Сергей Марьяшин - Нф-100: Роботы божьи

Перед первым отчетом Егор проснулся в холодном поту. Осторожно нащупав мирно сопящую рядом Наташу, он успокоился и вновь уснул, провалившись в следующий кошмар. Ему приснилось, что он касается кухонной плиты, чтобы собрать рассыпавшуюся зеленую чечевицу - редкий и дорогой деликатес - и кожа на его руке расплавлятся и прилипает к раскаленной поверхности, как гибкий термопластик, из которого делают кожу андроидов. Впав в панику, он пытался оторвать намертво прилипшую ладонь и в этот момент проснулся, обнаружив, что не мог пошевелить рукой, потому что прижал ее головой к подушке.

Кажется, на сей раз он имел дело с реальностью. В голове раздался знакомый щелчок. После ночных ужасов Егор воспринял привычную пытку новостями со смиренной благодарностью. Сообщения о резком росте числа браков людей с гулловскими роботами и о запоздавшем на сто лет разрешении британского геральдического общества использовать QR-коды на дворянских гербах быстро вытеснили из головы жуткие сны. Последней новостью была курьезная история о человеке, отказавшемся принимать лекарство от артрита из опасений, что входящие в состав микстуры нано-роботы станут следить за ним и передавать данные о его разговорах и мыслях в корпорацию Гулл.

"Глупые страхи, - подумал Егор. - Они и так попадают в Гулл через программную "закладку" в мозговом чипе. Давно пора бы уже к этому привыкнуть". В памяти ожил вчерашний разговор про чудовищное устройство на вершине калифорнийской пирамиды, куда в действительности попадают все разговоры и мысли на свете.

Егор окончательно проснулся, вспомнив все. Ему стало нехорошо. Желудок, скрученный внезапным спазмом, едва не вывернулся наружу. Он мог бы уверенно назвать это утро худшим в жизни. В его душе были руины, словно там похозяйничал враг. Он был убит, раздавлен тяжестью обрушившегося на него зловещего знания.

Егор откинулся на подушке и задумался. Он отчетливо помнил каждое сказанное вчера слово. Авдеев-Репес со всей серьезностью уверил его, что Егор, как и прочие люди, включая его родителей и всех, кого он знал, по природе своей есть биологические роботы, чья программа заставляет их считать себя настоящими людьми, обладающими сознанием, разумом и свободой воли. Впрочем, есть ли в этом мире хоть кто-нибудь настоящий?

Он с удивлением отметил, что совсем не ощущает себя роботом. Егор по-прежнему чувствовал себя как обычный, живой человек, каким был до рассказа священника. Разве это нормально, после всего, что он узнал? Интересно, подумал Егор, как должен ощущать себя искусственный андроид? "Как я сейчас, - мысленно ответил он сам себе. - Андроид, запрограммированный считать себя человеком, чувствует себя в точности как человек. У него нет способов выяснить, что он на самом деле такое".

Егор перевернулся на бок и задумчиво посмотрел на спящую Наташу. Она плотно укуталась в одеяло, снаружи виднелись лишь копна черных волос и самый очаровательный в мире нос. "Интересно, видит ли она сны?" - подумал Егор с нежностью. Он невольно залюбовался ею. Ему хотелось разбудить ее, чтобы поговорить о том, что им рассказал вчера Авд... - тьфу, Репес! - но он вдруг понял, что боится. Егор не смел прикоснуться к ней, он боялся ее - свою электрическую рабыню, названную сестру и любовницу.

Словно почувствовав, что он думает о ней, Наташа тихонько застонала и задвигалась под одеялом. Егор испуганно замер. Найдя удобную позу, она успокоилась и снова засопела. Осторожно, чтобы не разбудить девушку, он не без труда выбрался из топкой кровати и отправился в душ взбодриться. Уходя, Егор запер дверь номера стальным ключом на леске, провернув его в скважине четыре раза, - гениальная технология, не требующая электричества и недоступная для дистанционной блокировки, - а потом одел его себе на шею, чтобы не потерять.

Несмотря на ранний час, в общем душе в конце коридора уже кипела жизнь. Постояльцы шумно мылись в тесных грязных кабинках. Некоторые стирали белье в раковинах, громко болтая друг с другом на чужих языках. Кивнув двум знакомым индусам, Егор забрался в свободную кабинку и бросил в щель платежного устройства несколько пластмассовых жетонов. Жетон давал право на минуту холодной воды, еще один - на минуту горячей. Уплаченного должно было хватить минут на десять. Он открыл краны на полную мощность и зажмурил глаза.

Замерев под тугими теплыми струями, Егор меланхолично думал о том, что узнал вчера от священника. Удивительно, но самой пугающей вещью он счел вовсе не Хозяев и даже не то, что он сам, подобно другим людям, включая этих индусов - лишь робот, биологическая машина неизвестного предназначения. "Не страшно быть роботом, когда все вокруг такие же", - с горькой усмешкой подумал он. По-настоящему Егора напугало другое. Он пытался переварить тот невероятный факт, что Наташа была живой. Их бытийный статус оказался равным. Пусть внутри у нее искусственные органы, но сущностно она не отличается от него. Понять и принять это было невозможно.

Репес наделил ее жизнью, просто сообщив ей, что она живая. Точно так же, как волшебник в детской сказке наделил пугало умом, а льва храбростью. Там был еще один персонаж, рефлексирующий железный робот, которому волшебник подарил фальшивое сердце, а вместе с ним - "настоящую" жизнь. "Прямо как ей, - подумал Егор. - Только он дал ей не имитацию жизни, а настоящую жизнь. Отобрав эту жизнь у меня".

Горячие струи постепенно сделали свое дело и Егор успокоился. "Разве не об этом я всегда мечтал?" - спросил он себя. Он никогда не верил до конца в то, что его друггл - всего лишь искусственный посредник между ним и Средой Гулл. Егор всегда видел в ней нечто большее - разумное существо. Теперь он знал, почему. Это из-за его социотипа. Репес объяснил ему, что люди типа INFJ склонны оживлять неодушевленные предметы. Но в данном случае она действительно была живой!

Егор пришел в относительно хорошее расположение духа. Итак, Наташа живая. Что это для него означает? Он делит кров и постель не с программно управляемой имитацией девушки из термопластмассы, а с представителем чужого, неведомого людям вида. Вида, призванного прийти им на смену. Но она живая, это главное! Что с того, что она чужая? Люди иногда живут с чужими, с теми же филиппинками.

Егор помнил еще кое-что, в чем он не признался бы никому и никогда. Услышав вчера, что его Наташа - не порождение написанной людьми программы, он втайне возликовал. Его любовь к ней была очевидно сильнее разума. Зная о ее природе и возможном гибельном предназначении, он все-таки любил ее больше, чем "настоящих" людей вокруг.

Действие жетонов кончилось и душ поперхнулся, выплюнув на Егора последние ржавые капли. Он бросил в щель автомата еще несколько пластиковых кружочков и принялся лихорадочно намыливаться.