Андрей Старовойтов - Праздник в Пьянме

Близился вечер того же дня. Мы с Таней смотрели телевизор. Мама возилась с внучкой на полу, когда у меня зазвонил мобильный телефон. Я прочитал высветившееся на экране имя «Роман» и выругался. «Сейчас снова начнет упрашивать выпить с ним, а потом орать, что я не достоин его дружбы». Тем не менее, не поднять трубку я не мог. Мало ли что может у человека случиться, а человек этот не был мне посторонним.

– Алло, – произнес я, как можно более приветливым голосом.

– Привет, Дружище, еще раз, – услышал я в ответ. По голосу Романа было понятно, что он сильно пьян, но очень старается скрыть это, – Чем занят?

Я никогда не знал, как отвечать на подобные вопросы. Они были вполне уместными в школе, в институте, да и позже, пока я не обзавелся женой и потомством. Теперь же, для меня ответ на этот вопрос был вполне очевиден, так как все свои вечера я проводил однотипно: с семьей и дома. Для меня казалось странным то, что остальные этого не понимают. Тем не менее, я, как ни в чем не бывало, ответил:

– Дома, Ром, с семьей. Скоро собираюсь укладывать дочь, и сами тоже будем ложиться спать.

– Не хочешь прогуляться? – как будто не слыша моих слов, спросил Роман.

Таня вопросительно смотрела на меня. Мама тоже притихла.

– Не, Ром, спасибо за предложение, но у меня дочка. Я буду купать ее, потом спать укладывать. Ну, куда я пойду?

Он молчал в трубку. Я не знал, что еще сказать, но как только собрался попрощаться, Роман вдруг заговорил:

– Семья, значит, да? – он икнул.

Я смутился. Вообще не люблю, когда трезвому приходится разговаривать с пьяными. Не умею я парировать дерзость в голосе и категорически отказывать, поэтому прокашлявшись, я, как бы извиняясь, ответил:

– Ну да. Сам понимаешь. Ведь у тебя же тоже семья…

И тут его словно прорвало:

– Да, Лука, семья! Чтоб ее семью эту! Она меня выгнала, а я и выпил-то чуть-чуть совсем. Ведь ты же сам видел?

По его голосу стало понятно, что он плачет. Он действительно плакал. Не плакал даже, а рыдал в трубку. Между тем, Роман продолжал:

– А я ведь всю душу в нее вложил, понимаешь? Всю душу! Я ее воспитал, понимаешь! Хотя, что ты понимаешь… Я из нее леди сделал, а она меня на улицу! Это тебе не какашки спиногрызам вытирать, понял? Это семья! Это эмоции! Это темперамент и отношения! Ты знаешь, как не просто строить отношения? Хотя откуда ты знаешь?..

Я молча слушал поток этого бессвязного бреда. Мама и Таня смотрели на меня. Даже малышка притихла, прислушиваясь к громкому крику, раздающемуся из динамика. А Роман, чуть успокоившись, как ни в чем не бывало, спросил:

– В общем, Друг, можно сегодня у тебя переночевать? А то идти больше и некуда. Выгнала она меня. А ты же – дружище мой…

Я посмотрел на Таню и на маму. Они явно слышали все, что говорил Роман и поэтому лица их были напряжены в ожидании моего ответа. Я глубоко вдохнул и выдохнул, заранее представляя, что мне предстоит выслушать, но ответить по-другому я просто не мог.

– Нет, Роман, – твердо сказал я, – У меня ребенок маленький. Мы живем у мамы, да и время уже позднее, так что, извини, но я при всем желании помочь тебе не могу.

– Вот так, да? – строго произнес Роман в ответ, – Ну ладно, Дружище, пока тогда!

Не успел я ничего сказать, как в трубке раздались короткие гудки. Он сбросил вызов. Ничего себе. Мне удалось легко отделаться. Я обратил внимание на то, что мама с Таней облегченно выдохнули и продолжили заниматься своими делами. Мне было немного не по себе от того, что не приютил друга, но я оправдывал себя тем, что живу не в собственных апартаментах, да тем, что жена выгнала его из дома – целиком и полностью на совести того, кто не знает меры в принятии спиртного. Не успел я все это переварить, как во входную дверь позвонили. Мы все вновь переглянулись. Наверно, каждый из нас догадывался – кто пришел, но я уже знал это наверняка. Беззвучно выругавшись, я встал с дивана, прошел в прихожую и снял трубку домофона:

– Кто там?

– Дружище, выйди на пару минут, покурим постоим, – прозвучал на другом конце торопливый голос Романа. Говорил он очень быстро, глотая окончания слов, как будто боялся, что я повешу трубку и не услышу его.

Я вновь выругался про себя и пробормотал в ответ:

– Сейчас выйду.

Таня уже стояла возле меня, держа дочку на руках. Я посмотрел на нее и извиняющимся тоном сказал:

– Роман пришел. Я выйду на пять минут, постою с ним. Его выгнала из дома жена, вроде как…

– Хорошо, Лука, только сюда его звать не нужно. Ты сам отлично знаешь – каков он, когда выпьет! И ты не смей пить, даже если он будет упрашивать опять, а он будет. Слышишь меня? Пообещай мне!

– Тань, да хватит тебе! Конечно не буду! – с этими словами я натянул куртку, кроссовки и спустился по лестнице ко входу в подъезд.

Роман сидел на лавочке и потягивал пиво из бутылки. Он был не так пьян, как в момент нашего расставания сегодня днем, но и далеко не трезв.

– Присаживайся, – предложил он мне, подвинувшись.

Мы немного посидели молча, затем он спросил:

– Чего не закуриваешь?

– Я же бросил уже полгода назад… Когда Валя родилась, – ответил я ему.

– Ну да, ну да, – протянул он.

Сам Роман никогда не курил, но любил, когда кто-нибудь курит рядом с ним. Ему казалось, что это придает ситуации какой-то неповторимый антураж задумчивости.

Потом он, абсолютно уже без эмоций, рассказал мне о том, что жена его выгнала, что жизнь его отнюдь не сахар и все чаще хочется посидеть, выпить и излить кому-нибудь душу, а изливать ее особо и некому. Я отвечал общими фразами. Что-то типа: «Какие наши годы», «Все образуется» и т.д.

Прошло уже минут двадцать. Заметив то, как я в очередной раз нетерпеливо взглянул на часы, друг одним глотком допил остававшееся пиво, бросил бутылку за лавку и посмотрел мне прямо в глаза.

– Ну что, Дружище, впустишь меня на одну ночь? Денег на гостиницу не хватит, а домой она меня не впустит, да и не пойду я…, – проговорил он.

Я хотел отказать. Умом я понимал, что вести пьяного друга в квартиру, где в одной комнате живет моя мама, которая ненавидит все, что связано с пьянством (осадок от алкоголизма отца так никуда и не ушел за двадцать пять лет, прошедшие со дня их расставания) и любезно предоставляет нам эту квартиру. В квартиру, где в другой комнате спим мы втроем: я, жена и наша кроха… Это конечно глупо. Но, глядя на него, я почему-то не смог отказать. Как-то очень сиротливо он выглядел, сидя на лавочке, трясясь от холода и пытаясь скрыть то, насколько он пьян. Как-то безнадежно смотрели его глаза на меня, будто в случае отказа с моей стороны он может и натворить что-нибудь необратимое с собой. Наверно потому, что он был моим другом, мне было жалко его и в то же время страшно за него, я просто не смог отказать. Я еще не знал, что именно скажу Тане и маме, когда приведу его домой, но твердо ответил: