Тереза Тур - Выбрать свободное небо

Роберт терпеливо подписывал свои изображения, не отвечая ни на какие вопросы. Странно, но к Лизе никто не подходил, наверное, понимали, что это его рассердит, и он тут же уйдет.

Лиза устала. У нее отекли ноги. Хотелось лечь. Роберт, наконец, подписал все. Сфотографировался со всеми, кто жаждал, сел в машину — и подъехал к ней.

— Ура, — сообщила ему Лиза, усаживаясь.

— Ты вернулась?

— Хорошо, — и она вытянула ноги в его огромной машине.

— Ты вернулась? — осторожно спросил он — не трогаясь с места, тревожно оглядывая ее. — Значит, ты смогла простить меня?

— Да, — она сняла кеды — и повращала ступнями. — Ты выглядишь как-то недовольно.

— Я просто не понимаю, — пробурчал он. — А я не люблю, когда я чего-то не понимаю.

— Странно, — она обиженно пожала плечами. — А я была уверена, что ты обрадуешься…

— Я и радуюсь, — ответил он мрачно.

— Странно как-то.

— Лиза, — он потянулся к ней, погладил по голове. — Я просто не верю. Я боюсь поверить.

Она прижалась к нему:

— Это действительно я… Правда.

— Почему? — упрямо повторил он.

— Может быть потому, что я нашла в сумке вот это, — и она протянула ему роковую бумажку. — Кстати, это перечень витаминов, которые надо принимать. Видимо, доктор так всполошился, когда я сообщила, что полечу в южную Африку к жениху, что перепутал бумажки.

Роберт пробормотал что-то про адово пламя.

— Может быть потому, что мне рассказали твою «love story» — и я поняла, наконец, с чего тебя так склинило.

Лиза погладила его по щеке.

— Может потому, что у тебя чудесные родители — и они всерьез разрабатывают стратегию, как нас запереть с тобой в подвале. И не выпускать, пока мы не помиримся. Сейчас они пришли к выводу, что меня надо заманить обратно из России в Брэдфорд. Потом меня надо послать вниз за бутылкой вина и запереть. А тебя потом отправить в полет вниз по лестнице. Толкнуть в спину. Ты же так ловко катишься по лестнице в каком-то из фильмов…

— Так это же не я. Это каскадер! — испугался Роберт.

— Точно! К этому же выводу пришла твоя мама. Поэтому пока их план сводится к тому, чтобы заманить в подвал меня… Они больше не придумали. А я в подвал не хочу.

— Ты про это откуда узнала?

— Подслушала. Мы общаемся по скайпу, а они его выключить забыли после разговора со мной. Кстати, они обсуждали свои планы весьма эмоционально.

Роберт кривовато усмехнулся.

— А если серьезно?

— А если серьезно, если бы я знала, какой ты зануда, я бы еще подумала, ехать ли к тебе.

— Лиза… Лиза… — он дотронулся до ее щеки, потом стал целовать. Жадно. Потом резко отодвинулся. — Я боюсь поверить, боюсь. Я не переживу во второй раз.

— У тебя опять длинные волосы, — погладила она его по голове. — А когда ты успел отрастить кудри?

— Любимая, это же кино. Следовательно, все не настоящее. Следовательно, мне их нарастили…

— Тьфу! И тут обман. Скажи еще, что тебя на бигуди накручивают — и я этого не переживу!

— Это производственная тайна, не скажу. Почему? Почему ты вернулась?

— Я тебя люблю все-таки…, - выдохнула она.

Вы спросите, что же было потом?

Потом было много всего.

Потом они поехали домой, в его квартиру. Хотели заняться любовью, но рухнули на кровать — и заснули в обнимку. Роберт проспал и опоздал на съемку — впервые за эти месяцы его не мучили кошмары, и он был абсолютно счастлив. Он унесся, поцеловав Лизу в щеку, кинув ключи на стол и велев никуда не уходить. Она пожала плечами — и целый день провалялась в кровати, рисуя. Поход за едой в магазин, понятное дело, не в счет.

Вечером он приехал, долго топтался на пороге — в квартире было тихо, и он вдруг испугался, что все ему лишь померещилось. Потом сделал над собой усилие — и прошел в спальню. Она спала, свернувшись клубочком. Мисочка с недоеденной клубникой стояла перед ней на тумбочке. Вокруг были разбросаны листы с разными набросками. Он с любопытством поднял один. Это был он, окруженный поклонницами. Какой он был мрачный. Как поджаты губы… А он-то льстил себе мыслью, что он улыбался…

Он лег рядом и стал ее гладить, стараясь держать себя в руках. «Нежно, — командовал он собой, — нежно…». Она тяжело задышала под его руками, резко развернулась к нему, со стоном приникла…

Потом он рассказывал, что его ругал сегодня режиссер. Оказывается, ее появление наделало много шума среди поклонниц Роберта. Однако большинство расценили эту сцену как пиар-ход. Режиссер, кстати говоря, тоже. Он отдавал должное фантазии Роберта, но возмущался, почему его не поставили в известность, почему не согласовали с ним…

Потом они звонили. Родителям. Мама говорила вроде бы спокойно, отец вопил от восторга.

Потом им позвонила Тереза — ей позвонила Евгения, та самая, которая просила подписать плакат с голым торсом Роберта. Будучи преданной фанаткой, она ревностно следила за всеми изменениями в жизни кумира — а тут такие новости. И на Фан-сайте. И даже на «Ютуб» выложили видео. Тереза звонила узнать — правда ли они помирились? Узнав, что это правда, была счастлива. Сразу после ее звонка им перезвонил Владимир. Он был рассержен: Тереза плакала. И он желал узнать, почему из-за англичанина его жена рыдает? Что еще случилось…

Потом они опять целовались… Потом чуть повздорили из-за того, надо ли жениться срочно или нет. Лиза настаивала на том, что как планировали расписываться на его день рождения — так и надо. И люди уже знают, и ей ему подарок не искать. Он хотел завтра. Он вообще был сильным, решительным человеком. Очень известным… Умеющих настоять на своем. Поэтому они сделали все так, как захотела Лиза.