сюда вырядилась? Как думаешь?

– Мне абсолютно безразлично, Соша, что у тебя на уме, но разнимать вас мне недосуг.

– Да и не больно ты рвешься, как я погляжу, – ответила ему эолфка, а затем веско заявила: – А я, между прочим, к тебе пришла, так что ты от меня так просто не отделаешься, бледнолицый.

– Чтоб тебя, – обреченно вздохнул светловолосый лекарь. – Ведь ты не успокоишься, верно?

– Шутишь?

– Тогда пойдем, – обреченно ответил ей Сигурд. – Томас, присмотри за всем здесь и приведи себя в порядок.

– Пепельной земли тебе под поясницу, живодер, – уже уходя, добавила ему в след Соша, а потом негромко, обращаясь к широкоплечему великану, деловито произнесла: – Разговорчик у меня к тебе есть. С глазу на глаз, если не возражаешь, а то больно меня твой контингент раздражает. У меня хоть и бездари тупоголовые в большинстве своем работают, но хотя бы слышать умеют правильно, не то, что твои. Им бы только пересудами да перебранками тешиться. Сплетники один через другого. – Уже входя в личные помещения лекарей, она на время замолкает, мрачным взглядом провожает двух алеги, выходящих по молчаливому знаку светловолосого гиганта вон, и, только после того, как дверь за ними плотно закрылась, своим привычным, слегка насмешливым, не терпящим возражения тоном продолжает: – Как ты их только терпишь, Сигурд? Это же невозможно с таким-то коллективом отношения иметь. Сожрут с потрохами, да баек, чтоб его, таких навыдумывают, о коих я только догадками маяться могу. Стервецы безмозглые, и этот форменный идиот во главе. Выкинь его, по-хорошему тебя прошу. Нечего с таким бездарем свое имя поганить да народ штабелями на тот свет отправлять. Нам-то, путникам, как с утки вода, а этим даже глоток нашенского прожженного пойла весь дух выбивает напрочь, а ты им еще красавца своего подсовываешь. Чтоб его! Послушай, что я тебе скажу, Сигурд, переведи этого высокомерного болвана в другое отделение или сдай куда-нибудь. Да хоть на Общий этаж. Пускай тамошних кромсает, кровосос поганый. Думаю, Катарину такая утрата особо не опечалит. Она только на нас зуб-то имеет, а на вашего брата сквозь пальцы смотрит.

– И не надоело тебе? – вздыхает Сигурд, выслушав до конца пылкую речь главного механика.

– Пока я тебе в голову не вдолблю прописные истины, я от тебя не отстану. Так и знай!

– Сохиши, перестань уже. – Светловолосый гигант подошел к своему столу и, отложив пару папок из кипы лежащей документации, преподнес их эолфке: – Возьми. Там все подписано. Разберешься.

– Спасибо, конечно. – Она берет протянутые лекарем папки, пересматривает их и попутно задумчиво говорит: – Хотя я к тебе не за этим пришла. И не думай, что я на твои печальные глазки пришла посмотреть. Такого добра у меня через одного в летном крыле. Да и Тортрона тебе уж никак не переплюнуть, бледнолицый, так и знай. Так что как это ни удивительно, но я к тебе по делу.

– Что еще, Соша? – устало произнес светловолосый северянин, садясь в свое кресло, понимая, что так просто от эолфки ему отделаться не удастся.

– Информация, – заявляет та.

– Какого рода? – равнодушно интересуется лекарь.

– К тебе сегодня, вроде как, Марнаган поступила. Мне нужно узнать, в каком месте шило у нее зачесалось и с чего вдруг выдра из своей копальни выползла. Уж я-то помню, как вы тут всем табором ее в прошлом году от простуды лечили. Забавно было, я тебе скажу. Ох, уж как ваши молокососы с ней возились, просто за душу взяло. Только имей в виду, если эта подземная живность в состоянии говорить – я бы с удовольствием этим воспользовалась. Ты же знаешь, как я люблю встречи с глазу на глаз, хотя, в целом, и не против такого соглядатая, как ты, бледнолицый.

– Странная просьба.

– Верно, но поверь, Сигурд, если бы оно того не стоило, я бы тебя не просила о такой услуге. Не мастак я колени гнуть да на карачках ползать, а тут одна мыслишка у меня завелась – надо бы проверить. Сам знаешь, как я отношусь к подобному, а ты мужик умный – думаю, поймешь.

– Еще и как, – обреченно вздохнул тот, – но все же не могу для тебя сделать подобного исключения.

– Почему?

– Сегодня и без тебя шумно.

– Шумно? – понимающе кивнула Сохиши Шиско. – Вот как… Значит к Марнаган сегодня наша собратия решила торжественный ход устроить. Какой только у нас народ почтительный… Никогда бы не подумала… Попирают за глаза почем свет стоит, а потом с челобитьем лезут, когда ты едва коньки не откидываешь. Смотрят честными глазами, рвут на голове волосы, восклицают с подвыванием, что ты их, брат, бессовестно покинул, когда так нужен был. Только не дай тебе ветра под зад, чтоб вскочить с предсмертного ложа и начать каяться за упущение. Не поймут и порвут, как сусликов. Нашей братии нравятся только умирающие, несчастные жертвы да подключенные к аппаратам растения. Как ни крути, живые в этом списке хоть и появляются, да вот незадача – не в том калибре. Придешь в себя, так они по доброте душевной тебя вообще под багряным небом оставят, чтоб не мучился. С честными глазами, разумеется. Уж тебе-то не знать особенностей местного менталитета?

– Еще бы, – Сигурд не может сдержать смешка. – Да ну тебя, Шиско, – уже хохоча во весь голос и, едва отдышавшись, заявляет гигант.

– Чего ну, – фыркает она с улыбкой на лице, – я ж об обыденности говорю. Она у нас весьма прозаичная. Местами даже плачевная, ну, и все такое прочее.

– Это да, – отвечает ей лекарь, – какая есть – такая есть, вот только ты мне зубы не заговаривай. Марнаган не в том состоянии, чтоб ты к ней в гости ходила.

– Считай, что я обязуюсь исполнить особую местную традицию, без которой уж никак нельзя, Сигурд. Есть пара вопросов, которые я должна решить.

– С невменяемого больного, находящегося в беспамятстве, ты много не вытащишь, Соша.

– Неужели все так плохо?

– Куда хуже. Местные ее сегодня совсем извели, – сказал он. – Я ввел ей успокоительное. Думаю, только к завтрашнему дню попустит. Физически… С психическим состоянием все куда хуже…

И, глядя, как лицо лекаря заметно посуровело, Шиско задумчиво сказала:

– Раз уж ты сам заявляешь, что все так печально, то я вообще могу лишь на счастливую звезду уповать, чтоб эта выдра подземельная к нам обратно в душевном здравии показалась. Нечасто от тебя, Сигурд, подобные прогнозы услышишь. Это ж как ее-то угораздило, чтоб даже ты сейчас лишь руками разводил да за голову хватался?

– На ней жесткое проклятие. Альберт сейчас с ней возится, а уж ему мешать – хлопот не оберешься. Ты, я знаю, его нытье переносишь не больше, чем вид моего коллеги, да и мешать его работе я уж никак позволить не могу.