Крас Алин - Превыше Магии. Книга четвертая

Честно говоря, я мало вникал в проблемы гномов, считая, что моя задача привести их в поселение, а там пусть их сородичи о них заботятся. Меня гораздо больше интересовала Эли. И именно она вовремя заметила возникшую проблему с кем-то из детей.

Она бросилась ко мне за помощью, когда обратила внимание, что маленький ребенок, все время, находится на руках у матери и, не переставая, хнычет. Когда я подошел разобраться, в чем проблема, то увидел, что здесь, действительно, речь идет о жизни и смерти. О чем думала, до сих пор молчавшая, мать этого ребенка?

Малыш плакал, жалуясь на боль во вздувшемся животике. Мать, тоже заливаясь слезами, рассказала, что он уже несколько дней не опорожняет кишечник.

Положив руку на живот ребенка, я быстро разобрался, что из-за малоподходящей для детей, однообразной, лишенной растительных волокон, белковой пищи, у него возникла кишечная непроходимость. В результате вялого мышечного тонуса кишечника, не происходит перистальтика. Пищевой комок неподвижно встал в просвете кишечника, не давая пройти вновь поступившей пище и скопившимся газам. Я, держа руку на животе ребенка, с помощью Целительской магии, добавил в мускулатуру кишечника энергии, заставил его активно сокращаться, передвигая застрявшую пищу на выход. Когда дело было сделано, отдал матери последнюю горсть высушенной зелени, собранной еще на плоскогорье, и велел ей ежедневно поить ребенка отваром из этих трав.

Хоркис, как пастух, следящий за стадом, всегда шел последним, бесцеремонно подгоняя отстающих. Рядом с ним шла Ума, находящая темы для общего разговора с ним. Их интерес был взаимным. Она и спать ложилась рядом с орком, позволяя ему себя обнимать. Но дальше этого, при таком количестве чужих, заинтересованных, жадных глаз, дело, конечно, не шло.

- Скорей бы добраться до места, где можно уединиться, а то у меня сперма уже в мозгах плещется, - пожаловался мне Хоркис.

Я ловил себя на мысли, что тоже хотел бы с большей близости с Эли. Мечтал снова увидеть ее раздетой, неспешно рассмотреть, прикоснуться к такому манящему, желанному телу. Я хочу ее, значит, она будет моей. Но я боялся ее спугнуть, поэтому не форсировал событий. Шутка ли сказать, девчонка практически в полной изоляции с рождения. Что она знает о взаимоотношении полов? Как к этому относится? Хорошо, что Эли подружилась с Умой, та, наверняка, поможет ей разобраться в этих вопросах А мне надо действовать осторожно, не спеша.

Поэтому, пока, я удовлетворялся близким присутствием Эли во время сна, потихоньку приручал ее к физическому контакту, то держа за руку, то как бы невзначай, пропустив между пальцами ее непослушные кудри, то коснувшись плеча или спины. Даже на свои колени усаживал во время приема пищи, под предлогом, что сидеть на голом камне холодно. Она, первое время, замирала, боясь пошевелиться, и, краснея, опускала взгляд. Но, постепенно, привыкла и стала вести себя более свободно, иногда и сама дотрагиваясь до меня. Был в этих прикосновениях какой-то тайный смысл, теплота, близость, желание. Они доставляли удовольствие, вызывали нежность, и ужасно возбуждали. Я не понимал, почему так реагирую на нее. Я-то ведь не мальчик, о сексе знаю все и имею большой опыт, в котором уже давно нет такого невинного обращения. И, все равно, ловил себя на том, что жду эти моменты, наслаждаюсь ими, загоняя глубоко внутрь поднимающееся возбуждение.

Но все же, основные усилия я прикладывал к тому, чтобы как можно больше о ней узнать. Мне это было интересно. Пользуясь постоянным присутствием Эли рядом, я расспрашивал о ее жизни. Выяснилось, что все ее общение было ограничено небольшим числом гномов, имевших доступ к покоям Повелителя. Это были всего три женщины - няня, кухарка и помощница по хозяйству, и около двадцати пяти мужчин - ее учителя, да советники и помощники Повелителя. Благодаря этим гномам она была хорошо обучена, отлично разбиралась в финансах. Последние три года этим активно пользовался Повелитель, фактически сделав ее главным казначеем. Ну, и в теории, она имела представление о бытовой жизни сородичей. Правда, до случившегося, Эли никогда не видела детей, и теперь, глядя на них, завороженно замирала от восторга, как перед каким-то чудом. А вот рисовать ее никто не учил, это оказался врожденный дар.

Слушая Эли о том, как поставлено обучение у гномов я был удивлен, что особое внимание они уделяют математике. Независимо от того, есть ли у ребенка к этому интерес и способности, понадобится ли это в будущей работе. Каждый должен научиться решать сложнейшие математические задачи. Зачем? Я не мог этого понять, зная, что большинству гномов это никогда не понадобится. Мне кажется, что в этом плане, общее эльфийское образование намного логичнее. У нас упор делается на изучение географии, включая природные ресурсы; биологии, включая животный и растительный мир; особенности населяющих Мир рас, включая анатомию и физиологию разумных; а так же, на историю, которая позволяет делать полезные выводы и избегать ошибок развития общества в будущем. В общем, все то, что полезно знать и обязательно пригодится каждому. А вот орки в этом отношении пока еще отсталый народ, все их обучение сводится к чтению, письму и примитивному счету.

В свою очередь, Эли расспрашивала меня об эльфах и слушала мои рассказы о жизни в Эльфийском Лесу, как занимательные сказки, с горящими любопытством глазами, восторгом, иногда непониманием. Особенно ее восхитило и потрясло, что магией владеют все эльфы.

- Почему орк зовет тебя Александрэль, а ты его Хоркис? - спросила она меня в одну из таких бесед.

- Потому что это наши настоящие имена, данные при рождении, - ответил я. - Это вы, гномы, всегда сокращаете наши имена, на привычный и удобный для вас манер, до трех звуков. У эльфов же, имена длинные, красивые, певучие и всегда заканчиваются на -эль, показывая нашу расовую принадлежность. А у орков, до недавнего времени, вообще не было имен, только прозвища. Но теперь, чаще всего, их женские имена заканчиваются на -ин, а мужские на -ис, -ус, -ос. Так что, твое имя по-орочьи звучало бы как - Элин, а по-эльфийски - Элинаэль. Но ни эльфы, ни орки не переделывают чужие имена, как им удобно, а уважают имя данное при рождении.

После этого разговора Эли, а потом, вслед за ней, и Ума, стали называть нас с орком полными именами.

Эта малышка запала мне в душу. Меня покорила ее отзывчивость, совестливость, доброта, спокойный, уравновешенный характер, отсутствие излишней болтливости. Она была еще и умна, с ней можно было обсудить любую тему, хотя образ жизни, который она вела, привел к ненужной доверчивости и наивности. Но это только усиливало в моих чувствах к ней нотку нежности и стремление опекать. А воспоминания о ее теле, заставляли меня видеть в ней, в первую очередь, желанную женщину.