Ирина Май - Хроники Тридевятого
- Название:Хроники Тридевятого
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:2022
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Ирина Май - Хроники Тридевятого краткое содержание
События происходят в Тридевятом царстве. Здесь живут герои русских сказок, а чудеса и волшебство – дело повседневное.
На первый взгляд, Тридевятое представляется оазисом добра и справедливости, но в дальнейшем становится ясно, что благополучие сказочной страны неустойчиво. В этом убеждаются придворный шут Ошин-младший, поэт-песенник Гусляр и знаменитый философ-полиглот Кот Учёный. Они расспрашивают соотечественников и гостей Тридевятого царства об их житье-бытье и пишут статьи для местного журнала.
Друзья собирают сведения с тайной целью – разыскать важный артефакт, пропавший при странных обстоятельствах. В процессе поиска герои открывают много неожиданного и в окружающем мире, и в себе самих.
Повесть построена не совсем обычно. Прозаический текст дополняется поэтическими вставками. Благодаря весёлым, ироничным стихам, характеры сказочных персонажей приобретают бОльшую убедительность.
Хроники Тридевятого - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Ирина Май
Хроники Тридевятого
Глава 1
Художник и поэт
Ян Ошин-младший служил шутом при дворе Тридевятого царства. Именно поэтому все его так и называли – Шут.
Ян и сам мысленно именовал себя так. Для него прозвание «Шут» давно стало главным и привычным. А что? Нормальное имя – не хуже любого другого. Звучит коротко и понятно, хоть и несколько старомодно; ведь в наше время профессия шута – профессия редкая, можно сказать, вымирающая. Тридевятое царство – одно из немногих на белом свете мест, где она сохранилась в силу традиции.
Шут был человеком подвижным, деятельным; однако любил ясные, спокойные осенние дни. Такие дни настраивали на лирический лад и заряжали энергией. Особенно радовали выходные. Вовсе не потому, что Шуту не нравилась его работа. Просто – в свободное время он успевал без лишней суеты переделать массу увлекательных, трудоёмких дел; да ещё и поразмышлять о материях абстрактных, возвышенных и бесполезных.
Как раз сегодня выдался ясный осенний денёк. Ян Ошин-младший пребывал в отличном расположении духа.
Он сидел на Златом крыльце Царского дворца и рассуждал про себя примерно так: «Прелестная погода. К тому же – суббота. Значит, наш неугомонный царь Иван Иваныч затеял очередное мероприятие для придворных и гостей. В прошлый раз была рыбалка, а сегодня, кажется, бегут полумарафон вокруг Лысой горы. Замечательная традиция! Самое приятное во всём этом то, что участие в подобных сборищах добровольное. Можно спокойно отколоться от коллектива и заняться чем-нибудь эдаким, медитативным. Впрочем, каждому своё… Жизнь прекрасна, когда в ней есть свобода выбора, и не нужно добывать эту свободу тяжким трудом или, боже упаси, за неё бороться. Кстати, желающих побегать вокруг Лысой горы или порыбачить всегда пруд пруди. Так что…»
Шут встал, блаженно потянулся, а затем нагнулся и вытащил из-под дворцового крыльца видавший виды этюдник. Молодой человек огляделся, выбирая подходящую позицию, установил этюдник в двух шагах от Златого крыльца, откинул крышку. Всё на месте: небольшой подрамник с туго натянутым холстом, масляные краски, кисти, растворитель, палитра; не забыл и старую мягкую тряпку – ветошь. Довольный осмотром Ошин-младший со словами «И вуаля!» снял Шутовской колпак и бережно положил на нижнюю ступеньку крыльца. В следующее мгновенье он, словно фокусник, достал из-за пазухи берет художника, расправил, надел и углубился в работу над утренним пейзажем.
Царский дворец с нарядным Золочёным крыльцом располагался на высоком берегу реки Серебрянки. Перед зданием простиралась обширная поляна, которую пересекала усыпанная гравием дорожка. Дорожка, слегка извиваясь, спускалась по склону к реке до каменного моста с массивными дубовыми перилами. На противоположном берегу реки, стоял город Лукоморск – столица Тридевятого царства. Со стороны дворца на город открывался прекрасный вид, но Шут выбрал другой кадр. Он смотрел не на север, где раскинулся сказочный город, а на восток, на дельту реки Серебрянки, впадающей в Синее море.
