Валерий Роньшин - Игра в дурака [сборник рассказов]

— Ты что, охуел? — скривился он. — Моя жена менеджер.

— Извини, — сказал я, несколько смутившись.

Однажды домработница Клава впала в самую настоящую истерику. Целый день она ходила за мной как привязанная и без конца повторяла:

— Я сейчас видела НЛО! Почему вы мне не верите? Я видела НЛО! Люди должны верить друг другу!

— Я верю, — отвечал я, чтобы её успокоить.

Но Клава не успокаивалась. Наоборот — начинала рыдать.

— Я видела НЛО! Верьте мне! Я видела!.

— Я верю, — снова говорил я.

Но домработница Клава всё равно не верила, что я верю.

Иногда одноногий генерал Степанов смотрел на двуногих прохожих и раздражался:

— Хо–о–дят, хо–о–дят туда–сюда. Это всё от расхлябанности. А надо строем. По четыре человека в ряд. Сбоку идёт командир и командует: р-раз! р-раз! раз–два–три! И чтоб все в одну сторону.

— Разрешите спросить? — спрашивал разрешения спросить лейтенант Прищепа. — А если кому–нибудь надо в другую сторону?

— Сначала все сходят в одну сторону, — важно поучал генерал. — Потом повернутся и сходят в другую. Во всём должен быть порядок. Ясно, лейтенат?

— Так точно! — козырнул Прищепа.

А я смотрел телевизор. Полногрудая дикторша эротичным голосом читала последние известия.

Иногда в мою любимую вселялся дух следователя Гвоздёва. (Сам Гвоздёв был расстрелян в пятидесятые годы двадцатого века.) Движения любимой становились резкими, взгляд — цепким. Она подходила ко мне. Я, как обычно, дремал, сидя в кресле. Моя любимая резко направляла свет настольной лампы мне в глаза.

— Будешь говорить, падла?! — с ненавистью кричала она.

Когда это случилось в первый раз, я, больше от испуга, чем от злости, вскочил и заорал на неё:

— Ты что, дура — спятила?!

И тут же получил удар сапогом в пах. Любимая, став следователем Гвоздёвым, натянула на ноги хромовые сапоги лейтенанта Прищепы.

Покорчившись на полу, я уже в следующий раз не делал резких движений, а сразу подписывал все необходимые признания, которые от меня требовал следователь Гвоздёв.

Когда же дух расстрелянного Гвоздёва покидал тело моей любимой, она садилась ко мне на колени и шептала на ухо:

— Уй ти мой холосынький, зайка.

Сидит одноногий генерал Степанов в кресле–качалке. Качается. За окном пушистый снежок падает. Скоро Новый год. А генералу грустно. Некем ему больше командовать. Некого больше на смерть посылать. А так хотелось бы…

— Лейтенант! — с тоски зовёт генерал Степанов.

Прищепа, словно Сивка — Бурка из–под земли:

— Слушаю, товарищ генерал!

А Степанову вдруг чудится, что это уже за ним. С того света.

Поэтому и торопится оправдаться:

— Лично я никого не убивал. Даже мух. Честное слово.

— Товарищ генерал, — говорит лейтенант Прищепа, — кваску не желаете испить?

Как–то раз, днём, я шёл по улице. А впереди меня шла молодая женщина с маленькой девочкой. Когда я их обогнал, девочка пронзительно закричала мне в спину:

— Мама! Мама! Гляди — муха! Навозная муха!..

Я вздрогнул и воровато оглянулся.

К счастью, девочка указывала не на меня.

— Любимая, — спросил я любимую, — ты меня любишь?

— Конечно, люблю, — сказала любимая.

— А как ты меня любишь? — спросил я.

— Я так тебя люблю, — сказала любимая, — что без тебя мне чёрная тоска.

— А со мной? — спросил я.

— А с тобой блаже–е–нство, — сказала любимая.

— Да-а?.. Интересно, — сказал я. — А без меня чего?

— А без тебя, — ответила любимая, — чёрная тоска.

— Интересно, интересно, — сказал я. — А со мной–то чего?

— Ну, с тобой, — сказала любимая. — С тобой, конечно, блаженство.

— Значит, со мной блаженство? — спросил я.

— Да, — сказала любимая. — А без тебя чёрная тоска.

— А со мной? — спросил я.

— С тобой сам знаешь что, — сказала любимая.

— Не знаю, — сказал я.

— Блаженство, вот что, — сказала любимая.

— С кем блаженство? — спросил я.

— С тобой, — сказала любимая.

— А не со мной? — спросил я.

— Что не с тобой? — спросила любимая.

— Сама знаешь что, — сказал я.

— Что? — спросила любимая.

— Ничего, — сказал я.

— И со мной ничего, — сказала любимая.

— Ну и чего ты тогда ко мне пристала? — спросил я.

— Да кто к тебе пристаёт? — сказала любимая. — Кому ты нужен, полудурок недоношенный!

— Сама ты дура набитая! — сказал я.

В комнату, радостно улыбаясь, вошёл лейтенант Прищепа. За ним шумной ватагой ввалилась ребятня.

— Так что разрешите доложить, товарищ генерал, — докладывает Прищепа. — Юные следопыты нашли под Курском вашу потерянную ногу.

— Кто персонально нашёл? — интересуется Степанов.

— Я, я, я, — загалдели дети разом.

— Молодцы! — похвалил их генерал. — За проявленное мужество и героизм я вас всех награждаю орденом Ленина. Посмертно.

— Что вы такое говорите–то? — зашептал на ухо генералу лейтенант Пришепа.

— А чего? — не понимает Степанов.

Тут в комнату вошла моя любимая, неся на подносе целую кучу карамелек.

— Угощайтесь, ребята, — радушно сказала она. — Можете брать конфеток сколько угодно. Хоть по две.

— Приказ — это приказ! — разъяснял генерал Степанов детям. — Приказы не обсуждаются, а выполняются. Если я отдаю приказ, то это не я отдаю приказ, это наша Родина отдаёт приказ. Понятно?

— Поня–а–тно, — нестройным хором ответили дети.

— Тогда кругом, шагом марш!

Дети ушли. Осталась только маленькая девочка.

— А вот я не поняла, — пролепетала она. — Значит, вы и есть Родина?

— Правильно, деточка, — кивнул Степанов. — Я и есть Родина.

И он дал девочке конфетку.

— Спасибо, — пискнула девочка.

— Дети — это цветы жизни, — умилилась моя любимая.

— Дети — это будущие солдаты и солдатки, — поправил её генерал Степанов.

— Так точно! — козырнул лейтенант Прищепа.

— Фуфло-о! — заорал внебрачный ребёнок Петя.

Как–то раз, ночью, я шёл по улице. И меня окликнул милиционер.

— Эй, — сказал он.

Я подошёл.

— Документы.

Я показал.

— Откуда идёшь? — спросил милиционер.

— Ниоткуда, — ответил я.

— А куда? — спросил милиционер.

— Никуда, — ответил я.

— Тогда проводи её, — кивнул он на стоящую неподалёку женщину.