Пётр Самотарж - Одиночество зверя

В президентской администрации кто-то решил противопоставить Покровского коммунистам, после чего он широкомасштабно ворвался на федеральные телеканалы, а действующий губернатор почувствовал себя одиноким и бессильным.

В правительстве Новосибирской области победивший на выборах Покровский доверил Игорю Петровичу курирование строительной отрасли. Казавшаяся прежде знакомой, его работа вдруг сразу стала едва ли не таинственной, полной ловушек и смертельных угроз, замаскированных под безобидные уступки и упрощения.

— Вы не должны никого бояться, — говорил тогда ему Покровский. — Я всё понимаю, есть серьезные люди с большими деньгами и связями где-то наверху, повыше нас с вами. Но вы должны понять простую вещь: вы им нужны, а не они — вам. Вы всегда найдёте подрядчика на застройку любого участка, а вот они без вас никогда не доберутся до заинтересовавшего их участка.

— Я не хочу нарушать законы, — терпеливо объяснял Саранцев.

— И замечательно! Нарушать никогда не надо. Только, если время от времени не проходить где-нибудь рядом с законом, совсем рядышком, а не точно в полном соответствии с ним, вы никогда ничего не построите. Вы ведь не студент первого курса, в строительстве работали и отлично представляете себе все подводные течения. Не станете же вы утверждать, что на ваших стройках законодательство неукоснительно соблюдалось от «а» до «я»? Помнится, когда мы с вами познакомились, вашу шарашкину контору следовало прикрыть уже за одно только нарушение техники безопасности. Не за отдельные нарушения, а именно за одно большущее нарушение, на всех этажах и по всей стройплощадке. Затем одно сплошное нарушение трудового кодекса, незаконное привлечение иностранной рабочей силы.

— Я был главным инженером, персонал подбирали без моего участия.

— А вы видели нарушения, но продолжали работать. Потому что потеряли бы место, если бы начали влезать в вопросы, вашему ведению не подлежащие. Скажите, вы хотели бы, например, войти в историю Новосибирска человеком, внёсшим существенный вклад в решение жилищной проблемы?

— Я не смогу её решить.

— Пусть не сможете. Но вы хотите, чтобы все говорили: мол, при Саранцеве произошел небывалый со времён Советской власти подъём жилищного строительства?

— Все будут говорить: при Покровском. У нас так головы устроены.

— Наверное. Но специалисты будут знать, без кого именно не смог обойтись Покровский при совершении скачка. Во всяком случае, сами вы всегда будете знать, что приложили руку. Разве нет?

— Надо думать.

— Так вы хотите продвинуть решение проблемы?

— Разумеется, хочу.

— Как вы считаете, в бюджете города выделяется достаточно средств на строительство жилья?

— Нет. Хотя, распределение бюджета — всегда вопрос приоритетов.

— Считаете возможным увеличить финансирование строительства за счёт пособий пенсионерам или поддержания коммунального хозяйства хотя бы в его нынешнем состоянии?

— Сложно говорить отвлечённо на конкретные темы.

— Само собой. Ваша задача — дать людям жильё и городскую инфраструктуру. Нельзя думать только о Новосибирске. В ваших руках — вся область. Нужно развёртывать строительные проекты в райцентрах, в сельской местности. На всё нужны деньги. За счёт налогов мы будем выдёргивать эту телегу из болота следующие сто лет, нужно находить иные источники финансирования. Отобрать деньги у олигархов нельзя, их можно только заинтересовать материально.

— Они и без нашего участия прекрасно себя увлекают всяческими финансовыми проектами.

— Естественно. Чтобы взять у кого-то деньги на строительство детского сада или школы, нужно дать ему заработать сумму, превышающую объём средств, потраченных на важные городу объекты. Чтобы продвигалась очередь на получение муниципального жилья, бесплатные квартиры должны оплачивать покупатели частных апартаментов, и так далее, и так далее.

Подобным образом Саранцев разговаривал с губернатором сначала часто, потом всё реже и реже. Трудно сказать, насколько честен с самим собой он был с самого начала, но желание успеха не оставляло его никогда. Ирина занялась торговлей, получая от собственного бизнеса исполнение мечты: ни в чём не уступать мужу. Игорь Петрович сначала уговаривал себя тем, что жена практикует самостоятельность в сфере, не подлежащей его контролю, но потом, уже обнаружив в числе её поставщиков и инвесторов структуры, связанные с Авдониным и другими крупными застройщиками, не стал возражать. По мере роста собственной торговой сети жена стала зарабатывать больше мужа, а тот временами задумывался: стоило ли уходить от настоящего дела? Конечно, он не был невинным мальчиком, когда принимал предложение Покровского. Намерение войти в большую игру и подтолкнуло его к положительному ответу. Просто хотел приносить больше пользы и обществу, и себе.

Минувшие годы сгладили многие вопросы, предлагая естественные готовые ответы. Когда-то, встречаясь на приёмах, официальных мероприятиях или на охоте с новосибирским областным прокурором, Саранцев украдкой пытался различить в его глазах профессиональный интерес, но замечал лишь дружелюбие и готовность пойти навстречу. Теперь смотрел на генерального прокурора спокойно, с сознанием силы. У того был сын, даже толком не предприниматель, просто лихой ездок и прожигатель жизни. Несколько лет назад, когда генпрокурор ещё состоял министром юстиции, его сын попал в криминальную хронику как владелец «Ауди», на которой по доверенности разъезжали два рэкетира. Несколько месяцев спустя отец неразборчивого в связях сына сменил ведомство, а Саранцев совсем не удивился. И, став президентом, предложил Совету Федерации на повторное утверждение в должности всё того же незадачливого папашу. Показалось — так будет спокойнее.

Дорога домой не отвлекала внимания Наташи от тягостных мыслей о возвращении. Она неторопливо шла пешком к станции метро, не рассчитывая попасть на первый поезд, и думала не о привычном пути, а об отвлечённых материях. Идти домой она не хотела, но больше идти было некуда. Родители ничем не провинились перед своей дочерью, просто возраст привёл её к серии умозаключений о несчастности домашних обстоятельств. Отец сейчас лежит пьяный или ещё не вернулся домой, но он мужчина, и он непонятен. Возможно, образ его жизни можно оправдать, хотя и трудно. Наташа больше злилась на мать, на её вечное терпение и готовность к самопожертвованию, хотя героизм вовсе не требовался.

Старые фотографии рассказывали о радостях и ярких днях минувшей жизни, и Наташа давно перестала перебирать их и домысливать изображения. Не хотела лишний раз напоминать самой себе о случившихся в семье печальных переменах. Теперь мать почти всё своё время посвящала зарабатыванию небольших денег и спасению их от мужа. Последний хотел их тратить, хотя зарабатывал подсобником на рынке не меньше жены. Он даже нашёл работу для дочери — продавщицей в бакалейном ларьке — и вызвал её искренний смех, когда сделал предложение о трудоустройстве.