Юлия Миронова - Переводы с языка дельфинов

— Я ничего не понимаю! А как же Вова? Он же тоже пил все эти препараты. И ничего, никаких побочных эффектов.

— Значит, именно эти не пил. Скорее всего, яд был только в капсулах из-под кальция. Ты давно ему кальций давала?

— Я сразу, как отменила протокол, ничего и не давала. А до этого каждый день, — сказала Алина.

— А открытый кальций у тебя оставался? Ты его тоже продавала?

— Открытого оставалось пара капсул, я их выбросила. Подумала, что они теперь ни к чему, ведь даже дневная доза составляет три капсулы.

Климов раздумывал, ковыряя карандашом зазубрину на столе. Алина со страхом начала осознавать, что она, сама того не желая, убила двоих людей. Что теперь? Сообщать в милицию? Чтобы ее посадили? А Вова? Ее заколотило, она вскочила. Костя подошел к ней и, приобняв, остановил. Затем с напором сказал:

— Ты ничего не знала! Откуда там эта гадость, еще предстоит разобраться. Но только в том случае, если ты сама этого захочешь. Пока что об этом знаем только ты и я. Мой помощник не в счет, он просто мне помогал, не зная, что это за капсулы, что с ними связано.

— Я не знаю, Костя! Я так боюсь! Почему это произошло? Кому это было нужно?! — Алину трясло, она плакала, вытирая рукавом катившиеся слезы.

— Успокойся, успокойся, — Климов гладил Алину по плечу. — Семен вечером будет дома?

— Да… — всхлипнула Алина.

— Спроси его, что он обо всем этом думает. Он все-таки ближе к фармацевтическому бизнесу, может быть, знает подобные случаи. А потом уже вместе подумаем, что делать. Оставлять так, конечно, не хотелось бы, однако я понимаю, что тебя затаскают. В общем, давай поговорим позже. Мнение Семена узнай, потом мне скажи, хорошо? Или пусть он сам позвонит.

— Да, ладно. Костя, только… ты не думай, что…

— Ой, дурочка ты, Алинка! — Константин махнул на нее рукой. — Ничего такого я не думаю. Ты же не требовала бы этого исследования, если бы была сама замешана. Ты не виновата. Иди домой, вон Вовик уже весь извелся.

Вова на самом деле уже бросил стаканчики и настойчиво всовывал в руки матери сумку. Алина встала, поблагодарила Костю, пообещала позвонить, и они с Вовой поехали на иппотерапию, как раз вовремя, чтобы не опоздать.

Вечером, взбудораженная, Алина еле дождалась мужа. Семен пришел поздно. Она накрывала на стол, но ее подмывало начать расспросы. Но, понимая, что Семен устал и будет недоволен, отложила разговор. Наконец сели за стол. Алина старалась улыбаться и даже немного кокетничала. Семен расслабился, включился в разговор, спрашивал, как дела, как Вова. Вот тут-то Алина решила, что к месту вставить вопрос о капсулах.

— Вовка в порядке, слава богу. Сегодня на лошади сам проехал почти три круга. Там спокойный такой коник есть, карликовый вроде пони. Да и в целом чувствует себя нормально. Похоже, я нашла оптимальную схему лечения. — Алина собралась с духом. — Сема, знаешь, я сегодня была у Климова на работе и узнала ужасную вещь!

— Какую? — машинально спросил Семен и тут же спохватился: — Где ты была? У Константина на работе? Что ты там делала? — недоуменно спросил он.

— Да, у Кости. Слушай по порядку! — Алина стала рассказывать о смерти Марка и Мананы. Как она пришла к Манане и узнала, что та принимала препараты, как забрала капсулы кальция и отдала Климову и что сказал ей Костя сегодня утром. Семен слушал, безотрывно глядя прямо Алине в глаза.

— И вот Костя сказал, чтобы я у тебя уточнила, не может ли это быть чудовищной ошибкой фармацевтической компании? Вообще, могут ли быть такие препараты, в которые добавлена истолченная поганка? Хотя что я говорю! Климов сказал, что там только поганка в чистом виде! И да, капсулы явно вскрывали. — Алина перевела дух. — Что скажешь? Ты слышал что-нибудь такое?

Семен смотрел на нее молча, с безнадежной тоской. Алина, как побитая собака, ждущая прощения хозяина, ждала ответа. Но он молчал, просто глядел на нее немигающими карими глазами. Алина нетерпеливо воскликнула:

— Сема! Ну, потом любоваться будешь! Скажи, что ты думаешь об этом?

И вдруг все поняла. И это понимание четко прочиталось в ее взгляде. Семен опустил глаза и глубоко вздохнул.

— Нет… Нет, Сема! — Алина замерла.

Семен? Это ее муж насыпал в капсулы порошок из поганки? Зачем? Ответ очевиден, но он такой страшный, что ей не хотелось его проговаривать даже в собственной голове. Узнать о таком и принять было невозможно.

— Сема, не молчи, пожалуйста, скажи что-нибудь, — тихо попросила она.

— Что сказать? — глухо отозвался Семен. — Что это я сделал?

— Но… зачем, Сема? — Алина не хотела услышать ответ, она его знала.

Семен поднял на нее глаза и с жаром заговорил:

— Алиночка! Алина, ты должна понять! Все, что я делал, было только ради тебя!

Алина отшатнулась, но Семен, не замечая ее реакции, продолжал:

— Ты что, не понимаешь, как мне больно, что я вижу твою тяжелую жизнь? Ведь мне только ты была нужна, а я тебя не сберег! Ты всегда была моей девочкой, моей ласточкой, любимым моим олененком. А как только родился Вовка, ты стала отдаляться, с каждым днем становилась все больше его матерью и совсем перестала быть моей женой. Особенно когда эта Вовина болезнь проявилась, черт бы ее побрал! Алина, когда у нас с тобой был секс в последний раз? Твой сын поглотил, сожрал тебя. А я? А мне что оставалось делать? Этот ребенок! Я… да я ненавижу его! — Семен уже кричал.

Алина сидела за столом, вжавшись в угол. Сема — убийца? И как знать, что у него на уме прямо сейчас?

— Алиночка!

Семен упал перед ней на колени, обнял за ноги. Алина окаменела. Он заговорил плачущим голосом:

— Алиночка, вспомни, как нам хорошо было вдвоем! Ты помнишь, как мы гуляли с тобой, как ездили отдыхать, ходили в театры, в кино? Ты так все это любила, а этот… он отобрал все у нас! Я хочу, чтобы мы жили, как раньше! Хочу любить тебя по-прежнему, быть только с тобой. Я не хочу делить тебя ни с кем! Алина, — он вскочил, от переизбытка чувств жестикулируя перед ее лицом, пугая ее этой горячностью, — Алина, подумай хорошо! Никто не узнает. Никто даже не поймет, что случилось. Просто отравление, почечная недостаточность, да милиции лишь бы дело закрыть. Алиночка! И мы оба снова будем свободны! Навсегда!

Она даже не сразу поняла, что он ей предлагает. А когда поняла, ей стало по-настоящему страшно. Но как-то по-особенному, отчаянно. Внутри все закипело. Алина встала и сильно толкнула Семена. Он, не ожидая этого от нее, рухнул на стул, удивленно глядя на жену.

— Послушай, ты! — Алина наклонилась к нему, яростно дыша сквозь сжатые зубы. — Ты что несешь?! Ты с ума сошел, что ли? Это же убийство, Семен! Ты уже убил двух человек и еще кого-то хочешь отравить? Ради меня? А меня ты спросил? Жить спокойно хочешь? А с таким грузом на душе получится? Есть она у тебя, душа-то?