Василь Ткачев - Под городом Горьким

Подошел начальник.

– Разбилась, – доложил ему врач.

– Глупая баба, – затряс головой, будто сочувствуя, начальник. – Зачем лезла? Кто посылал? Разве же здесь, на земле, нечего подметать, мыть, чистить? Так нет – полезла..

И он задрал свою голову на голову Ленина. Высоко. Больно высоко. Где-то под самим небом она, та голова... А еще повыше он представил бабу с метлой, которую даже не знал, как звали.

Маршрут автобуса изменили только вчера: раньше «двенадцатка» ходила с автовокзала в конец Новобелицы, на улицу Зайцева, а позже посчитали, похоже, что оттуда и так много транспорта ходит в разных направлениях и соединили засожье с сельмашевским микрорайоном. Удобно стало многим пассажирам – едь себе прямиком, без пересадки – через весь город. Дешевле и быстрее. А сегодня это важно – рабочих мест рядом с жильем не всегда хватает, поэтому люди колесят взад-вперед по всему областному центру.

Вот на этот двенадцатый автобусный маршрут и назначили стажеркой Клавдию Степановну. «Поучитесь пару дней». Поучиться надо, ведь раньше она с автотранспортом дел никаких не имела, если не считать, что пользовалась им, как любой пассажир. Кто же не пользовался? В отделе кадров не шибко интересовались, где и как жила она раньше, больше, по всему было видать, смотрели на ее лицо – не испито ли? Чтобы не ошибиться и на этот раз, а то встречались женщины, которые после первой дневной выручки исчезали напрочь, никак в канализацию проваливались: ни дома, ни у родственников никаких следов. Тогда ищи их. А Клавдия Степановна, по правде говоря, серьезно готовилась к визиту в отдел кадров, представляла даже, что там поинтересуются, как жила она в том далеком солнечном Душанбе, почему, не дождавшись каких пару лет до пенсии, вернулась на родину. И должность ведь там занимала хорошую – была заучем в средней школе, что на улице Путовскага, в ней учились в основном дети творческой интеллигенции – писателей, композиторов, артистов... А не поинтересовались. Хотя что бы она сказала нового, кроме того, о чем все люди слышали-видели уже и сами по телевидению и читали в газетах? Америки не откроешь. А про ностальгию тем, кто никогда далеко от мест, где родился, не жил, рассказывать не имеет смысла: не поймут. Через это надо пройти. Домой вернуться всегда, сколько и жила там Клавдия Степановна, хотелось и ей. А здесь – развал в бывшем Союзе, как раз сложились благоприятные обстоятельства, когда стало не жалко ни школы, в которой в общем-то неплохо ей работалось, ни соседей, ни тех красивых городских затененных от зноя улиц, где было все знакомо-перезнакомо. Ринулись, слово горный поток, славяне из Таджикистана, а со всеми вместе как-то было легче бросать нажитое и ей, Клавдии Степановне. Решилась. И вот теперь, в отделе кадров, думает, почему же это люди не поинтересовались, как жилось ей там, на чужбине? Похоже, хватает и у них, этих людей, своих забот – не до нее. Даже потом и порадовалась, что не ворошили прошлое, а сразу же назначили стажоркой.

На той остановке, куда Клавдии Степановне велели подойти, она и села в автобус. Была как раз пересменка, поменялись прямо на ее глазах водитель и кондуктор.

– Я стажерка,– представилась, немного смущаясь своего возраста, Клавдия Степановна молодой еще женщине с рыжим, словно метелка, пучком волос, которые туго обхватила модная разноцветная резинка.

Как, видать, и положено в таких случаях – при первом знакомстве –кондукторша быстренько окинула любопытным взглядом Клавдию Степановну, словно сфотографировала ее, и, чуть улыбнувшись, сказала:

– Вот и хорошо. Веселее мне будет. Садитесь вот сюда, присматривайтесь... А потом покажу, как билеты отрывать, куда денюжку складывать. Сумочка, кстати, какая-либо есть? Желательно, чтобы на плечо повесить – так удобнее. Или к ремешку пришпилить. Как вот у меня.

– Нет.

– Надо купить. Ее не дадут – раздобудьте сами. Вот такую безрукавку, как у меня, выделят. Еще не дали? Ее выдадут обязательно – наштамповали, имеются на складе. Фирменные. Синие в основном. Есть и голубые. Я Тамара, а водитель – Саша.

Клавдия Степановна также назвала себя. Вскоре автобус тронулся и стажерка села на то место, на которое и кивнула ей Тамара, – впереди. Но почему – там, впереди? Салон оказался за ее спиной, перед глазами,– одна лишь перегородка с водителем, на ней – аж режет зрение – портрет известной кинозвезды. Тупик. Клавдия Степановна пересела. Вот, теперь другое дело, удобнее, можно видеть, что делается в салоне. А что там делается? Тамара отрывает билеты, берет деньги, дает сдачу и проверяет удостоверения у льготников – как правило, это ликвидаторы, инвалиды, а людей преклонного возраста, заметила стажорка, чаще всего она не замечала: едьте спокойно, по вас и так, уважаемые, хорошо видать, кто вы на самом деле, все равно не станете моложе, хотя бы вам этого очень и хотелось.

За всем этим внимательно следила стажерка. Иногда на месте Тамары она видела себя, и почему-то сразу же пугалась, что из нее, похоже, не получится кондуктора – такого, каким тот и должен быть: строгим, требовательным и в тоже время мягким, добрым. «А смогу ли я так гаркнуть на человека, как Тамара, когда вон тот лохматый парень отказался платить за проезд? Нет, говорит, денег. Может, и правда, нет. Но ведь порядок такой: платить надо. Транспорт не бесплатный. Тамара молодец: не отстает. Не уступает и парень. Интересно, чем все это закончится?» Клавдия Степановна начинает понимать, догадываться, что это он, тот хлопчина, просто выкаблучивается, чтобы обратить на себя внимание, демонстрирует свое геройство, деньги же у него, безусловно, есть. Тамару также не проведешь, как воробья на мякине – встречала, наверное, и не таких наглецов. Не первый день работает контролерам.

– На остановке покинете автобус, если не хотите больших неприятностей!– строго предупреждает она парня.

– Буду ехать столько, сколько мне и надо,– парень еще крепче, показалось, держался за поручни, и на его правой руке оскалилась широко раскрытой пастью звера-хищника татуировка: смотри, королева автобуса, с кем имеешь дело!..

Тамара громко, чтобы слышали и другие, предупредила водителя Сашу:

– Пока вон тот тип расписанный не выйдет – не трогайся и с места! Учить надо некоторых! Учить! Хватит дармоедов возить! Развелось!..

Саша послушался, а настырный пассажир и бровью не повел – даже тогда, когда все начали возмущаться его поведением. Что удивило Клавдию Степановну – возмущались женщины, они шипели, как те гуси, а из мужчин хоть бы кто голос подал. Как все равно ничего не видели и не слышали. «Эх вы, защитники наши, заступники!» – чуть было не вырвалась у стажерки.

Автобус все же тронулся с места – победил тот лохматый наглец. На следующей остановке он, сверкнув в сторону Тамары уничтожающим и победоносным взглядом, легко соскочил на тротуар из автобуса сам – приехал, похоже.