Самсон Агаджанян - Опаленные крылья любви

— Как тебя зовут?

— Зоя.

Наташа немного успокоилась.

— Интересное у тебя имя. Такие имена носят только в деревнях. Ты, наверно, оттуда?

— Да, — тихо ответила Зоя и, неслышно ступая, пошла в свою комнату.

А у Наташи перед глазами еще долго стояли Андрей и Олеся. Живой Андрей…

Людмила Петровна спросила:

— Она тебе не понравилась?

— Когда я увидела ее, мне показалось, что это Олеся.

— Какая Олеся?

— У Андрея была девушка и он собирался на ней жениться. Боже мой, как она похожа на нее!

С трудом сдерживая себя, чтобы не заплакать, Наташа пошла на кухню, но не выдержала. Слезы сами потекли из ее глаз. В кухню заглянула мать.

— Что без толку слезы лить? Надо было раньше думать, когда сына отправляла в военное училище. Сама виновата…

Через час Наташа приготовила ужин. За столом она невольно поглядывала на Зою. Та, чувствуя ее взгляды, краснела и смущалась, но потом обстановка стала непринужденной, особенно после того, как Зоя рассказала о том, как сдавала зачет профессору по биологии. Слушая ее, Наташа залилась смехом. Она давно на помнила, когда так смеялась…

На следующий день, рано утром, Наташа собралась в дорогу. Мать и Зоя еще спали. Наташа заглянула в комнату к девушке и тихо позвала:

— Зоя…

Та открыла глаза.

— Зоя, мне надо с тобой поговорить… Нет-нет, не вставай! Поговорим так. Дело в том, что мама в плохом состоянии, я боюсь, она долго не протянет…

— Наталья Дмитриевна, вы не переживайте, я за ней буду ухаживать.

— Я в этом не сомневаюсь. Я о другом. Если при родах я умру, дай слово, что никогда не оставишь маму одну.

— Как умрете? — испуганно спросила девушка.

Наташа молча смотрела на нее и вновь, как в первый раз, словно наяву, увидела Андрея и Олесю. Придя в себя, она тихо сказала:

— Все, что здесь есть, мама завещала мне. Если при родах я умру, она завещание оформит на тебя.

— Наталья Дмитриевна, мне ничего не надо…

Наташа грустно посмотрела на девушку, наклонилась к ней, поцеловала в щеку. В спальне матери она присела к ней на кровать. Мать сразу же открыла глаза,

— Уезжаешь?

— Да, мама. Мне пора, — она наклонилась к ней, поцеловала и неожиданно заплакала.

— Слезы, доченька, перед дорогой не к добру. Ты только не забывай меня. Иногда позванивай.

— Хорошо, мамочка, я буду звонить. Ты только не болей… Мама, если будет звонить межгород, трубку не поднимай. Хорошо?

Та молча кивнула.

— И еще у меня просьба к тебе, только, пожалуйста, не волнуйся, а молча выслушай. Я действительно боюсь родов. Мне кажется, что я умру.

— Ты опять за свое? — привстав с кровати, возмущенно произнесла мать.

— Мама, прошу тебя, не перебивай.

— Я не хочу тебя слушать!

— Мама, пожалуйста, выслушай до конца. Если я действительно умру, завещание перепиши на Зою. Она такая же, как Олеся: добрая, хорошая. Она будет за тобой ухаживать. До свидания, мама, и прости, что я оставляю тебя одну.

С трудом сдерживая слезы, она встала и не оглядываясь, пошла.

— Наташа…

Она резко повернулась. Людмила Петровна с трудом поднялась, подошла к дочери, прижав к себе, заплакала. Они долго стояли так и, наверно, каждая понимала, что это последняя их встреча. Наташа, глухо рыдая, с трудом вырвалась из объятий матери.

