Лукаш Морбиделли - Грязь.FM

Катя слушала, и глазки её не моргали, а уста исказила подозрительная улыбка. Внутри она испытывала страшную интригу. Всё самое высокое и благородное, что было в ней – било тревогу. А самое низкое и порочное предвкушало пиршество немыслимой жути.

Фёдор совсем не ожидал, что будет говорить о минусах житухи на своей работе. Казалось, будто он отговаривает кого-то от трудоустройства. Мысленно мужчина какбы перезагрузился, посмотрел на ситуацию со стороны, и всё же решился прямо спросить:

— Я только не понимаю, зачем тебе это?

Катя впервые посмотрела на него очень ласково, чарующе:

— Я тоже не понимаю некоторых чужих решений. Но, как бы нам ни казалось, они не лишены смысла.

"Чёрт! Сделка с Дьяволом" — подумал Федя. Только вот кто на чьей стороне, и в чём именно дело, он совсем не понимал. Ситуация приняла абсурдный оборот, и что главное – не было никакого резона этой девушке отказывать. Особенно после такого взгляда. Лишние мысли, создающие тесноту в штанах, начинали его сознание стремительно наполнять.

Девушка, словно её незаметно подменял близнец, вдруг вновь погасла. Она смотрела стеклянными глазами, будто сквозь него, в никуда. Этот её период сна с открытыми глазами продлился дольше всего – мойщик, тактично погрузившийся в свой смартфон, замерил аж целых восемнадцать минут. Придя в себя, блондинка рефлекторно и важно окликнула официанта, заказала два эспрессо и сладко зевнула в ладошки. За окном уже смеркалось.

— Ну что, кофейку выпьем, да пойдём?! — весело и бодро спросила девушка.

— Пойдём, — соглашался Фёдор, всё более ужасаясь с того, что это происходит на самом деле.

Кофий подали через мгновение, напиток был горяч. Мойщик поспевал за спутницей, но обжигался и горько ранил свою повреждённую зубную эмаль.

Через пару минут они оказались на холодной, тёмной улице.

Почти всю дорогу они говорили о автомобилях. Катерина поведала, что отец хотел купить ей хэтчбэк ауди S3, машину в целом хорошую, но вот только такие женские повозочки ей, как вид, не нравились. Конечно, она соглашалась, что ситуация в городе сложилась плачевная – перенаселение человеческое повлекло перенаселение автомобильное, и благородно было бы вообще "брать смарт и мозгов не ебать". Но что поделать – большие и широкие авто ужасно ей нравились, и распоряжаться иным транспортным средством было бы предательством. Посему она, обыкновенно, и пользовалась люксовыми такси.

Фёдор слушал, что-то говорил, да поглядывал на часы. Смена заканчивалась в девять, но самые талантливые парни сваливали ещё в половину. Парочка шагала неспеша, и ровно в девять вечера начала только оставшуюся треть пути. "Значит, и Тихонов успеет уйти" — соображал мойщик. Мастер смены, как водится, покидал рабочее место позже остальных. Однако, карта джокера этим вечером ещё могла разыграться – кто-нибудь из коллектива всея сервиса мог пригнать и самостоятельно надраивать свою машину в гордом одиночестве. При этом, самые же "свои" из таких людей обязательно совались в комнату мойщиков, ибо вся химия хранилась там. Вероятность, впрочем, была мизерной.

В какой-то момент они замолчали. Путь пролегал подле промзон, по пустому тротуару вдоль трассы с одной стороны, и заборов с колючкой, стерегущие мрачные безоконные коробки, с другой.

Украдкою рассматривая девушку в заведении, Федя заметил кое-что, чего никак не мог осознать. Кожа её лица была чиста. Она могла бы сию же минуту сфотографироваться для обложки журнала, или отправится вышагивать по подиуму в новинках моды, или вести телепередачу. Подумать только, она сидела там с ним. А теперь шла рядом. Этот невероятный факт причинял даже некоторое беспокойство. "Ну, кто знает, что у неё там в голове перемкнуло" — отчаянно размышлял он, — "у богатых же бывают свои причуды".

Катя тоже забавлялась стечению обстоятельств и удивлялась своему величавому, обрюзгшему и почти во всех смыслах страшному спутнику.

Вскоре впереди засияла долина автосалонов.

По мере приближения Федя держал себя в руках. Так как ситуация, трезво рассуждая, была из ряда вон – он всё-таки надеялся, что всё закончится хорошо, и желательно как можно скорее. Он даже допустил, что эта девушка действительно могла быть секретным агентом, а вся история с потерей плеера являлась просчитанным до мелочей хитрым планом. И кто-то самодовольный внутри него хохотал над этими мыслями, называя это бредом, а девушку – лишь глупой сучкой, которой вдруг приспичило с ним, охуенным настоящим мужиком, поебстись. Поверить в это, однако, при всём желании было сложно.

Екатерина тоже держала себя в руках. Её лицо совершенно ничего не выражало. Она спокойно переглядывалась со своим спутником, комментировала некоторые проносящиеся мимо транспортные средства, ровно дышала... Внутри же её колбасило покруче, чем на иных танцполах.

Они вошли на территорию через один из служебных въездов, где наличествовала обязательная будка охраны. Мойщик, чтобы обошлось без лишнего, откинул капюшон, прошёл прямо мимо окошка и отсалютовал тамошнему чоповцу, который его узнал.

Через пару минут он одной левой поднял вертикально складывающиеся ворота боксов – девушка нырнула в темноту и оглянулась.

Следом вошел мужчина – за ним рокочуще и звеня цепью спустились ворота, отрезав парочку от московского мира и скрыв от территории организации. Через ряды узких окошек сюда падал свет с тусклого фонаря снаружи. Мойщик зазвенел ключами, и принялся открывать дверь где-то сбоку.

Запашок глубоко неестественный, влажный и тёплый, а потому трижды мерзкий, наполнил Катины легкие, завис в носоглотке, и овладел ею насквозь.

Вдруг, жёлтый свет озарил дверной проход, и девушка вошла за своим спутником.

Комнатка мойщиков представляла из себя голые стены, местами невесть каким образом закопчёные и заклеенные рекламными плакатами всяческого автомобильного добра. Пол был выложен из мелкой тёмно-синей кафельной плитки, повсюду чем-то заляпанной, местами потрескавшейся. Под высоким, как и в цеху, потолком, висели длинные лампы. Слева от неё, вдоль стены, шёл ряд металлических шкафчиков, а прямо по центру монолитом громоздился тот самый решётчатый агрегат, какбы стоящий над горизонтально установленным под ним огромным баллоном. В углу напротив входа стоял стол, а рядом с ним два мягких кресла.

— Ну, вот так и живём, — сказал Федя и скрылся за компрессором.

Девушка прошла за ним, и увидела в дальнем углу его ложе. Мужчина оглянулся на неё, развёл руками и резюмировал:

— Это ещё не самое плохое, поверь мне.

Катя подошла ближе, оглядела чудно устроенную постель и не смогла утаить улыбки:

— На колёсах! — показала она пальцем и рассмеялась. Смех совсем разобрал её, и девушка спрятала лицо за ладонями, чтоб было потише: — Боже, какой вонизм! — заявила она через пальчики. Мойщик с улыбкой наблюдал и понимающие кивал.