Ирвин Уэлш - Клей

– Они там, да? – Терри глянул на палату.

– Да, но я б их сейчас не трогал. Дункану уже недолго осталось. Моя мама только что ушла, но я их дождусь, – объяснил Билли. – Ты уже вряд ли сможешь чем-нибудь помочь, дружище.

Ну конечно, ты-то как собираешься им помочь, еб твою, вернешь старикашку из царства мертвых? Вот Биррелл, чопорное рыло, опять строит из себя благодетеля.

– Я тоже дождусь. – Терри шмыгнул носом. – Карл мне тоже не чужой.

Билли пожал плечами, как бы говоря, да ради бога.

Терри вспомнил, что Билли был куда менее чувствителен, чем его брат, и завести или застыдить его так же легко не получится. По-настоящему задеть его могло только неприкрытое хамство, прямое оскорбление, но в этом случае есть серьезный риск схлопотать по роже, о чем ему совсем недавно напомнили.

Билли думал примерно о том же.

– Прости, что пришлось тебя ударить, но ты первый начал. Ты не оставил мне выбора.

Ты не оставил мне выбора. Только послушать его – это пиздец, он че, решил, что он уже в Голливуде? Да бог с ним, у Карла отец помирает. Не время офигевать. Терри протянул руку.

– Все по чесноку, Билли, прости, что вел себя как мудак, сам понимаешь, без задней мысли.

Билли ни слову не поверил, но сейчас не время в этом дерьме копаться. Он крепко пожал Терри руку. Когда они расцепились, наступило неловкое молчание.

– Сестрички есть хорошенькие? – спросил Терри.

– Было, парочка.

Терри вытянул шею и заглянул в палату.

– Это Юарт там? Все такой же тощий.

– Да, он не сильно изменился, – согласился Билли.

За плечом сына Мария видела Билли Биррелла и Терри Лоусона, его старых друзей. Они стояли в коридоре возле палаты.

Дункан снова попытался что-то сказать, и Мария с Карлом пригнулись поближе.

– Не забывай про десять правил, – прохрипел он, сжимая Карлу руку.

Карл Юарт посмотрел на то, что осталось от его отца, на развалины под одеялом. Да, тебе-то эти правила сослужили службу, подумал он. Но как только эта мысль оформилась в его голове, ее захлестнуло мощной волной, которая поднялась от сердца и остановилась в районе верхнего нёба. Слова посыпались из него, как шары золотого света. И слова эти были:

– Конечно, пап, не забуду.

Когда Дункан умер, они по очереди обняли его тело, тихо плача и стеная. Внутри у них все болело от неспособности в это поверить и горечи потери, которую смягчала лишь мысль о том, что страданиям его пришел конец.

Терри и Билли печально застыли у дверей, ожидая, когда они могут понадобиться.

Терри заметил рыжую медсестру, и его воспаленное сознание сконцентрировалось на ее лобковых волосах. Воображение рисовало ему собственный череп, в котором из серого вещества вились шелковистые рыжеватые локоны. У женщины было милое веснушчатое лицо, и она улыбнулась ему, отчего Террино сердце потекло, как мед из кувшина. Вот то, что ему нужно, думал он, четкая телочка, чтоб присматривала за ним. Одна такая и одна, как малышка Лиза, чтоб повеселей да поборзее. Одной-то уж точно не обойдешься. Вот бы вписались две телочки, и чтоб они и друг другу нравились. Он бы зажил тогда, как тот деятель из старинного сериала «Мужчина в доме». Но тогда у телочек должны быть лесбийские наклонности. Но не слишком, чтоб про самого не забыли, размышлял он, слегка подшкуривая свою мечту.

– Как Ивон? – спросил Билли.

– Все замужем за этим Пертом. Он такой фанат «Сент-Джонстона», повсюду за ними ездит. Дети растут, уже большие.

– Сам-то встречаешься с кем-нибудь?

– Ты ж знаешь, как у меня с этим делом, – улыбнулся Терри, и Билли безучастно кивнул ему в ответ, – а ты?

– Да вот жил пару лет с одной француженкой. Она вернулась в Ниццу на Рождество. Роман на расстоянии. Ничего хорошего.

Так они разговаривали, пока не решили, что пришло время войти к Карлу и Марии. Билли положил руку на плечо Марии, Терри – Карлу.

– Карл, – позвал он.

– Терри.

– Вы скажите, что будете делать, – прошептал Билли Марии. – Хорошо? Мы можем уйти или остаться.

– Ты поезжай, сынок, а я пока останусь, – ответила она.

Карл почувствовал укол ревности. Билли делал то, что должен делать он, говорил то, что он должен был сказать. Билли не был болтлив, но если что и говорил, то обычно – в точку. Умение вовремя заткнуться – талант великий и неоценимый. Карл мог прогнать на любую тему, но иногда, особенно в такие моменты, прогоны не канали. Тогда своевременно вступали такие, как Билли, у которых все четко.

– Нет, мы будем рядом. Пока вы не соберетесь. Торопиться некуда, – сказал он маме Карла.

Они еще долго сидели после того, как зеленая линия перестала колебаться. Они понимали, что Дункана там уже не было. Но они все же не торопились уходить, вдруг он вернется.

Билли позвонил сестре Марии Аврил и своей маме. Потом отвез их всех к Сандре. Женщины сели с Марией, парни вышли прогуляться, шли без цели, пока не оказались в парке.

Карл взглянул на серое небо и затрясся без слез в жестоких конвульсивных рыданиях. Билли с Терри переглянулись. Им было неловко, не из-за Карла, а за него. Он же все-таки пацан, как-никак.

Однако смерть Дункана что-то протянула между ними. Нечто такое, вроде последнего шанса, и даже Карл, несмотря на горе, почувствовал это. Он вроде как пытался успокоиться, восстановить дыхание, сказать что-то.

Рядом мальчишки лет по десять играли в футбол. Билли вспомнил, как они так же вот играли. Время, подумал он, сначала разрывает тебя на части, потом обращает в камень и потом уже откалывает по кусочку. Ветер доносил кисло-сладкий аромат свежескошенной травы. Газонокосилки по ходу накосили дерьма собачьего не меньше, вскрыли подсохшие залежи. Мальчишки кидались травой, запихивали друг другу за шиворот, ровно как они когда-то, даже не задумываясь о том, что можно измазаться в собачьих испражнениях.

Билли посмотрел в угол парка, туда, где за стенкой происходили все бои, разрешались конфликты, вспыхнувшие на школьной площадке или во дворе. Там он несколько раз поколачивал Брайана Топси, Мопси, приятеля Карла. Борзый пацан. Не умел останавливаться, его побьют, а он все лезет. Не отставал. Такая тактика часто давала плоды: он знал нескольких пацанов, которые вдували Топси, но на второй или третий раз капитулировали, просто чтобы жить спокойно. Денни Фрост, например. Несколько раз избивал Топси до полусмерти, но так утомился от нескончаемых атак и заводок, что в итоге просто лег.

А вот Билли было пофиг: если Топси так хочется, он будет надирать ему задницу хоть каждый день до конца жизни. После третьего раза Топси хватило ума сообразить, что долгосрочный эффект, который оказывали ботинки «Доктор Мартенс» на клетки головного мозга, может оказаться губительным для будущего экономического и социального роста. Да, борзый был пацан, вспоминал Билли со смешанным чувством восхищения и гадливости.