Джон Марквэнд - Г. М. Пулэм, эсквайр

— На этот раз, мой мальчик, ты попал в точку, — ответил он. — Я и в самом деле купил костюм, когда ездил в Голливуд. В нем я фотографировался с Мирной Лой [36] Мирна Лой — известная американская киноактриса. .

— Вот видишь.

— У всех на пляже глаза на лоб полезли, — продолжал Биль. — Ты видишь, какая у меня рубашка? Она называется «бандитка».

— «Бандитка»?

— Да. На ней нет пуговиц, и вы просто обвертываете ее вокруг туловища. В ней вы чувствуете себя исключительно свободно. Такие рубашки носят в Голливуде. Как твое самочувствие?

— Лучше. Хочешь что-нибудь выпить?

Биль выглядел таким веселым, что мне невольно захотелось выпить, несмотря на запрет врача.

— А где Кэй? — спросил я.

— Кэй? Я совершенно измотал ее. Она прикорнула в комнате для гостей или где-то в другом месте. Сегодня вечером мы идем на танцы.

— Пожалуй, тогда я тоже выпью. — И, вызвав звонком Элин, велел принести виски, лед и стаканы.

Пока мы ждали, Биль начал рассказывать, кого видел на пляже и с кем встретился во время завтрака, о Джордже и Глэдис, а когда нам подали виски, налил себе побольше, а мне поменьше. Он заявил, что не следует обращать внимания на советы врача, — ничего, кроме пользы, не будет, если я выпью; и он оказался прав, я действительно почувствовал себя значительно лучше. Я рассказал ему о крабах и о том лечении, которое применил доктор накануне ночью и сегодня утром.

— Уж если так обстоит дело, — отозвался Биль, — то, возможно, тебе и в самом деле не следовало пить виски.

Я ответил, что не так уж все это существенно. Мне хотелось разговаривать с Билем хотя бы потому, что это отвлекало меня от собственных неприятностей. Так было всегда. Едва я завел речь о враче и о медицинской сестре, Биль немедленно начал подмечать комические стороны моего несчастья, а потом и мне самому мои неприятности стали казаться забавными, и я начал забывать о том впечатлении, которое произвели на меня сандалии Биля и его «бандитка». Как бы ни был одет Биль, он всегда оставался самим собой.

— Не знаю почему, но ты меня смешишь, — признался Биль. — Откровенно говоря, ты всегда был простаком.

— Как это?

— Ты не понимаешь, что такое простак? Это артист в скетче, над которым издеваются все другие актеры. Ну, например, я начинаю рассказывать тебе анекдот и говорю: «Однажды я шел по улице…», а ты перебиваешь меня: «Да? Ты шел по улице? Ну-ну, продолжай». Я говорю: «…и встретил даму», а ты говоришь: «Нет, в самом деле ты встретил даму?» Вот что такое простак.

Биль всегда имел в запасе что-нибудь новое и интересное.

Я думал, что Биль засмеется, но он допил свой стакан и налил другой.

— Возможно, это даже лучше, чем быть ловкачом. Ловкачи одиноки, а простаков великое множество.

От меня не укрылось, что Биль чем-то обеспокоен. Я понимал, что не следовало бы заводить такой разговор, но и молчать мне не хотелось, поскольку мы были друзьями.

— Биль, я страшно сожалею, что у вас с Элизой так получилось.

Биль встряхнул лед в стакане. Я не мог понять, хочет или не хочет он разговаривать о ней.

— С Элизой? Ах да! Прежде всего нам вообще не следовало жениться. Не знаю, как мне взбрело в голову жениться на ней.

— Она удивительно хорошенькая, — сказал я. — Мы с ней редко встречались и никак не могли найти общий язык, и все же она мне всегда нравилась.

Биль сидел и хмуро посматривал в свой стакан.

— Элиза была испорчена, — продолжал он. — Она не могла понять, что у меня есть не только она, но и работа. Да что там, черт возьми! Все разводы одинаковы. Какой смысл говорить? Мальчик мой, если бы я начал рассказывать тебе о Элизе… Ты знаешь, что она хотела сделать? Она пыталась заколоть меня ножом для разрезания бумаг.

— Что ты, Биль! Почему она вдруг захотела заколоть тебя?

Биль отпил несколько глотков виски и стал как будто бодрее.

— Мы просто разговаривали, — сказал он. — Так, ничего серьезного. Вели себя, как обычно… А что я только не делал для Элизы! Палм Бич! [37] Палм Бич — фешенебельный морской курорт в США. Голливуд! Она — актриса, великая актриса… Нет, ты не поймешь.

— Должно быть, она ужасная эгоистка, Биль.

— Естественно. Ну, а посмотри на меня. Я тоже эгоист. Над такими вещами самое лучшее смеяться. Что-то похожее произошло и с тобой — только ты наелся крабов, а я женился на Элизе.

Биль посмотрел на потолок и улыбнулся, но я видел, что ему не так уж весело, и у меня появилась надежда, что он переменит тему.

— Да, черт возьми, — снова заговорил он. — Элиза была и осталась славной девочкой. Некого винить, что так произошло.

— Не думаю, что в таких делах можно найти виновного.

Биль некоторое время молчал, но я догадывался, что он продолжает думать о своих отношениях с Элизой. Несмотря на загар, он выглядел сейчас осунувшимся и усталым — казалось, он сам себе осточертел и все на свете ему опостылело.

— Биль, выбрось-ка все это из головы.

Он снова встряхнул лед в стакане и поставил его на стол. Потом вынул из кармана золотой портсигар, но, взглянув на него, сунул обратно.

— Дьявольщина! Ведь это же ее подарок. Беда в том, что я никак не могу забыть, что делала она, что делал я, чт о мы делали вместе.

— Биль, ты же знаешь, что я и Кэй всегда с тобой.

Биль посмотрел на меня отсутствующим взглядом и отхлебнул виски.

— Она никогда не понимала меня, — произнес он, — но все говорят так. Возможно, и я никогда не понимал ее. Будь я проклят, если знаю, почему все так произошло. Может быть, я самый настоящий подлец. Не знаю.

— Нет, ты не подлец. Не получилось — вот и все. Тут уж некого винить.

Биль снова отпил из стакана и провел руками по пиджаку, разглаживая его.

— Могу поделиться одним наблюдением, — обратился он ко мне, — его подтверждает каждый случай, вроде моего. Нет ничего опаснее, чем неудачно жениться, С таким человеком вечно происходят всякие неприятности. Каких только неприятностей не случалось со мной за последние два года! Ты даже не поверишь… — Тут он слегка улыбнулся. — А знал бы ты, какие неприятности были у Элизы!

— Полагаю, — начал я, — что если бы у вас был ребенок…

На лице Биля отразилось сильнейшее удивление.

— Ребенок? Боже, при чем тут ребенок?

— Ну, не знаю.

Биль не спускал с меня глаз, и я с радостью заметил, что он выглядел теперь совсем не так плохо.

— Говори, говори, мой мальчик! Так при чем же тут ребенок?

— Ну как тебе объяснить? Конечно, у кого не бывает неприятностей. Я знаю, что мои поступки иногда заставляют Кэй беситься. Очевидно, временами я бываю ужасно глуп. Но стоило у нас появиться Джорджу, как все пошло лучше. По-моему, мы с Кэй все-таки счастливы. Мы всегда были счастливы.

Биль поднял стакан, но тут же снова поставил его на стол.