С этой стороны вид был не менее живописным. В устье река разделялась на несколько разных по ширине и длине рукавов. Между ними образовались причудливые по форме островки. Они заросли ивняком, кустами вербы, камышом и осокой. Сверху в безветренный час поверхность воды казалась неподвижной. Она четко отражала розовеющее небо и прибрежные кусты, по-осеннему ярко окрашенные.
Ошин-младший, погружённый в работу над этюдом, не сразу заметил, как на поляну перед дворцом вышел молодой человек, долговязый и кудрявый. Он медленно приближался, что-то бормотал себе под нос и в такт словам дергал струны гуслей, висящих на перекинутом через плечо ремне. Поэт-песенник был занят любимым делом —сочинительством. Увидев Шута, он помахал на ходу рукой. Звали молодого человека Гусляр.
Поэт-песенник слегка заикался, когда переходил на прозу, поэтому свои мысли предпочитал высказывать в стихотворной форме. Думал он тоже чаще всего в рифму.
Поэт приближался и декламировал на ходу, подражая при этом высокому, женскому голосу:
Душа взаперти. Запечатана дверца
проклятьем богов, но при нём
трепещет сильнее пугливое сердце,
и щёки пылают огнём.
Нелепой любви непонятная сила
растёт. Чтоб ей вовсе пропасть!
Я это себе и ему запретила -
шутам не положена страсть.
Что делать? Прогнать? Разлюбить? Всё возможно…
Иль быть по расчёту с другим?
А что если тайно с котомкой дорожной
уйти в Тридевятое с ним?
Лежит Тридевятое царство за морем.
Туда очень трудно дойти.
Там чистые реки. Там ясные зори.
Туда девять жизней пути…
Гусляр подошёл, уселся на ступеньку, пристроил гусли на костлявых коленях и стал потихоньку перебирать струны, поглядывая на Шута снизу вверх.
Ошин-младший нисколько не удивился. «Старина» Гусля вёл себя обычно. Шут привык к особенностям поведения и речи своего приятеля, и даже находил в его манере изъясняться особую привлекательность. Молодые люди дружили с детства и отлично понимали друг друга.
Художник оторвался от работы и вытер руки ветошью.
– Привет, Гусля*! Что это за песня такая? О шутах и страсти?
Поэт в ответ лишь кивнул.
– О! Понял – ты опять собираешься влюбиться или уже влюблён? – Спросил Шут, привыкший к тому, что друг с каждым новым увлечением принимается за новую поэму.
Причём, иногда влюблённость пробуждала у Гусляра начало творческого процесса, а иногда выходило наоборот – периоды поэтической активности предшествовали очередному роковому увлечению молодого человека. Шут с непреходящим любопытством наблюдал за ходом этих сложных процессов в ранимой душе поэта.
Гусляр встряхнул кудрявой головой:
– П-п-погоди, не сбивай настрой!
И запел под аккомпанемент гуслей, зажмурив глаза:
Туда девять жизней,
туда девять жизней,
туда девять жизней пути.
И только с тобою,
лишь только с тобою
туда я сумею дойти.
Стихли последние аккорды. Певец открыл глаза, положил гусли на крыльцо, поднялся и вопросительно взглянул на своего единственного слушателя. Теперь долговязый Гусляр смотрел на невысокого Шута сверху вниз.
– Что это было? Кто на этот раз твои герои? – Спросил с интересом тот.
– Т-т-ты здесь ни при чём… Не совсем… Но я хотел, чтобы ты первым послушал, – ответил непонятно поэт.
От избытка переполнявших его эмоций поэт на время перестал заикаться:
– Я сочиняю поэму. Это трогательная история о любви прекрасной принцессы и шута. Они преодолеют все испытания на своём пути и доберутся до волшебной страны. Здесь влюблённые смогут жить долго и счастливо. Только что прозвучала песня под названием «Наедине с собой» или «Размышления влюблённой принцессы».
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: