Ирина Мартыненко - Граничные хроники. В преддверии бури

– Не подумайте чего худого, господин Ветерок, – опрометью принялся заверять его засмущавшийся Андрейко. – Мы ж с ней только друзья. Да и то… Ну вы меня понимаете…

– Эх, парень, – товарищески подмигнул ему путник, – еще и как понимаю.

– Правда? Но ведь…

– Думаешь, откуда? А ты не задавался вопросом, что же я на Общем этаже делаю?

– Э-э… У вас там тоже девушка?

– Ошибся, парень, – усмехнулся Ветерок. – Жена.

– Вы женаты? – видимо, Андрейко уж никак не ожидал от истинного подобной вести и, услышав оную, едва дара речи не лишился.

– Ты разве не знал?

– Нет, – отрицательно замотал головой тот.

– А теперь знаешь.

– Но почему тогда…

– Ох, – махнул рукой путник, – лучше уж и не спрашивай.

– Э-э… Хорошо, – понятливо закивал сержант запаса.

– А все-таки неплохо, что мы действительно выбрались, – как ни в чем не бывало продолжает Ветерок. – Вот только меня волнует все-таки, что случилось с серкулусом и Крысой. Нехорошо мы с ними расстались.

– Думаете, что-то плохое?

– Не знаю, – отвечает истинный и, предугадывая вертящийся на языке Андрейко вопрос, добавляет: – Но, думаю, нам не стоит принимать скоропалительных решений. Так что, давай-ка, так поступим: ты иди к сменщикам – им сейчас лишние руки позарез нужны, а я пойду к Альберту, может, он что-нибудь и подскажет.

– Но, господин Ветерок, ведь я… – неуверенно начал сержант запаса.

– На большее рассчитывать пока не приходится, – уверяет его путник, – так что иди давай, и еще одно – прошу поменьше говори о нашем походе. Серкулусу будет не по душе, если кто-нибудь узнает обо всем заранее.

– А как же… – видно было, что Андрейко совсем растерялся.

– Говори всем, если спросят, что мы специально разделились, понял, – жестко выделяя каждое слово, говорит ему Ветерок, а затем подчеркнуто, точно обращаясь к малышу, прибавляет: – Специально.

– М-м… Хорошо, – наконец кивает ему детина.

– Тогда топай, – дружески хлопая Андрейко по плечу, отвечает ему истинный. – До скорого, сержант запаса.

– И вам, господин Ветерок.

Каждый из них понимает, что едва ли они прощаются по-настоящему. К тому же, в отличие от Андрейко, путник прекрасно осознавал тот неоспоримый факт, что телепат вряд ли сможет стать ему хорошим помощником, да и кто мог бы? Но говорить об этом сержанту запаса еще более кощунственно, нежели отнять конфету у ребенка. Ведь обидеть малыша каждый горазд, а подарить призрачную надежду… Хотя, кто его знает, что лучше.

Ветерок едва ли смотрел вслед своему недавнему спутнику. Скорее, наоборот. Он торопился как можно быстрее унести свои ноги подальше от Резервации и, если уж на то пошло – осушить стаканчик-другой чего-нибудь погорячее за стойкой у Ванаги, а там уже, как карта ляжет…

Единственное, что он мог сейчас предпринять, – выждать. До последнего – так сказать. Увы, но лишь время одно могло расставить все по своим местам да сам серкулус, раз уж он собственноручно вызвался все к порядку приводить. Да вот только в одном загвоздка – ни одного обобщающего измерителя под рукой у истинного не было. Так что, ни точного времяисчисления, а тем более химических процессов, происходящих на задворках сознания Дэза, уловить было попросту невозможно. Только ждать. И если пройдет то время, что по Закону отведено на пребывание в темных закоулках хранилища, то только тогда Ветерку удастся забить панику. Делать подобное раньше – не самая веселая процедура. Однажды он уже с таким сталкивался.

Так что истинному путнику, как и Андрейко, придется воспользоваться своеобразным плацебо – попросту заняться чем-нибудь до прихода своих из Резервации. Бить истерику и, тем более, рвать на груди волосы – занятие не из лучших, да к тому же с серкулусом Ветерок мог задушевно побеседовать, дабы сохранить свои тайны при себе. Тот не откажет. Сам понимает. И если Андрейко еще хоть как-то поддается внушению, то с Крысой придется немного повозиться. Эронийская кровь – что с нее взять.

К тому же если брать в расчет только что придуманную легенду, то…

– Открыто, – доносится за дверью знакомый голос.

Ветерок и сам не заметил, как его собственные ноги, действуя совершенно наперекор его желаниям, притащили путника к его давнему знакомому.

– Я не помешаю? – спросил он стоящего в центре небольшой комнаты человека.

– Да нет, – ответил ему тот.

Путник понимающе кивнул и вошел к своему давнему товарищу, плотно прикрыв за собой дверь.

– Ни серкулуса, ни Крысы я пока не видел, – точно предугадывая мысли истинного, заключил хозяин странного дома.

Ветерок понятливо кивнул и, отложив свое громоздкое оружие, уселся на более-менее чистое место на видавшей виды, изрядно подпорченной софе. Он рассеянно провел взглядом по старым, загруженным всяким хламом причудливым ящикам, какое-то время бесцельно оглядывал нагромождения разбросанных, едва ли не во всех углах, электронных плат. Громоздкие приборы тихо шуршали у стен, а вместе с ними слышалось утробное жужжание менее заметных.

У Железной Башки Брая всегда было шумно. Не как в летном крыле – там гул лишь время от времени и разной частоты, а здесь ты через какое-то время просто его перестаешь замечать. И если время от времени приходящие сюда путники его еще хоть как-то слышали, то самому киборгу уже давно все здесь было без разницы.

Ветерок не стал наседать на хозяина своего нынешнего приюта, так как не хуже него понимал, что большинство диалогов у его друга проходят где-то в цепочке проводов с разнообразными машинами.

Единственное, что всегда раздражало путника, – провода. Эти тянущиеся во все стороны змеевидные цепи порядком угнетали Ветерка, ведь он знал наверняка, что не все они нормально заземлены, а потому для более-менее живых организмов являлись весьма неприятным сюрпризом. Железной Башке Браю они до лампочки, а другим – плохо. Киборг порой забывал, что не все такие толстокожие, как он сам.

Потому, наверное, Брай весьма удивился, увидев, как ревностно принялся его товарищ отгребать от себя клубы проводов, ведь те не просто ползли под софу, но еще залазили на нее, исчезая где-то в потолочных щелях. Киборг совсем не спешил упорядочивать электронные входы-выходы из своего убежища и беспорядочно громоздил их везде, где можно, совершенно не заботясь об эстетике и едва обсохшем ремонте.

– Все в порядке, Ветерок?

– Чтоб тебя, Брай, – выдохнул тот, опуская очередной морской узел подальше от себя. – Я ж вроде бы как на днях расчистил здесь все.

– У нас сильный обвал на восьмой параллели. Пришлось все перегораживать. Срочный ремонт в блоках. Чистка на Темном этаже. Тяжелый день. Работы подкинули невпроворот. Я буду отвлекаться, но, по мере возможности, говорить с тобой. Хорошо?