Андрей Старовойтов - Праздник в Пьянме

Он перемалывал живые существа десятками и поэтому вышел из строя. А может кто-то все же победил его… Может кто-то вставил в его молотилку железные вилы или еще что-нибудь и его ножи затупились. Не знаю точно… Зато другое знаю на сто процентов! Хочешь скажу? – она продолжала смотреть мне в глаза. Я ничего не ответил, даже жестами, так как от страха уже не мог пошевелиться, – Существует комбайн, который нельзя победить! Он называется Царь – Комбайн! Он огромный! Кабина его достает до неба, а молотилка (она называла измельчитель соломы молотилкой) – она, она… Ее концов не видно ни слева, ни справа, она до горизонта, а может и с одного конца Земли до другого, этого никто не знает. В высоту она как четыре двенадцатиэтажных дома, где мы живем, в городе. Когда Царь – Комбайн пойдет, он будет уничтожать все на своем пути, перемалывать деревья, скот, здания… Он будет втягивать в себя реки, моря и океаны, осушая их! Он превратит в кровавое месиво всех людей: старых и молодых, больных и здоровых, мужчин. женщин, и детей! Всех! Все будут пытаться убежать от него. и у кого-то даже будет получаться поверить в то, что ему это удается, но Комбайн настигнет всех! Иногда он будет прибавлять скорость, иногда снижать, иногда, вроде как, вообще будет останавливаться, но это все ради собственной потехи! Он не оставит в живых никого и ничего, всех разотрет в порошок, как бы быстро ты ни бежал, ехал на велосипеде или машине… Тебе будет казаться, что он едет совсем медленно, но Царь – Комбайн все равно догонит тебя и, чем ближе к тебе, Антон, он будет приближаться, тем выше будет его скорость! По крайней мере, тебе так будет казаться…

Я уже не слышал, как подруги сестры, крутя пальцами у висков, кричали на Лену, что она сошла с ума. и они сами чуть не попадали в обморок со страху и, что с братом так нельзя. Я просто бежал! Ноги были ватные и не слушались хозяина, но мозг дал им четкое указание не останавливаться, несмотря ни на что. И я бежал! Не видя абсолютно ничего перед глазами. Я бежал и рыдал навзрыд! С поля я вбежал прямиком в деревню, не обращая внимания на колючки, крапиву и камни, я пробирался к дому. К маме! Мне мерещился сзади этот чертов комбайн, из труб и клапанов которого валил чадящий черный дым, а из огромной молотилки, перепачканной кровью, торчали отрубленные конечности животных и людей. Я ревел, трясся, и был уже почти возле калитки, когда кто-то схватил меня сзади за оба плеча и, остановив, резко повернул на сто восемьдесят градусов. Я сфокусировал взгляд, быстро вытерев глаза грязными ладонями. Это была Лена. Запыхавшаяся, испуганная, она обняла меня и прижала к себе. Ее сердце билось очень часто, видно бежал я, действительно, быстро, так, что она едва смогла угнаться за мной. Лена испуганно прошептала мне на ухо:

– Антошка, извини меня, пожалуйста, Братик! Я больше так не буду, обещаю! Только, умоляю, не говори маме!

И я не сказал…

…Не сказал тогда, не сказал через год, два, десять лет, а потом и вовсе, вроде забыл про Царь – Комбайн. Какое-то время он мне даже не снился по нескольку месяцев, а то и по полгода. Я успокоился, закончил сад, школу, затем университет, нашел неплохую работу, а затем женился и завел детей, но почему-то, в минуты одиночества, иногда во сне или в самом неожиданном месте, я вспоминал гигантский комбайн, который перемалывает всех в молотильном барабане своими шнеками, и мне становилось страшно. Не так страшно, как в самый первый раз, когда я услышал про него, но, все равно, очень не по себе. И где-то в подсознании, даже в те моменты, когда я подолгу не вспоминал про Царь – Комбайн, все равно знал, что он, на самом деле, придет! И это было лишь вопросом времени. Царь – Комбайн никогда не оставит меня, он только затаился где-то, чтобы в один неожиданный момент выпустить пар из своих клапанов, взреветь мощнейшим двигателем и медленно двинуться за мной, измельчая все и всех на пути, превращая в пыль… Он всегда жил где-то рядом со мной, то ли строился в подземной мастерской, то ли дожидался своего часа, чтобы спуститься на крыльях с небес… Я знал, что Царь – Комбайн не оставит меня в живых, чувствовал, что он знает то, что знаю я и всегда следит за мной своими огромными глазницами. Чем старше я становился, тем отчетливее понимал, что наша встреча неизбежна. Когда борода начала седеть, я уже был на сто процентов уверен в том, что Царь – Комбайн придет за мной. И он пришел…

