Ди Фой - Сироты Каллидиуса

Но ему было сложнее. Узнать, что твоё второе имя и фамилия не родительские, а данные сотрудниками приюта в честь охотника, которого ты никогда не знал и навряд ли узнаешь, тяжело. Но ещё ужаснее – осознать, что о твоих родителях не известно ровным счётом ничего. Хорошее дело – жить в приятном неведении, придумывая себе различные сценарии жизни родных. Но Айвену открылось новое неведение. Мучительное, пугающее, уничтожающее остатки надежды.

Айвен не знал, откуда он. Он даже не знал точной даты своего рождения, её, очевидно, тоже придумали в приюте. Но он точно знал, что был оставлен младенцем в лесу умирать в одиночестве. Он понимал, что, скорее всего, никогда не узнает, кем были его родители, почему они так поступили, и что с ними стало.

Айвен. Мой Айвен. Он был таким взрослым, хоть и казался иногда по-детски наивным. Я бросила его ночью один на один с новой информацией, чего он никогда бы не сделал. Из нас двоих Айвен всегда вкладывал в дружбу больше, из-за чего я чувствовала себя отвратительно. Я любила его всем сердцем и была уверена, что любить сильнее не способна. Иногда я забывалась, действовала лишь в своих интересах, но ни на секунду не переставала любить его. Я была отвратительной сестрой. Впрочем, Айв так не считал.

– Если вы брат и сестра… – вновь робко сказала Лу.

– Мы не брат и сестра, – перебил её Айвен и улыбнулся мне. Улыбнувшись в ответ, я переплела наши пальцы.

Шрам и Кэт подозрительно нахмурились, словно не доверяли нам. Лулу и Лина чуть приподняли брови, но ничего не сказали, ожидая дальнейшей истории. А вот Роберт выглядел одновременно удивлённым, недоверчивым и сбитым с толку.

– Но… Вы же… Вы же одинаковые! – затараторил он, размахивая руками и морщась, будто эти слова причиняли ему неудобство. – Ну, знаете… Привычки, манеры… У вас глаза одного цвета! – голос парня с каждым последующим словом становился всё выше и выше.

– Подожди, Роб, выдохни, – осадил его Шрам. – Вы расскажете нам, что происходит? – последний вопрос явно предназначался нам.

– Да, очень хочется знать, что между вами на самом деле! – заявил Роб.

– Конечно, – кивнул Айвен. – Хотя меня очень пугает, что ты заглядывал мне в глаза, чувак, – добавил он.

Я вспомнила тот день, когда меня впервые привели в приют Брикмана. Айвен сидел на ковре у окна и собирал робота из лего. Все остальные дети были заняты друг другом. Мне было три года, ну что я могла понимать? Однако именно к этому странному одинокому мальчику у окна я подошла, чтобы познакомиться.

Мы играли вместе, учились вместе, жили вместе. Мы виделись каждый день и каждый день улыбались друг другу. Мы придумывали тайные знаки и слова только для нас двоих. Нам так нравилось проводить время вдвоём…

Между нами был год с небольшим, и это сильно почувствовалось, когда самые отъявленные задиры приюта решили, что будет забавно поиздеваться надо мной. Айвену едва исполнилось шесть, когда он загородил меня своим тощим телом и заявил, что если кто-нибудь посмеет тронуть «его Марию», то он, мой хрупкий маленький Айвен, его изобьёт.

«Тебе-то что за дело до неё?» – спросил кто-то.

«А может, она моя сестра?» – с вызовом ответил он.

В тот день мы поклялись, что будем защищать друг друга всю жизнь, как брат и сестра. Спустя какое-то время, мы начали играть и фантазировать, что было бы, будь мы родными на самом деле. Мы так долго играли в эту игру, каждый день, снова и снова притворяясь братом и сестрой, что сами в это поверили. В моих мечтах о полной семье мы всегда были рядом. С годами эта привязанность становилась только крепче, и мы то и дело забывали, что на самом деле познакомились в приюте.

В Кентербери почти все знали о зарождении нашей дружбы и не возражали, когда мы начали говорить «мой брат» или «моя сестра» вместо «мой друг». Переехав в Каллидиус, мы решили назваться родственниками, потому что очень сложно объяснить новым людям это чувство между нами. Большинство не верит в дружбу между мальчиком и девочкой, да и наши отношения были больше, чем дружескими. Никто на свете не мог стать мне так близок, как Айвен. Казалось, я жила, пока жил он, и друг без друга мы просто не смогли бы. Мы знали, что не каждому дано встретить свою родственную душу, но нам повезло. И мы оберегали эту связь как нечто самое ценное в мире.

В нас текла разная кровь. Наши родители, скорее всего, никогда не виделись. Но мы знали, что считаться братом и сестрой было правильно. Потому что семья – это не только общий ДНК. Семья – это те, кто рядом.

Мы рассказали это друзьям, и злость на родителей как-то развеялась. Как глупо было думать, что меня предала моя семья! Ведь моей семьёй всегда был только Айвен. И если бы я оказалась любимой и незаменимой дочерью, то никогда не встретила бы его. Просто я давно не вспоминала об этом.

– Это так… невероятно, – глаза Лу блестели от навернувшихся слёз, девочка улыбалась.

– Актёры, – Кэт усмехнулась, но не смогла скрыть милейшей улыбки.

– Можно было и сразу сказать, – произнёс Шрам. – Мы бы поняли…

– Дело не в этом, – перебила я. – Мы правда считаем друг друга братом и сестрой, понимаете? – я оглядела ребят с надеждой увидеть поддержку в их глазах.

– Хочешь сказать, вы не задумывались о том, чтобы встречаться? – на полном серьёзе спросил Роберт. Его руки были скрещены на груди. За время нашего рассказа он ни разу не улыбнулся. Его лицо принимало озадаченный, напряжённый и даже слегка недовольный вид. – Если вы так… любите друг друга.

Айвен хохотнул. Против воли я тоже засмеялась.

– Думали, – признался он.

– Подумал, – поправила я. – А потом за две недели поцеловался с семью девушками.

– Я испугался, что мог быть геем!

Эту историю рассказывали в приюте Брикмана с разными изменениями. Некоторые из них были настолько неприличными, что Айвен загордился, каким ловеласом его сделали сплетницы. Но всё было намного прозаичнее:

Примерно за год до нашего переезда, Айвен вбежал в мою комнату, тяжело дыша и активно размахивая двумя книгами у меня перед носом.

– Что это? – поинтересовалась я, откладывая учебник.

– Доказательства, – заявил он.

– Доказательства чего?

Книгами, которые братец приволок, оказались «Голодные игры» и «Орудия смерти» очень популярные в то время среди подростков в приюте и вне.

– Мария. Я видел немало фильмов, а вот теперь прочёл эти книги. Друг детства всегда, слышишь, всегда влюблён в подругу! – Айвен говорил это с выпученными глазами и трясущимися руками.

– И что с того? – всё ещё не понимала я.

Он заставил меня подняться со стула и очень серьёзно посмотрел в моё лицо.

– Ты думаешь, что влюблён в меня?

– Я мог бы быть влюблён в тебя.