Арина Полядова - Царская дочь

Теперь сестра Михайлова с нетерпением ждала воскресенья, но не только из-за бутербродов: у неё появился стимул, и к каждому богослужению она готовила духовное стихотворение. Энн Бронте, «Кающемуся»; нет, слишком мрачно, и свечной атрибутики у детей Божьих нет, поэтесса – дочка англиканского священника. Вот иеромонах Роман, но его нельзя: дети Божьи ненавидят и высмеивают Богородицу, хотя должны почитать всех библейских героев! Называют же они своих отпрысков Давидами и Евами!

Но всё хорошее быстро заканчивается: на Жатвенной, самом главном празднике детей Божьих (его православные аналоги – Медовый, Яблочный и Ореховый Спас), Елена Даниловна, горбатая сестра-старица с тремя палками для подпорки, полезла в драку:

– Не трогай плов, ты не наша !

Брат Сергей Иванович Худолеев, главный помощник Толяна, мотавший срок в Сосновке за разбой с обрезом, и то сказал:

– Елена Даниловна, сестре трудно. Может быть, это вы – не наша ? Никто из вас на уборку церкви никогда не приходит, а она вчера пришла и сделала всё, что ей сказали!

Да, накануне Катя вымыла окна и распутала вместе с Асмик гирлянды осенних листьев. И на сельскохозяйственную выставку принесла большой кабачок, – выпросила у знакомых огородников.

– Нет, она наша! – взъярилась Раиса Михайловна.

Плов со свининой и дурно пахнущим нутом, а также картошку с мясом, готовил по праздникам, а также к приезду начальства из миссии в Германии, брат Агайк. Они с женой Асмик родились в Самарканде, и не знали ни армянского языка, ни армянской кухни. Покупка ингредиентов компенсировалась церковью. Сестра же Раиса Михайловна готовила на свои, заискивающе спрашивая пастора Толяна, нужны ли будут пироги, а он огрызался, что ещё не знает.

На Кавказе же принято угощать, это – дело чести.

В пол-одиннадцатого ночи позвонила Раиса Михайловна:

– Катенька, ты почему ушла? Из-за Елены Даниловны, что ли? Сами-то выносят сумками! Всё равно ведь выкинут, а человеку не дадут! Я и Шурочке сегодня дала плова из котла: один сын у неё повесился, другой в тюрьме, и зарплата шесть тысяч. Я знаю, что такое голод! Я после развода жила одна с тремя детьми, варила молочный суп, крошила туда чёрный хлеб, и мне, бывало, уже ничего не доставалось, только маленький кусочек хлебушка! У меня пухли руки, у меня пухли ноги! Верующие!

У детей Божьих, как и у масонов, считалось, что «брат должен помогать брату». Но молдавской цыганке Лянке Руссу, «крещёной сестре», на её слёзы о раковой опухоли никто не дал денег, только чеченка Раиса Михайловна – последние четыреста рублей: «Возьми, сестра, если тебе это поможет».

В этой church издавна была своя священная корова, сестра Елена Даниловна. Никто так и не заметил, что внуки-безотцовщина давно выросли, дочь-медсестра купила машину, и у неё у самой инвалидная пенсия – восемнадцать тысяч рублей. В church намечалась новая «голодающая» – Галя Явлинская, жена Валеры, хотя они жили в новостройке, он ездил на «японке» с правым рулём, и собирались переезжать в коттедж. Четверо детей же!

– Деньги на церковь дают американцы, – продолжала выдавать корпоративные тайны сестра Раиса Михайловна. – Вон в прошлом году, когда тебя не было, они приезжали проверять, как расходуются средства, я для них варила! Сколько же они жрут!

Но сестра Михайлова решила за бутербродами в церковь больше не ходить. До того опуститься, опозориться! Да не умрёт же она без их колбасы и сыра!

И вправду не умерла, будто ничего и не лишилась.

Но к Валере ходить ей нравилось.

А тут и новая развлекуха подвернулась: церковь харизматов веры евангельской «Дом Петра», лифт в 90-е годы, машина времени. Интересно, а у них есть ребцентры?

Честь честью, достоинство достоинством, а платить за квартиру по-прежнему было нечем.

У Михайловой, невзирая на её замкнутый образ жизни, были знакомства аж в областной Думе, да что толку? Разве для неё, «маленькой вошки», как называли её муж с лучшим другом Родионом, кто-то станет что-нибудь делать?

Наталью Николаевну Компанейцеву Катя знала давно, но и она воспринимала её как «вошку». Иногда Михайлова разносила и расклеивала всякие предвыборные и агитационные бумажонки, за что товарищ Компанейцева неплохо платила из своего кармана , никогда не обманывала.

– Ты, если что-нибудь понадобится, обращайся, – с чувством сказала депутат, когда они виделись в последний раз.

Но только Компанейцева, как всякий порядочный и уважающий себя депутат, никогда не выполняла своих обещаний.

Но вот час пробил. И Михайлова пошла в общественную приёмную Компанейцевой, что на станции Колонок.

В «алтаре» кто-то был, а в захламленном предбаннике ждала тётка с короткой стрижкой. Невидимая посетительница рассказывала о родственнице, которую сбила машина; ей не давали инвалидность.

– Она теперь всё время плачет!

– Что она плачет? Пусть спасибо скажет, что живой осталась, – цинично, ответила Компанейцева.

Как всегда не вовремя позвонил муж:

– Ты где?

Михайлова стала ругаться, чтобы он её не беспокоил.

– Мне поговорить надо, не мешай!

Тётка сделала замечание:

– Женщина, вы так громко разговариваете, что вас на улице слышно!

– Как хочу, так и разговариваю.

Компанейцева отреагировала на неё, как на привидение. Повстречав в приёмной дух сдохшего Ельцина, она удивилась бы меньше.

– Катька, ты?!

– Мне бы хотелось поговорить наедине, – надменно бросила Михайлова Монике Капелюхе, помощнице депутата.

Ох, и назовут же! Моника Евгеньевна Капелюха!

Михайловой просто было ужасно стыдно. Она изложила свою проблему.

– Ты на бирже состоишь? – деловито спросила Компанейцева.

– Нет. Что они могут мне предложить?

– У тебя пенсия?

– Нет, я же не старая.

– А на что же ты живёшь? – поразилась депутат.

– Ни на что.

– Моник, а может, мы напишем заявление в соцзащиту на материальную помощь? Или ей не дадут? 17 17 Депутат и её помощница пытаются применить ФЗ-178 от 17.07.1999 «О государственной социальной помощи»; принят Государственной Думой Российской Федерации 26.06.1999, одобрен Советом Федерации 02.07.1999; последняя редакция ФЗ № 178 – всё от того же 17.07.1999.

– Не дадут, – авторитетно заявила та.

Так Катя узнала, что наше «социальное государство» пособляет лишь имеющим небольшой официальный доход! А у кого ничего нет, тем не платит.

Компанейцева стала звонить Кошелевой, директору их управляющей компании, с которой состояла в близкой дружбе.