Олжас Жанайдаров - В середине дождя

— Я, как ты, не могу. Ни с кем не общаться. Без людей мне так же плохо, как и с ними.

Таня все еще держалась за мою руку. Небо просветлело окончательно, пробилось солнце. Низко над рекой пролетела стая птиц, резко взмыла к небу. Сквозь одно облако начала расти радуга. Она полукружьем спустилась к противоположному берегу реки. Таня сказала:

— Я поняла теперь, почему ты мне напоминаешь Маленького принца. Меня окружает пустыня. Самая настоящая пустыня. И единственно живой здесь — это ты. Ты настоящий.

Таня повернулась ко мне и посмотрела в глаза.

— Как хорошо, что я тогда зашла в библиотеку. Спасибо тебе за все.

Она поцеловала меня в щеку. У нее было горячее дыхание и теплые губы. Я, кажется, покраснел. Потом осторожно поправил Тане челку так, как ей больше шло — налево. Ее глаза были еще влажны, но она улыбалась.

Перед отъездом из лагеря мы с Таней обменялись телефонами. Она еще написала свой домашний адрес. "Вдруг надумаешь ко мне приехать, покажу тебе все Иваново", — сказала Таня. Мы договорились встретиться в "Сосновом бору" на следующее лето. Бумажку с ее телефоном и адресом я сунул под стекло на самое видное место, но позвонить сразу не решился. На следующий год, оказавшись в лагере, Тани я там не обнаружил. Вернувшись через месяц домой, наконец набрал ее номер. На том конце провода ответили, что Елисеевы здесь больше не живут.

Иногда я вспоминал ее. Вспоминал шашечные баталии, заплыв на речке, свой первый танец и синяк от Кваса. Клочок бумаги под стеклом через некоторое время истерся, и спустя два года я его выбросил.

Мы вновь встретились с Таней шесть лет спустя. Совершенно случайно.

Я встретил Таню после шестилетнего перерыва в субботу, 14 февраля. В этот день обычно отмечают День Святого Валентина — праздник, который очень любила моя первая девушка. Помнится, о Дне всех влюбленных она заговорила еще за три месяца до того, как он наступил. Мы тогда только начали встречаться. Она спланировала, куда мы пойдем, чем будем заниматься, и даже что подарим друг другу.

Но за два дня до знаменательной даты моя девушка заболела гриппом. И отмечать праздник пришлось у нее дома.

Спустя пару лет День всех влюбленных я встречал уже в одиночестве. Я еще не знал, что как раз в это время Аня собирается послать по электронной почте то самое письмо с фотографиями, которое случайным образом попадет ко мне.

В тот день я проспал занятия в институте. Мой будильник опять решил остановиться посреди ночи. Но на последнюю пару я еще успевал. Поэтому, спешно позавтракав, я вышел из дома и направился к метро.

До аудитории я так и не дошел. Когда подходил к институту, меня кто-то окликнул. Это был Вадим. Он предложил мне прогулять пару. Я раздумывал недолго — учиться мне по большому счету совсем не хотелось.

На улице было холодно и безлюдно, дул стылый ветер. Белые, в снегу, дороги были похожи на бледные простыни. Фонари тускло мерцали в сером сиянии дня. В такую погоду надо сидеть дома, пить горячий кофе и, включив настольную лампу, читать толстую и интересную книгу.

Мерзнуть в наши с Вадимом планы не входило, поэтому через некоторое время мы зашли в кафе на Пятницкой улице. Народу здесь было немного — но, как и ожидалось, в основном, влюбленные парочки. Играла романтическая музыка, на стенах красовались сердечки, сделанные из серебряной мишуры. Каждое сердце пронзала красная стрела.

Мы тогда выпили по три бутылки пива. Вадим был, как стеклышко, — я вообще никогда не видел его пьяным. Меня же чуть проняло. Я смотрел на свечи, которыми были уставлены все столики, и в сердце мое проникала бередящая меланхолия.

Вадим курил и смотрел на меня.

— В такой день особенно остро ощущаешь свое одиночество, не так ли? — спросил он.

Я пожал плечами. Вадим смахнул пепел и сказал:

— Я собираюсь в один бордель. Не был там сто лет. Поедешь со мной?

Обычно я сразу отказывался. В этот раз промолчал. Не знаю даже, почему. Вадим спросил:

— Помнишь, ты показывал мне свой странный будильник? Ты им до сих пор пользуешься?

— Да. Сегодня ночью он опять остановился.

— Занятно… У тебя есть монетка?

— Какая?

— Обычная, железная. Рубль, два. Без разницы.

Я нашел в кошельке монету в один рубль. Вадим взял ее у меня и сказал:

— Давай так. Выпадет "орел" — поедешь со мной в бордель. "Решка" — не поедешь.

Я молчал.

— Попробуй. Ты ничего не теряешь. В конце концов, решать все равно тебе самому. Я не буду настаивать, даже если выпадет "орел". Как с твоим будильником — поиграем в фатализм.

— Ладно. Давай.

Вадим подбросил монету, поймал, открыл ладонь. Выпал "орел". Вадим взглянул на меня:

— Это не решение. Всего лишь аргумент. Но теперь тебе гораздо легче принять решение, ведь так?

Я призадумался и сказал:

— Ты знаешь, как ни странно, да…

— Едешь?

Я молчал минуту — Вадим терпеливо ждал.

— Хорошо, — решил я.

Вадим долго-долго смотрел на меня. И сказал:

— Вот поэтому я и не верю в Бога.

Он сделал паузу. Не потому, что хотел услышать, что я отвечу. Просто чтобы сказать еще несколько фраз:

— В нашей жизни вера в Бога — это всего лишь аргумент. Ничуть не лучше монеты. Вера делает твое решение легче, но не верней.

Все было решено очень быстро. Вадим позвонил кому-то, а затем сказал мне, что все в порядке. Мы вышли из кафе и дошли до ближайшей станции метро. Вадим сразу сказал, чтобы о деньгах я не беспокоился. "Этот вопрос я беру на себя" — предупредил он.

В метро Вадим рассказывал о том, как следует вести себя в таких местах. Я слушал его, всматриваясь в темный тоннель за окном. Идти в бордель в День всех влюбленных — это казалось абсурдной шуткой.

Выйдя из метро, мы прошли несколько кварталов и оказались у девятиэтажного жилого дома. Вадим еще раз позвонил по телефону, затем, подойдя к двери, набрал код домофона. Послышался писк — Вадим дернул дверь, мы зашли внутрь. Дождались лифта, поднялись на седьмой этаж. За время всего пути от метро мы не произнесли ни слова.

Дверь квартиры открыла женщина лет 35 в блузке с глубоким декольте и черных брючках. На ногах у нее были туфли с высоким каблуком. Она носила пышную прическу, губы блестели от яркой помады. В руке женщина держала сотовый телефон.

— Привет! — улыбнулась она Вадиму. — Давно не виделись.

Вадим обнял ее, что-то сказал на ухо. Женщина, по всей видимости, хозяйка борделя, рассмеялась. Мы сняли куртки, обувь, хозяйка дала тапочки, потом провела в гостиную. Здесь находился широкий диван, телевизор, пара столиков. На полу был постелен большой и мягкий ковер. На одном из столиков горела лампа с красным абажуром.