Дина Хапаева - Занимательная смерть. Развлечения эпохи постгуманизма

Неудивительно, что в современных вампирских сагах, будь то «Empire V», «Сумерки» или «Дневники вампира», главный герой (девушка, реже юноша) непременно попадает в серьезную беду [409] Ребекка Хаузел трактует образ Беллы Свон как жертвы сексуального и экономического насилия; она проводит убедительные параллели между насилием по отношению к женщинам и вампирской сагой. См.: Housel R. The «Real» Danger: Fact vs. Fiction for the Girl Audience // Twilight and Philosophy: Vampires, Vegetarians, and the Pursuit of Immortality / Ed. R. Housel, J. J. Wisnewski, W. Irwin. Hoboken, NJ: John Wiley & Sons, 2009. P. 177–192. . «Empire V» начинается с того, что вампир убивает юношу Рому. Юные герои обычно становятся объектами вампирской охоты; их похищают, а затем убивают, или им с трудом удается выжить в автокатастрофе. Беллу Свон и Елену Гилберт мы постоянно видим истекающими кровью. В полном соответствии с готической эстетикой, в «Сумерках» юной девушке снится кошмарный сон — ее убивают. «Раньше я не думала всерьез о смерти, хотя за последние месяцы поводов было предостаточно. Даже когда подобные мысли приходили в голову, я и представить не могла, что все случится именно так» [410] Майер С. Сумерки. С. 7. . В центре повествования, как правило, одинокий подросток, не отличающийся ни особыми способностями, ни внешней привлекательностью (типичный пример — Белла Свон в романе Стефани Майер). Это юное создание порой находится на грани самоубийства и постоянно попадает в смертельно опасные ситуации, которые описываются весьма реалистично:

Боже, только бы меня не стошнило. Джеймс не станет меня жалеть и обязательно сделает больно! Это реальный шанс отомстить Элис, и он ни за что его не упустит. Колени задрожали, и я поняла, что в любую секунду могу упасть. <���…> он резко присел и стал похож на готового к броску волка. Приятная улыбка быстро превратилась в оскал [411] Там же. С. 401. .

В вампирских сагах насилие против людей — обычное дело, удел человеческий — стать жертвой. В этом внутренняя логика и структура этих романов для юношества. Даже в наиболее «романтичных» вампирских сагах, таких как, например, «Сумерки», очевидно, что вампир — это не просто возлюбленный. Вампиры убивают людей и делают это с большим удовольствием:

— Есть еще одно совершенно ненужное оружие — мы ядовитые. — Девушка сверкнула белоснежными зубами. — Яд не убивает, а только парализует, причем медленно. Достаточно одного укуса; попав в организм, яд причиняет жертве такую боль, что она не в состоянии сопротивляться. Хотя, как я уже говорила, жертве и так некуда деться [412] Майер С. Сумерки. С. 370–371. .

Мучения и жестокая смерть при встрече с нелюдьми — вот что ждет юных героев. В «Сумерках» Белла совершает попытку самоубийства, чтобы «обратиться» в вампира: она бросается вниз со скалы. После брачной ночи со своим вампирским женихом Эдвардом она описана как жертва сексуального насилия:

Под слоем налипшего пуха на бледной коже расцветали багровые синяки. Они поднимались до плеч и переходили дальше, на грудную клетку. Высвободив руку, я ткнула пальцем в гематому на левом предплечье — синяк на мгновение пропал и тут же появился снова. Едва касаясь, Эдвард приложил руку к синяку на плече. Очертания точно совпали с контуром его длинных пальцев [413] Майер С. Рассвет / Пер. с англ. М. Десятовой, О. Романовой. М.: АСТ, 2009. С. 82. .

Не меньше натурализма и в сцене ее смерти во время родов. Неудивительно, что роман «Пятьдесят оттенков серого», который построен на описаниях сцен экстремального сексуального насилия, вырос из фанфика, написанного поклонницей «Сумерек» [414] «Прежде, чем роман „Пятьдесят оттенков серого“ стал всемирно известным явлением, — пишет Наташа Бертранд, — он был всего лишь фанфиком» ( Bertrand N. // Business Insider. 2015. February 15. www.businessinsider.com/fifty-shades-of-grey-started-out-as-twilight-fan-fiction-2015-2). .