Еще не было двенадцати часов, когда Наташа прилетела в Москву. Дома в почтовом ящике ее ждал пакет. Она сразу поняла, откуда он, и долго не решалась ею вскрыть. Может быть, потому, что предчувствовала, каким будет ответ. И не ошиблась.

Уважаемая Наталья Дмитриевна!

Совместно с министерством обороны Российской Федерации мы внимательно рассмотрели Вашу просьбу о переводе Вашего мужа из Вооруженных Сил Узбекистана в Вооруженные Силы Российской Федерации. К сожалению, мы не можем удовлетворить Вашу просьбу. В настоящее время в наших Вооруженных Силах идет сокращение личного состава, в том числе высшего офицерского состава.

С наилучшими пожеланиями Помощник Президента Российской Федерации

А. Миронов.

Некоторое время она молча смотрела на хрустящий листок с президентской гербовой печатью. Потом разорвала его на мелкие кусочки, пошла в туалет и спустила в унитаз…

Наташа думала, что юридическое оформление завещания на Умара займет немного времени, максимум день-два, но когда пошла к нотариусу и узнала, какие необходимо представить документы, пришла в ужас. Она пошла по кабинетам чиновничьего мира и, увидев многочисленные очереди, пришла к выводу, что «суровые российские законы» можно одолеть только деньгами. Благо их было у нее в достаточном количестве, чтобы без проблем купить и перекупить чиновников. Она в течение двух дней оформила завещание и собралась в Ташкент. Перед вылетом позвонила туда, но Умара не было ни на работе, ни дома. Она взяла дорожную сумку и пошла к выходу, но остановилась. Какая-то странная неведомая сила удерживала ее здесь. Вернулась в зал, подошла к портрету Володи и Андрея. Словно живые, они смотрели на нее. Она почувствовала головокружение, села на диван и, глухо рыдая, произнесла:

— Родненькие вы мои! Простите…

Плакала долго. На какое-то время она потеряла всякий интерес к жизни. Словно наяву, увидела окровавленные тела мужа и сына… Она прилегла на диван и тихо заскулила.

Неожиданно Наташа почувствовала сильный толчок в животе. Малыш словно бинтовал против такого ее состояния. Ладонью вытирая слезы, она сказала ему:

— Прости, сынок, я больше не буду.

Неожиданно у Наташи возникла мысль написать предсмертное письмо Умару. Она достала из письменного стола бумагу, села и стала писать. Писала долго. Закончив, положила письмо в пакет, в котором лежало завещание. Немного поразмыслив, она набрала телефонный номер.

— Здравствуй, Женя Чеботарев.

— Наташа, ты?

— Мне приятно, что ты узнаешь мой голос.

— Ты где пропадаешь? На днях мы с Леной приезжали к тебе домой, а тебя опять нет. Постоянно звоним, но…

Наташа, слушая его, улыбалась. Когда он замолчал, она сказала:

— Женечка, я хочу сказать тебе то, что должна была сказать еще в прошлый раз. Сейчас я живу в Ташкенте. Вышла замуж за Умара. Скоро должна рожать.

— Вот это новость, что же ты молчала? — пораженный услышанным, спросил Чеботарев.

— До рождения ребенка не хотела об этом говорить. Роды у меня будут тяжелые, и я боюсь, что не выдержу. Я оформила завещание, оно у меня на столе. Прошу тебя…

— Наташа, это что, так серьезно?

— Думаю, да.

— Ты откуда звонишь?

— Из дома.

— Вечером мы с Леной приедем к тебе!

— Женечка, я сейчас улетаю. До свидания. Запомни, что я тебе сказала.

Вечерним рейсом Наташа улетела в Ташкент и к утру подъезжала к дому. На телевизоре лежала записка.

«Наташенька, любимая моя! Я знаю, ты огорчена, что я не встретил тебя в аэропорту. Прости. Я уезжаю в командировку на десять дней. Не скучай. Скоро мы увидимся. Нежно целую, всегда любящий тебя, твой Умар».