Мэри Кайе - Далекие Шатры

Наткнувшись ногой на какой-то предмет, Аш опустил глаза и увидел пустую флягу. Он предпочел бы оставить ее здесь, поскольку после всего случившегося никогда уже не сможет пить из нее, не вспоминая с болью в сердце всю стремительность, красоту и силу, которые воплощал собой Дагобаз. Но у них не будет воды, пока они не доберутся до родника среди деревьев, а он находится во многих милях отсюда. Джали начнет мучиться жаждой раньше. Аш поднял флягу, снова наполнил, закинул за плечо и двинулся вслед за спутниками, не оглядываясь на Дагобаза, спавшего вечным сном в тени скал.

К тому времени, когда они достигли гребня горы, в небе высыпали звезды, но Букта продолжал быстро идти вперед и остановился только потому, что Анджали заснула в седле и непременно свалилась бы с лошади, если бы они в тот момент не двигались по горизонтальному участку местности. Но даже тогда он настоял на том, чтобы они расположились на ночь между громадными валунами, стоявшими кружком посреди широкого пласта сланцеватой глины, хотя место было труднодосягаемым и не особо удобным.

– Здесь вы сможете спать, ничего не опасаясь, – сказал Букта. – И вам не придется нести дозор: даже змея не приблизится к вам, не задев эти камни, которые сразу покатятся вниз и разбудят вас своим грохотом.

Он с ласковыми уговорами провел пони через предательски скользкий участок и, поставив его на привязь на травянистом склоне за дальней границей глиняного пласта, вернулся, чтобы расчистить пространство между валунами от крупных камней и устроить спальное место для Анджали. Покончив с этим, Букта достал пищу для всех них: чапати, испеченные им сегодня утром, пекору, холодный рис и хулду, которую Сарджи купил в городе и торопливо переложил в переметные сумы к Букте, когда было решено, что они с Гобиндом останутся прикрывать отход товарищей.

Ни Аш, ни Анджали с утра ничего не ели, но оба находились в состоянии тяжелого нервного и физического истощения и не чувствовали никакого аппетита. Букта заставил обоих поесть, сердито сказав, что им понадобятся все силы, коли они надеются завтра преодолеть значительное расстояние. Нет ничего глупее, чем морить себя голодом, потому что они совсем ослабеют и таким образом посодействуют врагу.

– И помимо всего прочего, после легкой закуски вы будете спать крепче и проснетесь освеженными.

Они съели, что смогли, а потом Джали свернулась калачиком на попоне, постеленной для нее Буктой, и мгновенно заснула. Старый шикари одобрительно хмыкнул и, заставив сахиба последовать примеру девушки, повернулся, намереваясь двинуться прочь.

– Ты возвращаешься за ними? – приглушенным голосом спросил Аш.

– А как иначе? Мы условились, что я встречу их в конце каньона и что пойду обратно сразу, как только доведу вас и рани-сахиб до этого места, безопаснее которого нет в этих горах.

– Ты идешь пешком? – спросил Аш, вспомнив, что пони стоит на привязи за дальней границей глиняного пласта.

Букта кивнул:

– Пешком получится быстрее. Если ехать верхом, придется ждать восхода луны: сейчас еще слишком темно для верховой езды. Но луна взойдет только через час, а я к тому времени рассчитываю добраться если не до самого ущелья, то до места, откуда оно уже видно. Кроме того, в этих горах не поведешь в поводу сразу двух лошадей, а может статься, либо сирдар-сахиб, либо хаким ранен или обессилен до крайности, и, коли так, я смогу вести в поводу его лошадь. Если все сложится удачно, мы вернемся до полуночи и двинемся дальше с первым проблеском зари. Так что постарайтесь выспаться, пока у вас есть такая возможность, сахиб.

Букта взял на плечо винтовку и пошел, осторожно ступая по сухой глине, которая трещала, расслаиваясь и осыпаясь под босыми мозолистыми ногами. Треск прекратился, когда Букта вышел на травянистый участок склона, а мгновение спустя он растворился в тусклом свете звезд, и в ночи снова воцарилась тишина, нарушаемая лишь шепотом ветра да тихим хрустом высохшей на солнце травы, которую щипал пони.

У Аша не было сна ни в одном глазу, но он понимал, что Букта прав и надо по возможности выспаться, а потому лег среди огромных валунов, сомкнул веки и попытался расслабить напряженные мышцы и не думать вообще ни о чем. Слишком много мучительных мыслей теснилось у него в уме: Шушила, Манилал, а теперь еще и Дагобаз… Но видимо, он устал гораздо сильнее, чем ему казалось. Сон быстро одолел его, а когда он увидел знакомый кошмар и проснулся, обливаясь холодным потом от ужаса, луна уже стояла высоко в небе и заливала горы серебряным светом.

Джали все еще спала, и спустя какое-то время Аш прекратил обследовать взглядом пустой склон, повернулся и посмотрел на нее. Странно, но он не испытал никаких чувств, которые, казалось бы, должны были переполнять его при виде девушки.

Она находилась здесь, рядом с ним, свободная наконец от уз, связывавших ее с ненавистным мужем и обожаемой сестрой, и, по идее, он должен был бы сходить с ума от радости и восторга. Но все чувства и ощущения словно угасли в душе, и он мог лишь бесстрастно смотреть на нее, думать: «Бедная Джали» – и испытывать к ней жалость, ибо она претерпела много страданий. Но он жалел и себя тоже. За то, что поневоле убил Шушилу и стал косвенно повинен в смерти Манилала и Дагобаза, чьи бренные останки скоро жестоко изуродуют шакалы, стервятники и прочие пожиратели падали.

Если бы он мог похоронить их!.. Или сжечь, как сожгли Шушилу, чтобы их тела, как ее тело, стали чистым пеплом, а не грудой истерзанной плоти и обглоданных костей…

Как ни странно, именно эта мысль причиняла самую острую муку. Он видел своего рода посмертное предательство в том, что обезглавленное тело толстого, преданного, отважного Манилала оставлено лежать в долине, отданное во власть разложению и коршунам, и что вся сила и грация, которые были Дагобазом, будут растерзаны шакалами и вороньем. Правда, Дагобазу, в общем-то, все равно. Но вот Манилалу…

Если бы судьба позволила Манилалу вернуться в родной дом в Каридкоте и прожить там жизнь в покое, его тело после смерти тоже предали бы огню. А потом пепел бросили бы в горный поток, который отнес бы его в реку Чинаб, а по течению Чинаба прах Манилала достиг бы Инда и, наконец, моря. Плохо, что его тело оставлено гнить под открытым небом, точно труп бездомного пса.

Что же касается Дагобаза… Но о Дагобазе Аш не хотел думать. Оглядываться в прошлое не имеет смысла. Сделанного не воротишь. Надо смотреть вперед и строить планы на будущее. Завтра… завтра они доберутся до маленького зеленого оазиса среди голых скал и остановятся там на ночь. А на следующий день они будут в покрытых джунглями предгорьях, откуда рукой подать до нормальной дороги. Правда, обратный путь займет больше времени, потому что они не смогут все время ехать верхом теперь, когда Дагобаз…