Амадо Эрнандес - Хищные птицы

— Ваши апартаменты мы сделаем даже шикарнее, чем в президентском дворце Малаканьянге, установим кондиционеры, — подливал масла в огонь Понг.

— Непременно, — все больше и больше увлекался Монтеро.

— Одна ваша кровать будет стоить десять тысяч песо, хотите?

— Хочу, — живо согласился Монтеро, но вовремя спохватился. — Нет, пожалуй, относительно кровати ты лучше спроси у сеньоры Монтеро. С тех пор как мы поженились, за кровать отвечала всегда она.

Кивнув в знак согласия, Понг с полным пониманием дела принялся обсуждать убранство апартаментов доньи Хулии. Он был неуемен в лести.

— Ее комнаты не будут уступать будуару Первой Леди.

— Они должны быть даже лучше. Понимаешь, Понг, лучше!

— Ну а что касается комнаты сеньориты Долли, то обещаю употребить все свои познания и талант, — клятвенно заверил Понг дона Сегундо. Кстати, коммерсант Сон Туа однажды уже намекал Монтеро, что его сын Понг питает самые нежные чувства к Долли, что у него «темнеет в глазах и пересыхает во рту» в ее присутствии. Монтеро ответил на это шуткой: «Чтоб не сохло во рту, пусть сосет карамель».

— А как ты собираешься оборудовать комнату Долли? — стал допытываться у незадачливого вздыхателя дон Сегундо.

— Я предполагаю оформить ее в стиле покоев принцессы Маргариты в Букингемском дворце. К тому же сеньорита красивее принцессы…

— Вот как? А ты разве видел апартаменты принцессы?

— Да, на фотографии, я очень хорошо все запомнил: трюмо, кровать, ванну. Можно воспроизвести все в точности.

Молодой архитектор выдержал учиненный ему придирчивым заказчиком экзамен и через какие-нибудь две-три недели представил эскизы. На первом этаже трехэтажного особняка должны были размещаться роскошная гостиная, кабинет дона Сегундо, огромная столовая, туалетные комнаты и гардероб. На втором — комнаты для каждого из членов семьи Монтеро, а также многочисленные комнаты «для гостей» с отдельными ванными и туалетами, обставленные с кричащей роскошью. На третьем этаже — бар, еще одна столовая, поменьше, специальный зал для игры в карты и мадьонг. Небольшая гостиная с телевизором и радиолой последней американской модели, и, наконец, библиотека, где дон Сегундо будет давать интервью и вести конфиденциальные беседы. Все три этажа связывал лифт.

Решив, что парк площадью в один гектар слишком мал для такого громадного особняка, Монтеро пустил в ход все свои связи и присоединил несколько соседних участков, конфискованных во время войны японцами у проживавших на Филиппинах иностранцев. Этими участками ведала комиссия по управлению японской собственностью. Трехэтажный особняк выглядел поистине дворцом. Монтеро не останавливался перед расходами, у его архитектора не возникало никаких трудностей. Понг Туа-сон частенько говаривал своему клиенту: «Если вы хотите переплюнуть Малаканьянг, то надо раскошелиться…»

Вокруг парка Монтеро тоже шло своеобразное строительство, только совсем иного рода. Там, как грибы после дождя, ежедневно появлялись новые ветхие лачуги бездомных. Они не только возводили без ведома властей свои так называемые жилища, но нередко явочным порядком захватывали и брошенные или полуразвалившиеся здания, в том числе уцелевшие от огня и снарядов школы. Весь район буквально кишел беспризорными детьми, занимавшимися попрошайничеством и мелким воровством. Днем они располагались группами на тротуарах в ожидании подачек или случайного заработка, а вечером перебирались в развалины, превращая их в неприступные крепости. За ними следовали своры бездомных и обезумевших от голода собак…

Несмотря на субботний день, губернатор Оскар Добладо встал рано, принял ванну и в девять часов утра уже спустился в столовую. Завтракал он в одиночестве. Его жене завтрак всегда подавали в постель. После тяжелой болезни донья Нинай почти все время проводила в своей роскошной спальне на втором этаже особняка в Кэсон-сити и только изредка выходила из дома, опираясь на руку своей служанки. Единственными ее развлечениями были испанские романы да телевизор. Раз в день у нее в спальне появлялся Оскар.

Сегодня губернатору предстоял трудный день, недаром он поднялся в такую рань, несмотря на бессонную ночь, проведенную за картами в компании друзей. Карты были его слабостью, он даже в молитвах просил у господа удачи в игре. Вечером у него будут гости, приглашенные на партию в покер. И во время утренней мессы в соборе святого Августина Добладо усердно молился о ниспослании ему счастья за ломберным столом. Во время обеда он призвал повара, чтобы проверить, все ли готово к приему гостей. Не может же он ударить лицом в грязь! Из лучшего ресторана должны были прислать поросенка и рыбу под белым соусом. Вина же в доме всегда имелось предостаточно.

Оскар Добладо был губернатором той самой провинции, где находилась асьенда Монтеро; и он постоянно курсировал между особняком в Кэсон-сити и официальной резиденцией в главном городе провинции. Поездка на машине обычно занимала у него не более полутора часов. К десяти часам он уже бывал в своем офисе. Утро уходило на прием посетителей и подписывание всевозможных бумаг. Раз в неделю он председательствовал на заседании Совета провинции. В половине первого он покидал свой рабочий кабинет и больше там уже не появлялся. Если кому-нибудь случалось его разыскивать, то у вышколенного секретаря наготове был убедительный ответ: «Губернатор в инспекционной поездке».

В жаркий полдень губернатор устраивал себе сиесту в уютном домике за высоким каменным забором. Там он обедал и отдыхал, коротая время до того момента, когда нужно было возвращаться в Кэсон-сити. Хозяйкой этого дома была молодая красивая женщина. Людям из ближайшего окружения губернатора было известно о ней только то, что она является родственницей его жены, рано осталась сиротой, и донья Нинай дала ей образование и что зовут ее Алинг Тинденг. При ней находились племянник четырех лет и племянница семи лет. Жившие по соседству женщины, собираясь в лавке, судачили о том, что губернатору пора было бы признать свое отцовство, раз уже он столько лет содержит своих незаконнорожденных детей. Знала ли обо всем этом его законная супруга в Кэсон-сити? Во всяком случае, если и знала, то ничем не выдавала своей осведомленности. А может быть, именно потому, что знала, и не выходила она из своей комнаты.

Оскар Добладо, сын состоятельных родителей, еще со студенческой поры усвоил образ жизни богатого бездельника. Порок он познал раньше всякой премудрости. Среди своих соучеников он не выделялся способностями, но всегда слыл счастливчиком. Полученный им с грехом пополам диплом висел в рамке под стеклом в родительском доме. Став адвокатом, он оказался в суде, но не в роли защитника, а б качестве подсудимого за участие в одной скандальной истории, приключившейся в игорном доме.