Раймон Кено - С ними по-хорошему нельзя

Зато единственный мужчина, с которым я знакома.

С папой нельзя. С Джоэлом тоже. Есть еще Падрик Богал. Но способен ли он размножаться? В его-то возрасте?

Как следует поразмыслив, я решила, что Мишель Прель мог бы мне понравиться. К слову сказать, этот негодяй мне так и не пишет. Я, впрочем, тоже.

Есть еще помощник молочника.

2 марта

Я сообщила Мэри, что экзамен на должность почтовых служащих будет через две недели. Думала, что сестру эта новость обрадует, но она восприняла ее довольно безразлично.

5 марта

Тем не менее она очень серьезно готовится к своему экзамену. Сегодня я предложила ей повидаться с Джоэлом, но ей нужно было заниматься. Я решила пойти одна.

На пороге я столкнулась с молодым человеком, который собирался звонить в дверь. Это был Тимолеон Мак-Коннан, он пришел навестить Джоэла.

— Джоэл не объявлялся уже целый месяц. Он болен?

Я сказала, что он с нами больше не живет. Уж лучше бы что-нибудь выдумала. Что у него заразная болезнь, например. Потому что Тим стал сразу же выспрашивать.

— Даже не знаю, что вам сказать, — промямлила я.

— Правду!

Я оказалась в неприятном положении. Правду, правду! Звучит красиво, но что именно было правдой для моего брата?

— Я передам ему, что вы приходили, — предложила я.

— А вы скоро его увидите?

— Я как раз к нему собиралась.

Вот это как раз и нельзя было говорить. Он сразу же предложил:

— Я вас туда отвезу.

Его мотоцикл стоял у дверей. Мне очень захотелось проехаться, да и невежливо было бы отказаться от столь любезного предложения. Кроме того, я была уверена, что Джоэлу будет приятно повидаться с Тимом.

Итак, я соглашаюсь, устраиваюсь на багажнике и объясняю Тиму, куда ехать.

— Держитесь за меня, если не привыкли так ездить.

Мотор ревет, мы срываемся с места, я цепляюсь за Тима.

— Обнимите меня за пояс.

Мне слишком страшно, чтобы противиться совету. Я обхватываю его и плющу свой нос о кожаную куртку. Мы несемся вперед, как здорово! Меня все время подбрасывает, и в результате от этого возникает приятное ощущение в основании, эдакая волнистая дрожь, которая поднимается вверх по позвоночнику и, добравшись до головного мозга, разрывает его на оригинальные и фантастические идеи.

Приехали очень быстро. Я показываю ему дом. Снаружи по-прежнему потроха, требуха и прочие выдержанные для пущего вкуса душистости.

— Какой ужас! — восклицает Тим. — Жить в таком месте! Он что, рехнулся?

Я двинулась первой. Тим шел за мной по совершенно темному коридору, потом стал карабкаться следом по по-прежнему обшарпанной и описанной лестнице. Мы уже почти добрались до этажа Джоэла, и вдруг я почувствовала, как рука Тима погладила мне икру. Наверняка дружеский жест, машинальный или аффективный. Я резко остановилась. Тим тоже остановился, но руки не убрал. Не поворачиваясь, я переместилась на одну ступеньку вниз, а поскольку он не двигался с места, его рука поднялась вверх. В итоге она добралась до моих ляжек, где я ее и зафиксировала. Какое-то время мы продолжали так стоять, слегка покачиваясь, затем я резко вытащила его руку и в один прыжок очутилась на лестничной площадке. Забарабанила в дверь. Открыл мне зевающий, взлохмаченный и опухший Джоэл.

— Здесь Тим, — сказала я.

Тим действительно появился и, бросив на меня удивленный взгляд, пожал Джоэлу руку.

