Шаукат Сиддики - Божий поселок

Теперь в комнате, кроме Салмана, оставался только Ноша. Султана готовила на кухне ужин. Салман поговорил немного с Ношей, потом собрался уходить. Но Султана, узнав об этом, подошла к двери:

— Покушайте, тогда и пойдете. Мама скоро вернется.

Глаза их встретились. Султана смущенно потупилась,

а Салман не нашел в себе сил подняться и уйти.

Вскоре раздался стук в наружную дверь. Это, конечно, был Нияз. Султана растерялась, не зная, что ей делать. Но тут же решила не приглашать его в дом. Она послала Ношу передать ему, что матери нет дома, чтобы он пришел позже.

Нияз решил, что это проделки Разии Бегум, которая не разрешила в ее отсутствие впускать его в дом. И хотя он был зол, ему ничего не оставалось делать, как уйти.

Ноша давно уже выжидал момента, чтобы улизнуть из дому, и сейчас воспользовался случаем. Салман был очень взволнован; теперь во всем доме они с Султаной остались вдвоем. Их разделяет только стена, в которой есть дверь, а одна половина двери даже открыта.

Султана прошла мимо двери один раз, другой. Они ни о чем не говорили. Неровный язычок лампы, потрескивающей от легкого ветерка, словно предупреждал: что-то должно случиться! Что-то случится!

Вдруг раздался звук бьющегося стекла. Салман вздрогнул — в глубокой тишине он показался ему пушечным выстрелом.

— Что случилось?—встревожено спросил он Султану.

— Ничего, мышь столкнула с полки стакан,— ответила девушка.

— Вы не ушиблись?—сочувственно спросил он снова.

Султана рассмеялась. Услышав ее звонкий смех, Салман

и сам понял, насколько глуп и неуместен его вопрос. В молчании прошло еще некоторое время. Салмана оно начало тяготить.

— Куда это ушел Ноша? — громко спросил он. Султана ничего не ответила. Салман смутился еще больше.

Но вот послышались ее шаги, Султана подошла к двери:

— Вы что-то сказали?

— Да. Я, конечно, не со стенкой разговаривал.

— Неужели? —она опять звонко рассмеялась.

— Я думаю, мне пора идти,— сказал Салман, поднимаясь.

— Вам страшно одному в комнате? — кокетливо спросила девушка.

— Да, что-то в этом роде!

На этот раз Султана не нашлась, что сказать ему.

— Давайте сделаем так,— предложил Салман,— вы посидите в комнате, а я буду готовить ужин.

— Как же это так?

— Я приготовлю такой ужин, что пальчики оближете.

— А где вы научились готовить?

— Я же сдал экзамен.

— Есть и такой экзамен?!—удивилась Султана.

Молодые люди разговорились и не заметили, как оказались рядом. Султана вдруг опомнилась и спряталась за дверь.

— Почему вы прячетесь от меня?

Немного поколебавшись, она ответила:

— Мама рассердится.

Салман улыбнулся:

— Вы при ней прячьтесь, а сейчас не надо,— он вышел из комнаты и встал рядом с ней.

— О боже! — вскрикнула Султана и обеими руками закрыла лицо.

Салман осторожно положил руку на ее плечо и почувствовал, как по телу девушки пробежала дрожь. Он быстро, словно обжегшись, отдернул руку.

Некоторое время они стояли молча. Салман вдруг сам не зная чего испугался:

— Я пойду, мне нужно идти!—смущенно повторил он и, не дожидаясь ответа, повернулся и пошел к дверям. Султана не пыталась остановить его.

Сегодня Салман тоже не ел с самого утра. От голода ему подводило живот, а в кармане ни гроша, и нет надежды где-нибудь достать денег. Он уже несколько дней подумывал продать часы и, проходя сейчас мимо скупочной лавки Нияза, решил заглянуть.

В лавке тускло горела лампа. Нияз был один.

— Я вас слушаю,— сухо бросил он посетителю.

— Хочу продать часы,— немного смущенно сказал Салман.

Нияз рассмотрел часы со всех сторон, проверил ход,

— Это ваши часы?

Салман удивился такому вопросу и даже разозлился. Он хотел было ответить: «Нет, краденые», но вовремя одумался — ведь он пришел сюда не ругаться.

— Да, это мои часы,— спокойно ответил он.

Нияз ехидно улыбнулся:

— Если и не ваши, мне все равно.

— Нет! Это мои! — снова подтвердил Салман.

— Да вы не сердитесь. Я согласен, часы — ваши.

— Вы купите их или нет? — теряя терпение, спросил Салман.

— Куплю,— все так же спокойно ответил Нияз.— Вообще-то я не покупаю подобные вещи. Здесь дело связано с механизмом, а это сложная штука — того и гляди тебя надуют.

«С каким негодяем свела меня судьба»,— подумал Салман. Он чуть было не обругал скупщика, но снова сдержал себя и холодно спросил:

— Вы что, не доверяете мне?

Нияз окинул его оценивающим взглядом с ног до головы.

— Вид у вас довольно порядочного человека,— он помолчал с минуту. Салману это молчание показалось оскорбительным. Он хотел забрать часы, обругать этого нахала и уйти.

— Это «Омега». Я их купил за триста двадцать пять рупий.

— За триста двадцать пять вы их купили года четыре назад, и они вам хорошо послужили. Не думаю, чтобы они стали за это время новее,— тоном истинного торговца сказал Нияз.

— Да, я купил их года четыре назад.

— Надо понимать, что они уже оправдали свою стоимость,— засмеялся Нияз.

— Нет, господин! — быстро возразил Салман.

Нияз не стал больше тянуть.

— Я могу дать за них пятьдесят рупий. Согласны, так оставляйте часы и берите деньги.

Салману не хотелось отдавать часы за бесценок. С большим трудом Нияз согласился накинуть еще пятнадцать. Когда Салман выходил из лавки с шестьюдесятью пятью рупиями в кармане, Нияз окликнул его:

— Если задумаете продавать еще что-нибудь, приходите прямо сюда — останетесь довольны.

— Хорошо!—ответил Салман, не глядя на него, и вышел на улицу.

Стоял приятный прохладный вечер, в кармане у Салмана похрустывали деньги, и у него вдруг проснулись все ранее подавленные желания. Он направился прямо в бар, выпил пару бутылок пива, поужинал в ресторане и зашел к знакомому однокурснику. У него, как обычно, собралась большая компания — играли в карты, пили.

Завтра воскресенье — свободный день, поэтому игра в карты затянулась. Салману везло. Ставки, правда, были небольшие — две анны, но Салман без конца выигрывал.

Когда он встал из-за стола, с близлежащей мечети раздавался крик муэдзина *. Все вокруг окутано серой предутренней дымкой. И хотя глаза у Салмана покраснели от бессонной ночи, зато в кармане у него теперь было около трехсот рупий.

Весь день он проспал, запершись в своей комнате, в которой все было в беспорядке, как и в его жизни, а вечером пошел к Ноше, но по дороге встретил Акбара — своего самого близкого друга. Зашли в бар, выпили пива и решили послушать музыку у какой-нибудь певицы -таваиф.

Они обошли несколько домов, прежде чем нашли то, что им хотелось. Репертуар у этой таваиф был небогат, но голосок очень приятный, звонкий и мелодичный. Да к тому же она была еще молода, стройна и подвижна. Таваиф сопровождала пение характерными жестами и мимикой. Салману очень понравилась эта смуглая красавица.