…Увидев его, я не знал улыбаться мне или плакать. Я так долго его ждал и мы, наконец, встретились! И тут, точь-в-точь, как в том моменте из детства, когда сестра рассказывала мне страшилку про Царя – Комбайна, я врос ногами в землю и смотрел на него, потеряв дар речи. А он… Он был совсем таким же, как я его себе и представлял. Огромный! Его измельчитель был гигантским, совсем как предрекала сестра, от горизонта справа, до горизонта слева, концов видно не было, и только один Бог ведал, существуют ли они. Местами Царь – Комбайн блестел и сверкал, словно только сошел с конвейера машин-убийц, местами – был ржавым и потертым, в потеках красной жидкости, какой именно – и так понятно. Верх его кабины видно не было, так как он заканчивался за облаками, и, опять-таки, заканчивался ли – тоже вопрос, никто же его не видел! Я не знал, как выглядит Царь – Комбайн сзади и существует ли этот зад вообще, но почему-то мне казалось, что за ним просто нет ничего… Вселенский вакуум… Каверна… А, если по-нашему, то пыль и пустота. Не было жизни позади Царя – Комбайна, а может и была, только другая, воскресающая из пепелища, я не знал. Я просто завороженно смотрел на кабину, где должен был находиться водитель этой громадины. Интересно он тоже гигантский, как и сам агрегат? Или его вовсе нет? Мне не удалось разглядеть и не довелось увидеть, так как в этот момент Царь – Комбайн пыхнул своими огромными трубами, включив оглушающий двигатель, и медленно поехал на меня. Я сперва даже не понял, что он двигается, таким неспешным был его ход, но заметив, как под ним исчез, словно букашка, старинный высоченный тополь, я понял, что пора бежать. Хотя сестра рассказывала, что убегать от него бесполезно. Это все равно, что пытаться обхитрить саму природу, но что мне ее слова?! В конце концов, ее история – не что иное, как детская "бабаска", произведшая впечатление на неокрепшую детскую психику, а сейчас я вижу Царь – Комбайн наяву, и я отнюдь не ребенок, да и происходящее – явно не плод чужой фантазии. Я развернулся и побежал! Не оборачиваясь… Почти не оборачиваясь… Иногда, я, все же, смотрел назад и видел, как бегут другие. А бежали все! Ровно все до единого. Дети – неспешно, веселясь, вприпрыжку. Взрослые трусцой, не забывая окликнуть детей, помочь старикам, таща в рюкзаках, сумках и чемоданах весь свой скарб. Кто-то заводил мотоцикл, кто-то ехал на автомобиле, другие пытались уплыть от Комбайна на яхте, иные улететь на самолете… Животные бежали бок о бок с людьми. Все пытались спастись от неизбежного. Хищники с травоядными, приматы с земноводными, бегемоты, змеи, слоны и дельфины, киты и лани, щуки и крокодилы, муравьи и гепарды… Все бежали, плыли, ползли и прыгали, стараясь удрать от Комбайна, а он продолжал ехать, понемногу набирая скорость… Его забрало все больше окрашивалось в красный, зеленый, синий цвета. Это было завораживающе – красиво, но я понимал суть происхождения данной "радуги" и не спешил восторгаться, хотя во всей этой страшной красоте безудержно привлекало нечто неуловимо-неизбежное, природно-необратимое, величественно-неприкосновенное…

Читать дальше