Валерий Роньшин - Игра в дурака [сборник рассказов]

Но наша мама, как видно, не с той ноги утром встала.

— Забирай свои доллары! — кричит на папу. — И без Катеньки не возвращайся!!

Забрал папа доллары и ушёл. Ну, думаю, всё, теперь мы нашего папу больше никогда не увидим. Разве что во сне или на фотографии… Ничего подобного! И часу не прошло — возвращается. Весёлый–превесёлый. И с ребёнком.

— Держи, — протягивает ребёнка маме, — купил всего за двадцать баксов. Так что на Париж денег уже не хватит, а вот в Рязань вполне можем прокатиться.

Посмотрела мама на ребёнка и говорит:

— Так это ж не Катенька.

Папа даже слегка обалдел.

— Ну ты, Марья, даёшь. Что тебе не нравится?! Девочке три месяца. Руки–ноги на месте. Сама не знаешь, чего хочешь.

Посмотрел и я на ребёнка. Ребёнок как ребёнок. Правда не белый, а чёрный. Так это ещё и лучше — грязь незаметнее будет.

А мама ни в какую, словно её кипятком ошпарили.

— Уходи! — кричит на папу. — И без Катеньки не приходи!

Снова пошёл папа и на сей раз купил девочку за пять долларов. Так маме опять не понравилась. Видите ли, глаза у ребёнка узкие. А поди–ка сама за пять долларов с широкими купи…

Короче, семь раз уходил папа на улицу покупать детей. Из–за маминых капризов нам пришлось продать всю мебель, а вместо неё купить дешёвенькие лавки. Разместили мы семерых детей по лавкам и… и стали жить.

Прошло тридцать три года.

Все девчонки выросли и разъехались кто куда. Негритянка уехала в Африку, японка в Японию, еврейка в Израиль, американка в Америку… ну и так далее. Один я никуда не уехал. Дело в том, что я за тридцать три года ни капельки не вырос. Как был семилетним, так семилетним и остался.

А мама все эти годы у окошка просидела, высматривая, не идёт ли её драгоценная Катенька.

И вот как–то раз — звонок в дверь. Открываем, а на пороге стоит… Катенька! Ну, конечно, не трёхмесячная, а тридцатитрёхлетняя.

— Доченька! — радостно воскликнула мама — Это ты?!

— Мамочка! — радостно воскликнула Катенька. — Это я!!

Обнялись они, расцеловались. Сели мы все за стол. Обедать. Я быстренько суп смешал со вторым, туда же компот вылил. Ну а чего? Всё равно всё в желудке перемешается. А так чистая экономия времени и посуды. А папа с мамой и Катенькой едят–едят, едят–едят, едят–едят: первое, второе, третье, четвёртое, пятое, шестое… Наконец, Катенька откинулась на спинку стула и закурила.

— Ты куришь, доченька?! — ахнула мама.

— Я ещё и пью, — отвечает Катенька.

— Вот видишь, — укоризненно сказала мама папе, — что значит продать ребёнка.

— Продать? — удивилась Катенька. — Меня никто не продавал, а просто на помойку выкинули.

— Так вы… не Катенька, — опешила мама.

— Не-а, — отвечает Катенька, — я не Катенька. Я Рита Пончикова.

Мама так со стула и упала.

— Охо–хо, — вздыхает папа, — ну сейчас–то чего тебе не хватает? Кожа белая, глаза большие, волосы русые… Да ты и сама думала, что это Катенька.

— Ну, в общем, да, — согласилась мама, снова садясь на стул. — Вроде ничего девочка. Петенька вырастет — будет ему готовая невеста.

Вот так Рита Пончикова и осталась жить вместе с нами. Дожидаться, когда я вырасту. А мне что, жалко? Пускай ждёт. Может, дождётся.

Маленький Минечка однажды сказал мамочке Розочке:

— Мамочка, расскажи, пожалуйста, сказочку.

— Хорошо, Минечка, — согласилась мамочка. — Слушай. — И она начала рассказывать: — Жила–была прекрасная принцесса. И вот однажды…

— Попала она под электричку, — добавил Минечка.

— Вернее, не под электричку, — сказала мамочка.

— А под скорый поезд, — добавил Минечка.

— Принцесса просто подлезала под стоящий вагон, — сказала мамочка.

— А поезд тронулся, — добавил Минечка.

— И прекрасная принцесса поехала на юг, — сказала мамочка.

— Но приехала почему–то на север, — добавил Минечка.

— И повстречала там северного принца, — сказала мамочка.

— Который её изнасиловал, — добавил Минечка.

— После этого они решили пожениться, — сказала мамочка.

— Потому что принцесса забеременела, — добавил Минечка.

— Они пошли к доктору, — сказала мамочка.

— И доктор вспорол ей живот, — добавил Минечка.

— В животе лежала прелестная девочка, — сказала мамочка.

— Мёртвая, — добавил Минечка.

— Принц и принцесса захотели её оживить, — сказала мамочка.

— Но не знали, как это сделать, — добавил Минечка.

— Тогда они стали звать добрую фею, — сказала мамочка.

— А феи нигде не было, — добавил Минечка.

— Они отправились её искать, — сказала мамочка.

— И зашли в кафе–мороженое, — добавил Минечка.

— Там сидели мальчики, — заулыбалась мамочка.

— И девочки, — заулыбался Минечка.

— Они ели вкусненькое мороженое, — улыбалась мамочка.

— С сиропчиком, — улыбался Минечка.

— И тут форточка открывается, — с облегчением вздохнула мамочка, — и влетает добрая…

— Ракета! — неожиданно выпалил Минечка.

— Игрушечная, — растерялась мамочка.

— Но с ядерной боеголовкой! — торжествовал Минечка.

— Ракета упала на пол, — побледнела мамочка.

— И… в зорвалась!! — радостно завопил Минечка.

— Всех разнесло, — горестно зарыдала мамочка.

— В клочья!!! — добавил Минечка.

В стародавнее времечко жил один мужик по имени Фрол. И вот пришла ему пора жениться. А на ком — не знает. Девиц вокруг хоть пруд пруди, да не одна ему не глянется. Вот беда–то! А рядом, в соседней избе, жила–проживала самая настоящая ведьма. Противная такая старуха. Анной Петровной её звали.

— Женись, — предлагает, — на мне.

— Дак ты ж старая. — Фрол изумляется. — Тебе ж помирать не сёдня–завтра.

— Правильно, — отвечает Анна Петровна, нисколько не споря. — А как помру я, ты меня через пару недель выкопай. Посмотришь тады, кака я старая.

И дня не минуло — померла ведьма. Схоронили её. Прошла пара недель. Фрол думает: дай–ка для смеху схожу все ж на кладбище, выкопаю Анну Петровну.

Взял заступ. Пошёл. Выкопал.

Землицу с гроба ладошкой счистил, топориком крышечку подковырнул — ба–а–тюшки–святы!! — вместо противной старушенции прекрасная девица лежит, годков осьмнадцати с половиной.

Открыла она светлы очи и говорит голосом ведьмы Анны:

— Ну что, касатик, убедился? То–то же!

— Господи, спаси мя и помилуй. — Фрол мелко–мелко крестится.

Красна девица — Анна Петровна звонким смехом разливается:

— Да ты Бога–то, Фролушка, всуе не поминай, не поминай!.. Всё ж гораздо проще. Здесь, под кладбищем, время в другую сторону движется. И, не в пример нашему, в сто раз скорей!.. Эх, ты, мужичок с ноготок, тёмный, как подвал!

Короче говоря — обвенчались они и стали жить в ведьминой избе.