Литературоведы утверждают, что основной посыл вампирских повествований — уход от действительности, а основная целевая аудитория — подростки на пороге совершеннолетия [415] О «Twilight’s girl-appeal» см.: Mercer J. A. Vampires, Desire, Girls and God: Twilight and the Spiritualities of Adolescent Girls // Pastoral Psychology. 2011. 60. P. 16; Ames M. Twilight Follows Tradition: Analyzing «Biting» Critiques of Vampire Narratives for Their Portrayals of Gender and Sexuality // Bitten by Twilight: Youth Culture, Media, & the Vampire Franchise / Ed. M. A. Click, J. S. Aubrey, E. Behm-Morawitz. New York: Peter Lang, 2010. P. 38–53. См. также: Wilson N. Seduced by Twilight: The Allure and Contradictory Messages of the Popular Saga. Jefferson, NC: McFarland, 2011; The Twilight Mystique: Critical Essays on Novels and Films / Ed. A. M. Clarke, M. Osborn. Jefferson, NC: McFarland, 2010. . Психологи считают, что это читатели, склонные отождествлять себя именно с нелюдьми: «Используя спектр разного рода оценок, можно сделать следующий вывод: те, кто читает истории о магах, психологически ощущают себя магами; те же, кто увлечен чтением вампирских историй, ощущают себя вампирами» [416] Согласно Габриэлю и Юнгу, эта идентификация с вампирами или волшебниками выражает «базовую потребность человека в общении» (см.: Gabriel S., Young A. F. Becoming a Vampire Without Being Bitten: The Narrative Collective-Assimilation Hypothesis // Psychological Science. 2011. 22. P. 990–994). О фанатах вампиров, уходящих от реальности и погружающихся в мир фантазий, см. также: Backstein K. (Un)safe Sex: Romancing the Vampire // Cineaste. 2009. 35, no. 1. P. 38–41. . Таким образом, нет ничего удивительного в том, что огромное количество людей вполне серьезно думают, что вампиры, ведьмы, зомби и им подобные — реальные существа [417] О данных опроса Института Гэллапа см.: The Gallup poll data. www.gallup.com/poll/16915/three-four-ameri cans-believe-paranormal.aspx. .

Итак, рассмотрим более пристально взаимоотношения между людьми и вампирами. Один из наиболее частых доводов, объясняющих популярность вампирских историй, — это описание романтической любви. Тем не менее остается непонятным, почему нашей культуре, для того чтобы раскрыть эту тему, центральную для романа со времен Лонга, автора знаменитой любовной истории «Дафнис и Хлоя», нужен кровожадный людоед? Какими бы запутанными ни были романтические отношения между современными вампирами и представителями рода людского, ясно одно: человек — добыча для вампира, его основное блюдо и любимое лакомство. Для начала обратимся к произведениям двух популярных постсоветских авторов, Виктора Пелевина и Сергея Лукьяненко.

«Empire V» Пелевина начинается с детских воспоминаний недавно «обращенного» вампира о веере в форме черной летучей мыши, висевшем у него над кроватью [418] Обсуждение пелевинской гипнотики см.: Хапаева Д. Кошмар: литература и жизнь. М.: Текст, 2010. С. 61–82. . Кошмар этого романа начинается с убийства юноши по имени Рома. Вампир Брама кусает его и трансплантирует в мертвое тело вампирский язык, то есть квинтэссенцию вампиризма.

Может быть, вся моя вампирическая карьера — это просто смерть, которую я пытаюсь скрыть от себя как можно дольше? <���…> Я попытался отогнать эту мысль, но не смог. Наоборот, я находил все больше подтверждений своей жуткой догадке. Мне вспомнилось, что вампиры во все времена считались живыми мертвецами — днем они лежали в гробах, синие и холодные, а по ночам вставали согреться глотком теплой крови… Может быть, чтобы стать вампиром окончательно, надо было умереть? [419] Пелевин В. Empire V. С. 152.