Лукаш Морбиделли - Грязь.FM

И он занял – радуя её солидными пощёчинами, плевками в рот, да постоянными присказками: "соси, сука"; "соси, блядина чокнутая"; "соси, мразь буржуйская!".

Ему ещё предстояло удивиться самому сумасшедшему её капризу.

Через некоторое время, выебанная как следует и получившая удовольствие, Катерина уселась на полу на корточках, а на лице её уже застывала свежая сперма. Она глядела вверх, на потолок, вдруг скрывшийся за небосводом ануса, зависшего прямо над ней, усилиями согнувшегося на краю своей постели Фёдора. Его сфинктер робко пошевелился – Катя смотрела во все глаза! Затем раздался первый залп, и горячие смрадные личины повалились на её лицо, оставляя мякоть и следы на щеках, лбу и подбородке, спадая на груди. После короткой натужной паузы, на неё вылилась поносная масса, консистенцией подобная цементу. В довершение её окропили несколько залпов жидких брызг и лихих газов, ударивших ветром в лицо и раскинувших волосы – девушка засмеялась. Задница мойщика, словно одноглазое божество, внимательно за ней наблюдала.

Девушка встала на колени, припала к источнику своего баловства и вылизывала весь волосатый анус – утомившийся мойщик даже прилёг. Такая смесь моральной диссоциации и животного удовольствия не могла явиться ему ни с какой водки, гашиша и амфетамина вместе взятых и употреблённых.

Вылизав смрадную впадину, Катя символически расцеловала ягодицы, встала и отошла к зеркалу, замеченному при входе в комнатку. Федя, наконец, поднялся с ложемента.

Она наслаждалась своим отражением и похотливо размазывала мякоть его испражнений по своему телу, облизывала пальчики:

— Посмотри, ты! Твоё говно не может меня испачкать! Слышишь? Твоё ёбаное говно меня совсем не пачкает! А ты так старался!

И залилась безумным смехом.

Мужчина смотрел на это и бессознательно дивился окончательной потере ниточки, связующей его с реальностью. Здесь, на его рабочем месте, среди ночи смеялась красивая девушка блондинка, вроде бы до этого совершенно трезвая, но в последствии требовавшая в прямом смысле обосрать её. Она так и сказала, мол – "для этого я тебя и кормила". А затем принялась умолять его, причитая:

— Испачкай меня, мойщик! Очисти меня, свинья! Помоги мне стать чище, свиное ты рыло!

Эти слова до сих пор кружились у него в голове. И ведь не без удовольствия он подчинился ей.

Сейчас же она ликовала, обмазываясь говном, в исступлении крича и паясничая, снимая себя на телефон:

— Я вам не очередная соска-инстаграмщица, блядь! Я НЕ ИНСТАГРАМЩИЦА! Меня же такую красивую в инстаграме забанят? Суки ёбаные! А если это шоколад? ШОКОЛАД! Посмотрите, суки, я в шоколаде! Да ЕБАЛА Я ваш инстаграм, сучье вы племя!

И заливалась одержимым хохотом.

— Вот что творит живое говно! Лишь зловонная органика, покрывшая меня – роскошную женщину! Оно питает меня новыми эмоциями, наполняет знаниями! Вот я – обрела себя в нечистотах какого-то невежды. А вам слабо?! — спрашивала она у всего человечества, безумно глядя в камеру телефона.

Катенька, в самом деле, пережила той ночью нехуёвый такой катарсис.

Все коротенькие видео с пафосными речами, что она тогда записала, не передавали и половины её впечатлений.

Фёдор тем временем отворил дверь в цех, вышел и включил там свет. Он почувствовал, что теперь готов ко второму оговорённому заранее акту.

Екатерина вышла к нему из комнаты на четвереньках, ступая ладонями и коленками по холодному кафелю, и с просящим взглядом встала на колени над дренажной решёткой. Мойщик подошёл к ней вплотную, деловито взмахнул своим змием и начал поливать девушку золотистой и долгой, солёною струёю, сбивая с неё липкие фрагменты собственных же испражнений, в конце омовения пошлёпав по напрашивающейся моське и барской ладонью, и уставшим хуем. Глаза ненасытной твари глядели вызывающе, но его организм и так уже отработал выше нормы. Теперь Федя взялся за казённый шланг, подкрутил ручки смесителя и поливал водой эту невозможную девушку.

Хотя и стесняться ему было бы нечего, он всё же надеялся, что в ближайшие недели на его рабочем месте не произойдет ничего такого, из-за чего администрация подняла бы и рассмотрела архив видеозаписей здешней камеры.

Символически помыв девушку, он поднял и отнёс её на руках в комнатку, на всё то же сальное своё ложе, но не пожалел и достал для неё одно из своих чистых полотенец.

Пока она сушила волосы, мойщик убрал собственное дерьмо и вымыл пол. Парочка пробыла вместе ещё один час.

Кате хотелось многое сказать ему, но она прекрасно осознавала, что он не поймёт. Кроме того, как это часто бывает, когда личность достигает некого следующего уровня, например открывает что-то новое или получает нечто давно желаемое – после всех светлых эмоций и торжества наступает лёгкая меланхолия, прострация. Она ощутила это тогда, завёрнутая в полотенце, на импровизированной постели автомойщика в большом подсобном помещении, где на фоне перманентной вони ещё распознавался запах его испражнений.

Наведя порядок в комнате, Фёдор сел в кресле, лицом ко входу, то есть боком к своей гостье.

Федя не тяготился её присутствием или мыслями о том, что они здесь вытворяли. В последнем он даже не определял ничего плохого – они просто получили удовольствие, повеселились, пусть и таким странным образом. Ему уже хотелось спать, но он достал ноутбук и во что-то залип. Они так и не заговорили в этот последний час.

Высохнув, Катерина неспеша оделась, собирая свои вещи по всей комнатке. Перед тем, как навсегда покинуть эти стены, девушка подошла пожать мойщику руку. Они взглянули друг другу в глаза и улыбнулись.

Девушка беспрепятственно покинула территорию автосервиса.