Алексей Серов - Обеднённый уран. Рассказы и повесть

Она смотрела на всё происшедшее с ужасом и восторгом. Какая сволочь этот Максим, и какой молодец оказался Коля! Странно, у неё в жизни была похожая ситуация, но вроде бы с противоположным знаком. Один парень вступился за неё перед хулиганами, и ему сунули заточку в живот. Очень странно. Кажется, его тоже звали Максим… интересно, жив ли он?..

Но что же делать теперь? Надо что-то решать…

Лена оглянулась по сторонам. Место людное, но никто вроде пока не видит. Только бы эта торговка из ларька не выскочила.

— Давай его сюда, — сказала она, указывая на большой сугроб. Коля, шевельнув плечом, бросил Максима в ту сторону и вытащил лом из его спины. И они проворно и умело закидали Максима снегом, так что никто ничего и не заметил. Пролежит тут как минимум до весны. Кровь возле дверей они тоже припорошили. Мало ли кто кому тут по ночам морды бьет.

Три месяца, пока не придёт тепло, у них теперь есть. А дальше… Ну, ещё неизвестно, как всё обернётся дальше.

Вечером они получили деньги за троих. А Максим?.. Он куда-то ушёл, ничего не делал. Вроде бы сказал, что собирается в Приозёрск, он уже давно собирался… Ну, вот и хорошо, сказал рассудительный бригадир Иван Иваныч. Без таких работников обойдёмся.

— Зайдёшь ко мне? — спросила Лена потом. Они медленно двигались вдоль по улице. Коля кивнул:

— Только сначала в магазин, за продуктами.

— Конечно. Ты такой большой, сильный. Тебе надо есть. А потом отдохнём, мы оба очень устали.

— Да, мы отдохнём, — сказал Коля.

Мужчина, вошедший в трамвай на очередной остановке, выглядел уже хорошо за сорок, но ребёнок, которого он держал на руках, вряд ли был его внуком.

Крошечный младенец, случайно оказавшийся в объятиях деда, не смотрит так безмятежно: обычно таращится с изумлением — дескать, ты кто такой, ты же не мама и не папа, я тебя вроде не знаю… куксится несколько секунд, а затем поднимает рёв.

Нет, этот вёл себя тихо, бузить не собирался, сонно смотрел через плечо мужчины в никуда.

Мужчина же — крепкий, довольно высокого роста, с пуз-цом, слегка переваливающимся через брючный ремень — уверенно и спокойно держал младенца так, чтобы тому было удобно сидеть в кольце его рук, словно птенцу в гнезде. Не сжимал его слишком сильно, но и не ослаблял объятий уж совсем, до полной свободы. Рукава его рубашки были закатаны выше локтя. Мышцы отчетливо шевелились на запястьях, словно змеи. Бицепс бугрился, вспыхивал, чуть что. Стрижен мужчина был коротко, по-армейски.

И у всех женщин в вагоне сразу возникло желание уступить ему место и немного посюсюкать с ребёнком. (Ай, кто же это у нас такой маленький да хорошенький…) И, может быть, невзначай познакомиться с этим привлекательным, уверенным в себе мужчиной солидного возраста, который вот не боится один с маленьким ребёнком в трамвае… Да и обручального кольца на пальце у него нет. А это дает простор фантазии. Например: у него была жена, и он её любил безумно. Безумно! Но она, к сожалению, умерла при родах. И теперь он совершенно один, и ему трудно, ему пришлось учиться ухаживать за младенцем, а для мужчины это подвиг. Но он не сдался, всему-всему быстро научился, и вот посмотрите-ка: ребёнок в полном порядке, прекрасно себя чувствует, а значит, мужчине этому вполне можно доверять…

Захотели-то многие, а первой успела я.

— Садитесь, пожалуйста!

Он посмотрел на меня с лёгким недоумением.

— Что вы, спасибо, мне не тяжело…

— Садитесь, садитесь! Ребёнку будет удобнее.

Он пожал плечами и сел, даже не сказав спасибо, а я взялась обеими руками за поручень сверху (фигурка у меня ничего, вполне можно демонстрировать), и так мы поехали дальше.

Удивительный всё-таки ребенок! Хоть бы запищал, дал повод для разговора. Нет, сидит и смотрит серьёзно этак своими беззащитными огромными глазюками…

Я улыбнулась ему.

Когда трамвай тормозил, меня мотало взад-вперёд, но это ничего, ещё один дополнительный шанс проявиться. Я переступала с ноги на ногу (а джинсы меня охватывали плотно). Я — шальная оторва, такая у меня репутация. Если чего захочу, уж не постесняюсь. Не то чтобы он мне понравился, просто полусонный ребёнок в его руках был мягкий и шёлковый, словно крольчонок-альбинос… Может, как всякой бабе, мне тоже захотелось побыть в этих именно крепких, надёжных мужских руках, или доверить им своего пока несуществующего ребёнка…

Мужчина из вежливости не глазел на меня (еще один плюс), хотя, конечно, совсем игнорировать не мог. Я несколько раз поймала его взгляд, улыбнулась. Он тоже улыбнулся в ответ, слегка недоумённо. Это нормально. С чего ему так сразу радоваться.

Ему кто-то позвонил на сотовый, он взял трубку, но ни слова в неё не сказал, а только приложил к уху и слушал секунд десять. Помрачнев, выключил телефон. Какой-то неприятный звонок, ясно.

Выходить ему было на той же остановке, что и мне. Я следовала за ним метрах в двадцати.

Прекрасный июньский день, очень тёплый, но в воздухе кружится лёгкая метель — это тополиный пух укрывает собою город. Напоминает о том, что лето не вечно, впереди его макушка — июль, а там и спад, день пойдёт под откос, небо станет прозрачным, высоким-высоким, и уже в октябре первые настоящие снежинки растают на моих губах. Я так люблю вкус первого снега, пойманного на лету, пока он ещё совсем живой…

Мужчина с ребёнком на руках огляделся и присел на лавку. Странно, он выглядел теперь утомлённым и даже каким-то растерянным, но не забыл надвинуть малышу на лицо тень от козырька. Солнце пекло неприлично, и, глядя на них, я захотела пить. Подошла к остановочному ларьку. Передо мной какой-то парень брал пиво, долго пересчитывал деньги. Я ещё раз взглянула на мужчину, сидящего на лавке под солнцем.

Он глядел куда-то в сторону, на большую круглую клумбу позади ларька. Потом посмотрел мне прямо в глаза. Тогда я решилась и подошла к нему.

— Извините, я могу вам чем-то помочь? Может, купить ребёнку воды? жарко…

— Спасибо, — сказал он. — А вы можете посидеть немного с мальчиком, буквально две минуты? Я сам чего-нибудь куплю. — И, видимо, чтобы я не передумала, он спросил мальчика: — Илюша, ты посидишь с девушкой? Смотри, какая хорошая, милая девушка.

— Меня Света зовут, — сказала я. — Давайте мне его, не бойтесь, меня дети любят.

— Побудешь со Светой?

Илюша протянул ко мне руки, продолжая смотреть всё так же серьёзно. Я взяла его и села с ним на лавку. Мужчина встал.

— Спасибо вам, Светлана, вы очень хороший, отзывчивый человек.

— Да ничего особенного. Я мелких люблю.

— Спасибо вам, — повторил он, как-то по-особенному глядя мне прямо в глаза. — Илюша — хороший мальчик, с ним легко. Он не доставит лишних хлопот.

— Ну, какие тут хлопоты. Ерунда. А где же мама-то его?..