Вильям Козлов - Чёрные ангелы в белых одеждах

— Да-а, из гада рыбину не сделаешь! — задумчиво протянул Дима, ритмично высекая кремнями искру. Однако фитиль не загорался.

— Это тоже услышал от народа? — улыбнулся отец.

— Я много чего наслушался… — многозначительно ответил сын, — Поедем вечером на рыбалку? — он задрал голову вверх. — Вроде небо расчищается. Мне ночью приснилось, что поймал вот такую щуку! И знаешь на кого: на лягушку!

— Кто мне печь растопит? — перевела взгляд Лина Вениаминовна с мужа на сына, — Двое мужчин в доме и ни один не может огонь добыть!

— Древние люди поддерживали огонь в специальных маленьких клетках, — заметил Дима. — Хотите, я буду хранителем огня?

— Из Великополя приезжал сын к Колобашкиным, так он рассказывал, что в Великополе — об этом писали в местной газете — с бельевой веревки украли полотенца и заштопанные носки… — сказала Лина Вениаминовна, — В магазинах уже два года как не купить носки-чулки. Неужели мне теперь нужно учиться штопать их?

— Надо всунуть внутрь носка деревянную ложку и штопать, — сказал Дима, — Я видел, как штопала бабушка Колобашкина.

— Это дело мы и поручим тебе, — заключил отец.

— Я лучше украду! — засмеялся сын и, бросив кремни на тропинку, побежал к озеру, распугав подросших цыплят, что-то клевавших у калитки.

— Мне страшно, Вадим, — негромко произнесла Лина Вениаминовна. Полные руки ее безвольно опустились вдоль тела, русые, несколько изменившие свой цвет волосы спускались на плечи, а цвет их изменился потому, что стала все сильнее пробиваться седина. И очки они носили одинаковые: плюс два с половиной. Без очков и письмо не прочитаешь.

— Я впервые не знаю, что делать, — со вздохом сказал Вадим Андреевич, — Раньше мечтал во весь голос говорить правду, теперь это возможно, но правдой людей не накормишь, как и ложью. Страна, Лина, гибнет, вот-вот начнется гражданская война, да уже и идет в окраинных республиках, эта депутатская болтовня до смерти всем надоела, правительство уж который год в полном параличе, деньги все больше обесцениваются, кому не лень — нас учат жить по радиоголосам, издеваются над нами, особенно «Свобода», откровенно радуются, что некогда великая держава превращается в лоскутное одеяло. Президентов в республиках, автономиях пекут как блины. Русских вытесняют из обжитых ими мест. Черт знает что происходит! И все с позволения верхов.

— Но есть ведь Бог!

— Бог на небесах, в космосе, а мы, грешные, маемся на проклятой им земле. И конца этому кошмару не видно.

— Страдают и мучаются честные люди, а жулье и преступники процветают, — вздохнула жена. — И они будут бороться за право обирать и унижать простой народ. По телевидению показывают кооператоров и служащих или депутатов — вон какие морды наели!

— Придет всему этому конец, — сказал Вадим Андреевич, — И скоро…

— Спички-то принес?

— Сейчас я добуду огонь, — улыбнулся он и нагнулся за острыми кремнями.

Юрий Иванович долго не задерживался на лесных озерах, где уже обосновались отдыхающие на машинах и мотоциклах. Дни стояли погожие и рыболовов на озерах было много, а ему хотелось найти такое тихое озеро, где, кроме него и Маши, никого не будет. Понимал, что таких мест почти не осталось — по крайней мере в средней полосе России, но надежда не оставляла его. Было время летних отпусков, автомобилисты были повсюду. На багажниках легковушек виднелись лодки, канистры, палатки, рыболовные снасти. Возле работающих бензоколонок выстраивались длинные очереди, бензина выдавали по десять-двадцать литров на машину. И только в бак, в канистры не разрешалось. Некоторые автомобилисты по несколько раз становились в очередь, теряя время, но зоркие заправщицы иногда узнавали их и с грубой бранью отказывались вторично заправлять. Все это раздражало и до крайности унижало Юрия Ивановича. Невольно вспоминалась Италия, Франция, где колонки на каждом шагу, и к тебе бросаются владельцы, чтобы поскорее заправить, обмыть лобовое стекло, предложить любую помощь. Удивляло, что при таких перебоях с бензином некоторые колонки на шоссе не работали по полмесяца — при полном отсутствии на станциях ТО запасных частей, тем не менее по дорогам ехали «запорожцы», «Москвичи», «Жигули», «Волги». Привыкшие к очередям отпускники выбирались на заправочных станциях из машины и, если было солнце, тут же неподалеку на пледах загорали в купальниках. Вокруг бродили ребятишки с мячами и ракетками. Эти не унывали и играли в свои игры, не обращая внимания на взрослых.

Не доезжая Пушкинских Гор, Юрий Иванович, потолковав с пастухом, перегонявшим колхозное стадо через шоссе, свернул на проселок. Словоохотливый бородатый пастух в очках сообщил, что в пятнадцати километрах отсюда есть красивое озеро, на котором почти никого не бывает. Местные не ловят, потому что поблизости есть большое рыбное озеро, автотуристы еще не пронюхали про него, раньше здесь была запретная зона из-за ракетной шахты, но ее в прошлом году ликвидировали, на знак «Проезд воспрещен» можно не обращать внимания — военных там больше нет.

Юрий Иванович уточнил маршрут, спросил про дорогу, его «БМВ» не привык к российским проселкам, по пастух уверил, что дорога — хоть шаром катись, лишь подъезд к берегам сильно захламлен павшим лесом, но есть тропа. Насчет дороги он, конечно, преувеличил — «БМВ» несколько раз стукнулся днищем на колдобинах — тем не менее добрались до озера без особенных хлопот, если не считать, что последний километр ползли почти на брюхе, у заграничных машин низкая посадка, они на наши дороги в глубинке не рассчитаны. Маша была в спортивном костюме и солнцезащитных очках, она сидела рядом с Юрием. На заднем сиденье навалены сумки, палатка, резиновая надувная лодка в мешке. На Псковском озере они пробыли неделю, но там было так много машин и палаток, что Юрий Иванович вскоре заскучал, да и рыба не ловилась. Утром их будил гул моторок, к берегу причаливали рыбаки из рыболовецкой артели и предлагали крупных щук, лещей, судаков, язей, но просили за все это водку. Деньги их не интересовали. Те, кто сами не выпили у вечерних костров свой запас, выменивали на бутылку до десятка крупных рыбин.

Озеро открылось перед ними неожиданно, только что петляла узкая лесная дорога и вдруг впереди ярко засинело окруженное березами и соснами небольшое спокойное озеро с отражающимися в нем белыми облаками. И ни одной машины! Юрий Иванович подрулил к овальной полянке, усыпанной шишками и желтой хвоей, нижние ветви огромной ели заскрипели по серебристому капоту, он вышел из кабины, потянулся и, окинув взглядом зеркальную гладь, позвал девушку. Маша тоже выбралась, отряхнула с брюк дымчатый пух одуванчиков, залетевший в открытое окошко. Стройная в своем синем с белыми полосами спортивном костюме, она встала рядом с Юрием Ивановичем и посмотрела на озеро. В глазах ее заплескалась яркая синь. Озеро же было зеленоватого цвета.