Юрий Герт - Кто если не ты

Майя нерешительно замялась у двери, не зная, как поступить дальше, но вдруг ей в голову пришла счастливая идея:

— Мальчики,— обратилась она к ребятам,— вы обязаны помочь! Завтра у Люды информация о международном положении.— Как раз по вашей части!

Ее глаза просили, умоляли не сердиться на Люду: ну что тут поделаешь, если так получилось!

Кира с негодующим треском оторвала узкую полоску от лежащей на столе газеты: Майя прикусила язык, но было уже поздно. Игорь нехотя бросил через плечо:

— Дело помощи утопающим — дело рук самих...— и перебил себя на полуслове: — что ж, садитесь...

Он произнес это таким тоном, каким дантист приглашает больного занять кресло перед бормашиной. Игорь подождал, пока Жерехова усядется, и сам опустился напротив.

Люда смиренно сложила руки на коленях. Под пристальным прищуром Игоря она невольно сжалась и с отчаянием подумала о своей прическе.

— Так что же у вас за тема?

Надо было все-таки задержаться и привести волосы в порядок!.. Беспокойные мысли о прическе так овладели Жереховой, что она не сразу нашлась:

— Доктрина Трумэна и... как его... это... Да, план Маршалла!

— Поня-я-тно,— протянул Игорь с тайной усмешкой.— И что вам не ясно?..

Не могла же она так прямо и ляпнуть, что не имеет никакого представления ни о доктрине, ни о Маршалле! Люда независимо передернула плечами и улыбнулась Игорю с невинным нахальством, которым всегда огорошивала молодых учителей:

— Ну, так... Вообще!..

— Поня-я-ятно,— снова протянул Игорь. И выдержал такую долгую паузу, что Жерехова заерзала на стуле.— А вы все-таки имеете хоть какое-то представление о доктрине Трумэна?

— Господи, да конечно!

— Что же такое, собственно, «доктрина» в переводе на русский язык?

— Ну, как сказать... Это, это...

— Слово латинское,— подсказал Клим.

— Ну конечно же, латинское! Вот какой вы странный!

— Из области медицины,— снова подсказал Клим.

— Вот-вот...— но ей почуялся подвох: при чем тут медицина?..

— А вы меня не проверяйте! — сказала она обидчиво.— Мы латинский в школе не проходим! Вот еще...

— Гениально,— буркнул себе под нос Клим и что-то пометил в блокноте.

— А какое у вас мнение об интересах США в Иране? — бесстрастно продолжал Игорь.

Меньше всего в жизни Люда размышляла об интересах США в Иране!

— Как это — мое мнение?

— Вот именно: почему Трумэн так озабочен Ираном?

— Ну, почему... Почему... Значит, есть причины...

Дальше Игорь и Клим сыпали вопросами безостановочно, не давая Люде опомниться. В течение пяти минут было установлено, что Жерехова ничего не смыслит в теории Лысенко, ничего не слышала о гипотезе Шмидта, не имеет представления об итогах выборов в итальянский парламент, не представляет, почему ей нужно изучать диалектический материализм, что же касается Писарева, то ведь в учебнике о нем написано мелким шрифтом.

Она уже походила на затравленного зайца, когда Клим прикончил ее, спросив:

— А в чем, по-вашему, заключается смысл жизни?

Люда облизнула кончиком языка подсохшие губы:

— Вот еще! Какой у всех, такой и у меня...

— Вы часто размышляете над этим вопросом? — вежливо осведомился Игорь.

— Вот еще! А чего тут размышлять?..

В этот момент прорвало Мишку: не в силах удержаться дальше, он взорвался таким оглушительным хохотом, что все в комнате вздрогнули. Правда, Мишка сейчас же опомнился, отвернулся к стенке и вцепился зубами в палец.

— Вы что смеетесь? — хрипло заговорила Жерехова, поднимаясь.— Вы что смеетесь? Вы спрашиваете про все и еще ржете, да?

— Я ничего, я так...— сквозь удушливый кашель бормотал Мишка.

Майя — ах, если бы она знала, что так получится! — бросилась к Люде и, словно стараясь защитить ее от ребят, встала между Жереховой и Игорем.

— Правда, хватит, мальчики!.. Давайте займемся делом, иначе...

Люда сбросила с плеча ее руку: теперь-то ей все понятно! Заманили в ловушку и...

— Что вы там записываете?— закричала она пронзительно подскочив к Климу.— А ну, покажите!

Она чуть не вырвала у него блокнот, в который он заносил наиболее яркие из ее ответов. Прижатый к стене, Клим не без страха взирал теперь на разъяренную Жерехову:

— Больно уж вы много воображаете о себе! — кричала Люда.— Умники выискались! Думаете, я дура, я не знаю, чего вы добиваетесь?.. А ты,— она обернулась к Майе,— ну, спасибо тебе, помогла! Я тебе этого вовек не забуду!..

4

Разве можно так измываться над человеком?— не на шутку рассердясь, воскликнула Майя, когда Жерехова ушла.— Довести бедную до слез!

Мишка застенчиво промямлил:

— Сам не знаю, как это у меня получилось...

— Оставь, пожалуйста, Майка, свои сантименты! — жестко сказала Кира.— Может быть, Жереховой сегодня в первый раз за всю жизнь стало по-настоящему стыдно!

Пока длился «допрос», она сидела, не поднимая головы, не проронив ни слова, только газета перед нею превратилась в холмик из мелких лоскутков.

— Теперь вам ясно, про кого я говорю? — обернулась она к Климу.— Вот о ком надо писать, вот кого высмеивать! Ведь таких у нас — пруд пруди!

То ли упреки Майи, то ли слезы Жереховой, но Клим и сам теперь был недоволен, что поддержал Игоря и они вместе разыграли эту злую сцену.

— Она просто глупа и неразвита,— возразил Клим запальчиво.— И разве вы тоже не виноваты в этом? Вы, комсомольцы, учителя — все! Я не понимаю, за что мы должны обрушиваться на Жерехову!

— А я не понимаю,— вскочила Кира,— не понимаю, до каких пор человеку нужны няньки? Ей — семнадцать лет, мамаша — на пивзаводе, папаша — в обувной артели, заботиться ей дома особенно не о чем. У нее в распоряжении те же учебники, те же библиотеки, учат ее те же учителя — а вы посмотрите на себя и на нее!.. В чем дело? В том, что она просто ленива, ничто ее не тревожит, не мучит, ничего она не ищет, она уже готовая мещанка — в семнадцать лет! И вы ее оправдываете?..

— Логично,— заметил одобрительно Игорь.— Но не кажется ли вам, что Жерехова — не такая уж опасная штучка? Ею просто никто не занимался как следует. Наши ребята в общем-то мало чем от нее отличаются, но когда Бугров расшевелил всех и повел за собой...

— Повел за собой! — презрительно повторила Кира.— Ненавижу, когда так говорят! Сегодня их поведет Бугров, завтра — Шутов... Люди — не бараны чтобы их все время куда-то вести! Скажите им правду — и они пойдут сами...

Клима что-то кольнуло:

— Есть знамя, которое должно вести за собой!

Они забыли о времени — ходики в углу показывали уже половину первого. Теперь на Киру напали и Майя, и Игорь, и Мишка. Но Кира стояла на своем: не шутовы страшны, а пассивные, равнодушные обыватели, чей кругозор ограничен своим «я»...

Разве не об этом же думал Клим тогда, на вечере, обещая Лиле роль мещаночки?..