Корбан Эддисон - Слезы темной воды

– Черт! – вскричал он, хлопнув телефоном по ладони.

– Он принял решение, – категорически произнес Редман. – Я высылаю лодки.

Пол, забыв о субординации, закричал:

– Вы не слышали, что он сказал? У нас больше нет преимущества! Паркерам грозит опасность. Мы должны немедленно вернуть корабль на исходное место.

– Агент Деррик, – возразил Редман, – я почти неделю наблюдаю за тем, как вы играете с этими мерзавцами в кошки-мышки, и посмотрите, к чему это нас привело. – Он включил микрофон на наушниках. – Внимание всем отрядам, говорит Арктур…

– Фрэнк, – перебил его Мастерс, пока командир «морских котиков» не успел отдать приказ, – ты согласился дать ему десять минут. Еще остается восемь. Он может передумать.

Редман тихо выругался. Потом так же быстро взял себя в руки, несомненно, подумав о молодых матросах, которые на него сейчас смотрели.

– Все отряды, приготовиться, – сказал он в микрофон и посмотрел на часы на переборке. 18: 22. – Значит, восемь минут, – рявкнул он и, открыв дверь на крыло мостика, исчез в ночи.

Наблюдение за отсчетом секунд унесло Пола в прошлое. Он снова очутился дома в Аннандейле и слушал громкое тиканье настенных часов, пока Кайл размышлял, что делать с пистолетом в руке. Вся подоплека этой минуты прошла перед его глазами, как разматывающаяся нить: годы оскорблений, пережитые братом; то, как отец смеялся над его картинами и глумился над его интересом к драме, называя ее «прибежищем голубых и неженок»; унижение, через которое прошел Кайл, когда отец за обеденным столом прочитал отрывки из его дневника, в котором тот описывал свои чувства к мальчику из своего класса; и последний удар – запрет на участие в выпускном балу из-за того, что он не захотел идти на него с девушкой. Это сломало Кайла окончательно.

Пол вспомнил, как выглядел дом в серых сумерках, когда они с Меган свернули к нему после футбольной тренировки. Он до сих пор чувствовал запах свежей краски на двери, которую он открыл и сразу услышал крики в глубине дома. Меган среагировала быстро и бросилась в стычку, чтобы защитить Кайла, но Пол остановился и прислушался, взвешивая серьезность противостояния. Отец и брат уже не раз ссорились, но исход этих ссор никогда не вызывал сомнений. На этот раз в криках Кайла звучало что-то более зловещее и опасное.

Он вспомнил сцену, открывшуюся ему, когда он вошел в комнату: мать, Эллен, плачет на диване; Джон и Кайл орут друг на друга перед камином; Меган размахивает руками и кричит отцу, чтобы он оставил брата в покое. Мать сквозь слезы попросила Пола что-то сделать, и он попытался вмешаться. Но Кайл с удивительной силой оттолкнул его и закричал:

– Уйди, Пол, это не твое дело!

Отец и сын долго обменивались оскорблениями и бранью, потом вдруг лицо Кайла словно окаменело, а руки сжались в кулаки.

– Ты, мешок дерьма, думаешь, я какой-то мутант? Будет тебе мутант!

Прежде чем кто-либо успел сообразить, что происходит, он выхватил из камина кочергу и обрушил ее на голову отцу. Когда Джон упал на колени, Кайл вытащил из кобуры на лодыжке пистолет и направил на него.

– Вставай! – завопил он срывающимся от напряжения голосом. – Будь мужчиной! Это ты меня сделал тем, что я есть!

На несколько секунд мир замер в напряженном ожидании. Пол услышал плач матери, услышал, как Меган умоляет Кайла опустить пистолет, но все это он вычеркнул из сознания, сфокусировав внимание на двух вещах: часах на стене и лице брата. В глубине души он знал, что Кайл на краю, но еще он понимал, что путь назад есть и что он зависит от выбора. Наставив пистолет на отца, Кайл начал рвать нити, связывающие его с будущим, но еще не разрубил их окончательно. Он все еще мог выбрать жизнь, а не смерть.

Сейчас Ибрахим оказался перед таким же выбором.

Пол смотрел на корабельные часы с нарастающим страхом. 18: 24… 18: 25… 18: 26. Он навел на «Возрождение» бинокль ночного видения. В сгущающихся сумерках светились четкие формы иллюминаторов. Он увидел движущиеся за занавесками тени. Между Ибрахимом и его людьми что-то происходило. Во время последних двух разговоров он заметил некоторые перемены в речи пирата. Если несколько дней Ибрахим говорил от имени своей команды, используя местоимение «я», что свидетельствовало о том, что он чувствует себя полным хозяином положения, то после взлета вертолета в его речи чаще стало появляться «мы». Пол сжал зубы. «Мы понятия не имеем, что представляют собой остальные сомалийцы. Что если на него кто-нибудь давит?»

Минуты продолжали убегать. 18: 27… 18: 28… 18: 29… Но спутниковый телефон и радио молчали. Неожиданно отворилась дверь крыла мостика и снова появился Редман.

Он посмотрел на Пола.

– Я разговаривал с адмиралом Принсом. Он согласен с моей оценкой. Мы много раз давали пиратам шанс поступить правильно, но они продолжают тянуть кота за хвост. На этом этапе необходимо что-то предпринимать. Бездействие для заложников не менее опасно, чем действия. – Он указал на часы. – Их десять минут вышли. Операция «Арахна» начинается.

На миг Полу захотелось возразить ему, в последний раз, но он знал, что это бесполезно. В желудке у него сгустился комок, мышцы на шее и плечах напряглись так, будто тело стянули смирительной рубашкой. Он смотрел через бинокль на парусник, покачивающийся в переливчато-зеленом море, пока Редман отдавал команды своим людям:

– Серый Один, Два и Три, Красный Один и Два, говорит Арктур. Начинаем «Арахну». Серая группа, держитесь на расстоянии семьдесят пять ярдов, устройте им ясный день, но оружие не применять, даже для ответного огня. Красная группа, удачи и ни пуха ни пера.

Лодки «морских котиков» завелись, обошли нос «Геттисберга» и почти бесшумно заскользили по воде. Примерно на середине крайние лодки разошлись в разные стороны, а первая сбросила скорость и осторожно приблизилась к «Возрождению». Через тридцать секунд все заняли свои места, взяв яхту в треугольные тиски. В следующее мгновение яхта озарилась ослепительно ярким светом.

Редман заговорил в радио:

– «Возрождение», это «Геттисберг», мы не хотим причинять вам вреда. Наш договор в силе. Мы хотим, чтобы вы уважали его. Отпустите заложников, и мы позволим вам уйти. Прием.

Долгое время ничего не происходило. Пол представил ныряльщиков, как они украдкой двигаются под черной водой, их двигательные средства и дыхательные аппараты не оставляют следа. В первый раз рассказывая об «Арахне», Редман объяснял, что его отряду понадобится двенадцать минут, чтобы закончить внедрение, вывести из строя винт, прикрепить буксировочный трос к килю и вернуться на крейсер. Пол посмотрел на часы, надеясь, что гамбит сработает. Он попытался влезть в голову Ибрахиму, но это было невозможно. «Как ты собираешься все это закончить? Какой ты сделаешь выбор?»