Вадим Тарасенко - Спасите наши души

— Ефим Абрамович, — на пороге открывшейся двери стояла санитарка с ведром и шваброй, — разрешите, я уберу в Вашем кабинете.

Князев замер, повернул голову, посмотрел на вошедшую, затем вновь, обернувшись к врачу, процедил:

— Ну, старый еврей, я тебе это еще припомню, — выскочил из кабинета.

Ефим Абрамович, тяжело оперся руками об стол, потом посмотрел на ошарашенную санитарку:

— Валентина Степановна, я через пять минут выйду из кабинета. Подождите чуток.

Дождавшись, чтобы санитарка вышла из кабинета, он вновь склонился над лежащими на столе бумагами. Это были документы на выезд на постоянное место жительство в Израиль. «Господи, неужели я через месяц смогу помолиться перед стеной плача».

«Ладно, еврей, черт с тобой. Но, по–моему, Гришку, действительно, нельзя облагородить. Извини, браток, но придется тебе свой последний путь проделать за плотно закрытой крышкой. Но похороны будут по высшему разряду. Я тебе это обещаю, Гриша». С этой минуты день для Николая Князева воспринимался как набор эпизодов из фильма «Организация престижных похорон».

Сначала он встретился со знакомым, хорошо прикормленным милицейским капитаном с глухо–раздражающей для славянского уха восточной фамилией Мирзоев. Но поверх фамилии блестели четыре звездочки на каждом плече, и это примиряло. «Он же ехал, как обычно, за сто. А тут яма на дороге — сегодня ночью возле дороги трубу водопровода прорвало. Вот и вымыло землю под асфальтом. Он на всей скорости и вскочил левым колесом в эту яму. Машину резко развернуло и на всей скорости бросило прямо на бетонный столб, а там еще торчали прутья арматуры, ну и… ну сам понимаешь», — по южному быстро, протараторил капитан.

Затем по телефону отловил Нинку:

— Так, Нина, оформляй какие нужно бумаги, похороны я беру на себя.

— Хорошо.

И снова мысль: «А в голосе не слезинки, сучка».

«Теперь на кладбище, там договориться. Не хоронить же Гришку где–то в закутку, как обыкновенного лоха», — машина резко повернула вправо.

На кладбище, кроме двух еще почти трезвых личностей ему никого увидеть не удалось. В похоронном бюро милая барышня после недолгого препирательства и окончательно умилостивленная пятидесяти гривенной купюрой, сменив карканье на щебет, объяснила, что для «захоронения на спецместе» необходимо разрешение Ивана Сидоровича Павленко.

— А где работает Иван Сидорович?

— В горисполкоме, где же еще.

После чего наманикюренными пальчиками на клочке бумаги написала номер телефона этого горисполкомовского кладбищенского распределителя спецмест для захоронения. Тут же, возле похоронного бюро, Николай позвонил по мобильнику знакомому из горисполкома, курировавшего торговлю.

— Александр Павлович?

— Да.

— Мое почтение. С вами говорить Николай Князев.

— А, Коля, привет. Как дела?

— Хреново.

— Что случилось.

— У меня брат погиб, на машине разбился.

— Гриша?

— Да, Гриша.

— Да ты что.

— К сожалению.

— Прими мои соболезнования.

— Спасибо, Александр Павлович. И мне нужна ваша помощь.

— Все что в моих силах. Ты же знаешь Коля, для тебя…

— Александр Павлович, кто такой Иван Сидорович Павленко?

— Он у нас в горисполкоме работает, заместитель мэра по общим вопросам. А зачем он тебе?

— Мне сказали, что он ведает распределением мест на кладбище.

— Ведает. Только не мест, а спецмест. А ты что Гришу хочешь на центральную аллею?

— Хочу.

— Не крутовато ли берешь, — голос горисполкомовского чиновника построжел. — Там же только, согласно изданному «Положению о работе городских кладбищ», выдающихся людей хоронят, и мест там уже так мало осталось…

«А нужных людей на подходе еще так много, а тут ты со своим брательником суешься, — зло закончил про себя мысль чиновника Коля. — Как коньяк хлестать на халяву и баб, которых я тебе подкладываю, трахать, так о законе ты не вспоминаешь, а сейчас про какое то положение лепишь».

— Александр Павлович, да вы только договоритесь с Иваном Сидоровичем о встрече со мной.

— Ну не знаю…

«Вот скотина. Но надо дожимать»

— Кстати, мне на следующей недели обещали настоящий армянский коньяк привести, вроде бы из резиденции самого армянского президента. Так что потом можем и в сауну к моему Витику закатиться. Мне позавчера звонил, к себе приглашал. Говорил, что свеженьких массажисток набрал, — напористо–грубо нажал Князев — «а че с ним церемониться — обыкновенный торгаш, разве что депутатским значком клейменный».

— Перезвони, ко мне через полчаса.

— Спасибо Александр Павлович.

«Дожал гамнюка. До баб и конька власти всегда были охочи».

Через сорок минут Коля Князев разговаривал с Иваном Сидоровичем в его просторном кабинете.

— Нет, Николай Иванович. Я никак не могу разрешить похоронить вашего брата на центральной аллее. Мне тогда мэр голову снимет.

Коля за пяток лет своей деятельности на ниве взимания, вернее выколачивания налогов привык к тому что с властью всегда можно договориться. И без долгих церемоний. Была бы сумма посолидней.

— Сколько, — сказал Коля, спокойно глядя в глаза чиновнику.

— Сначала договорись с мэром, что он тебе скажет, если разрешит, то я тебе потом скажу сколько, — все таким же спокойным голосом, не отводя и не опуская глаза, ответила власть.

Коля задумался — с мэром связываться не хотелось — слишком дорого обойдутся похороны».

— Но я бы Вам посоветовал более дешевый и надежный путь, — донеслось до Коли.

— Какой, — встрепенулся он.

— Рядом с центральной аллеей, есть неплохое место. Притом на небольшом возвышении. Там, мне кажется, даже лучше могила будет смотреться.

— А, понял где, — вспомнив про небольшой холм ответил Николай. — Но там же на нем могилы.

— С родственниками похороненных там, можно договориться и осуществить перезахоронение, — все также безмятежно своими голубыми глазами смотрел чиновник на рэкетира.

Коля мгновенно понял дельность предложения.

— И если я договорюсь с родственниками…

— Письменно договоришься, с заверением у нотариуса.

— О'кэй. Если я, как вы сказали, договорюсь с родственниками, там похороненных, то…

— То я вам разрешу все это сделать и похоронить брата на том возвышении.

— А как мне узнать, кто там похоронен, и где мне найти их родственников?

— Кто там похоронен вы узнаете тут же, в этом здании, у моей помощницы, а их родственников найдете через горсправку или, я думаю, вам это легче будет узнать через паспортный стол в милиции.

— Сколько я вам буду должен за это.

— Когда Вы принесете мне письменные разрешения родственников, что они согласны на перезахоронения, тогда я вам и скажу размеры Вашей благодарности мне. А сейчас идите к моей помощнице. Ее зовут Ольга Ивановна и ее дверь через одну от моего кабинета по эту же сторону коридора в сторону лифтов. Я ей сейчас позвоню, — с этими словами Иван Сидорович Павленко, заместитель мэра по общим вопросам, поднял телефонную трубку.