Джоэл очень обрадовался Тиму, начал расспрашивать об общих знакомых и рассказывать о своей жизни, о том, как он зарабатывает по несколько фьюрлингов то охотой на крыс, то тасканием пакетов. Он подумывал взяться за торговлю кожами и тряпками. Торговля старыми костями также представляла определенный интерес, а благодаря продавцу потрохов с первого этажа практически все сырье поставлялось бы на дом. Если бы ему удалось отложить несколько пинджинов про запас, он купил бы набор инструментов и изготавливал бы из старых костей пуговицы, которые потом продавал бы на улицах города. Впоследствии, если дела пойдут хорошо, он приобретет кисточки и несмываемые краски, чтобы украшать свою продукцию.

Тим сопровождал эту речь вежливыми односложностями, но за ними я угадывала нарастающий ужас. Время от времени он с прежним удивлением поглядывал на меня, а я не понимала, чем именно могла его удивить. Что касается инцидента на лестнице, то я хотела лишь пофлиртовать, и только. Быть может, я сделала это не совсем удачно. Но из рассказов сестрицы я сделала вывод, что именно так девушки и юноши обычно вступают в контакт.

Впрочем, Тим постарался сократить визит. Мне показалось, что мы с Джоэлом его несколько встревожили. Я подождала, когда он уйдет, поскольку не испытывала никакого желания снова очутиться с ним наедине на темной лестнице, где ему в голову могла прийти мысль меня откозлячить.

Джоэл продолжал свой монолог. Я рассеянно слушала, попивая уиски, который у него, похоже, никогда не переводится. Вскоре домой вернулась миссис Килларни с Саломеей. Мы предоставили Джоэлу поговорить еще чуть-чуть, а потом я ушла.

Уходя, я заметила на кровати смятые клочки бумаги. Я узнала почерк брата. Похоже на стихи.

7 марта

Когда что-то начинает происходить, то происходит нечто. Когда ничего не происходит, то не происходит ничего.

Так, после возвращения папы все бурлит. События чередуются, ускоряются, сталкиваются. Я продвигаюсь от открытия к открытию, от эксперимента к эксперименту. Настоящая фарандола, от которой разбухает мой дневник и смущается моя маленькая душа (бессмертная), чистое озерцо моего сознания, которую легонько морщинит красноватый бриз невинных пансексуальных эмоций. Я часто себя спрашиваю, что бы произошло, если бы я оказалась в закрытой комнате наедине с Падриком Богалом. Так вот, сегодня именно это и случилось.

Когда Мэйв открыла мне дверь, я сразу же заметила искаженное выражение ее лица. Мы уже несколько месяцев не разговаривали, но сейчас, едва впустив меня на порог, она прошептала:

— Будьте внимательны... Остерегайтесь...

Я также шепотом спросила, в чем дело. Она торопливо рассказала, что миссис Богал больна, что у нее в носу нашли червяков, что увезли в специальную гидроклинику, дабы вывести на чистую воду, и, следовательно, на сегодняшнем уроке ее не будет. А значит: «Остерегайтесь... Будьте внимательны...»

А если мне самой нравится не остерегаться? Но я не хотела обидеть бедную Мэйв и поблагодарила ее. Тогда в сильном порыве она обняла меня и сжала. Я была растрогана этим проявлением чувств, хотя выражение ее глаз меня поразило. Наверное, вчера точно так же я поразила Тима.

Я не могла долго думать о Мэйв, поскольку находилась уже наедине с Падриком Богалом. Я уселась, взяла учебник, открыла тетрадь. Время от времени он покашливал, но не потому, что робел, а, вероятно, для того, чтобы усилить мое смущение. Я начала с того, что проспрягала несколько препозитивных местоимений. Я отлично выучила свой урок, ничего не скажешь, и тогда мы занялись анализом отрывка из «Двадцати лет молодости» О’Салливана [19]. Я очень люблю эту книгу, настоящий маленький шедевр свежего юмора и искренней наивности, но отсутствие миссис Богал мне мешало (хотя присутствие всегда стесняло) с должным уважением следить за философскими, синтаксическими и стилистическими замечаниями моего преподавателя. Тот с самого начала был надут и, казалось, ждал от меня малейшей ошибки с целью, которую мне не удавалось прояснить. Итак, Падрик Богал быстро заметил мою невнимательность и резко замолчал.