Ди Фой - Сироты Каллидиуса

Спустя несколько минут меня нагнал Айвен. Он быстро дышал и беспокойно поправлял волосы.

– Неужели закончил свой очередной самый важный проект в жизни? – усмехнулась я.

Но брат был настроен серьёзно. Меня всегда удивляла его способность выглядеть взволнованно и уверенно в один момент.

– Мими, – твёрдо сказал он, – у нас очень мало времени.

К нам подбежала мисс Бутман. На вид ей было около сорока, и она не блистала особой красотой. Все вокруг относились к воспитательнице абсолютно нейтрально, кроме Айвена, который называл её «не ликвидной». С того момента, как меня перевели из приюта для младенцев, мисс Бутман считала своим долгом заботиться о «малышке Мари, которая выглядит слишком хрупкой, чтобы постоять за себя».

– Мистер Лидс, вы передали сестре то, что я просила? – спросила воспитательница.

– Не успел, мэм, – Айвен опустил взгляд.

– Не понимаю, почему вы двое медлите! Мария, директор требует ваш ответ завтра! И на вашем месте я бы согласилась, не раздумывая.

С этими словами воспитательница удалилась, а мы с Айвеном остались молча стоять в коридоре. Всё так же светило солнце за окном, и ничего не изменилось в старом добром приюте, вот только парень, который никогда не унывал, смотрел на меня глазами, полными тоски, а в моей голове всё смешалось от страха, и что-то кольнуло под рёбрами.

***

Несмотря на то, что сирот в приюте Брикмана проживало много, а условия жизни были достаточно хорошими, здание не отличалось излишним простором. В комнате ютилось по восемь человек, на две спальни приходилась одна ванная. Особо раскрепощённые девочки, которые не хотели ждать своей очереди, то и дело бегали в душевую к мальчикам, за что получали нагоняи от миссис Леман, да и от мисс Бутман тоже, хотя она и не была строга в подобных вопросах.

В приюте работало четыре особенных человека: Мистер и миссис Леман, мисс Бутман и мисс Харт. И никто из них не рассказывал нам о хозяине приюта – Дереке Брикмане.

Неизвестный бизнесмен, ко дню рождения которого мы всегда готовили подарки, был фигурой настолько интригующей и таинственной, что среди старших всё время рождались всё новые и новые слухи, а младшие просто тихо восхищались им, как каким-то волшебником или Санта-Клаусом – невидимым, но точно-точно существующим. О нём искали информацию в газетах, в интернете. Со дня основания приюта Дерек Брикман, кажется, ни разу не появлялся в нём. Хотя, кто его знает, может, приходил под покровом ночи – повидаться с директором, спросить, как дела и нужно ли что, отвалить кругленькую сумму и уйти заниматься своими делами, о которых – неудивительно – никто ничего не знал. Все знали лишь то, что он был немыслимо богат, раз содержал единственный в своём роде частный приют в графстве Кент.

В тот день мы получили подарки от щедрого бизнесмена: младшие – коробку новых мягких игрушек, старшие – целую кучу современных книг. Точнее, новую их порцию. Не ту классику, что пылилась на полках в библиотеке, а всякий подростковый шлак в виде сопливых романов и жутких, до боли похожих антиутопий, где хрупкие, но невероятно сильные духом девушки практически в одиночку спасают человечество.

Я ушла в свою комнату, как только начался хаос – ребята решали, кто что будет читать первым. Это могло продолжаться часами, и у меня была возможность побыть одной. Комната номер тринадцать, рассчитанная на троих, вмещала в себя четыре двухъярусные кровати. Дверь открывалась внутрь комнаты, так что, если кто-то входил, он не мог сразу увидеть нашу с Лорой кровать, удобно спрятанную за этой открытой дверью.

Изначально на стенах нашей комнаты висели обои персикового цвета, но со временем они потемнели и обшаркались, а позже стали обклеиваться различными плакатами, постерами и фотографиями артистов разной величины. Изображения парней смотрели на нас буквально из каждого угла. Особенно много картинок располагались рядом с кроватями. Невероятная пытка – каждый вечер перед сном слышать, как больные на голову девчонки желают спокойной ночи своим любимым актёрам и певцам, а потом ещё и целуют напечатанные фотки. И даже Лора, на которую я возлагала большие надежды, пару раз удивила меня разговорами с Леонардо Ди Каприо. С плакатом Леонардо, конечно же.

Ещё и эти розовые занавески, пушистые белые коврики, цветы в горшках… Кажется, мисс Бутман называла это уютом. Такие порядки вызывали у меня тошноту ещё лет в одиннадцать, но предпринимать что-либо я не решалась. Если чему и научил меня приют, так это тому, что не стоит лезть на рожон.

Я просто лежала на своей кровати, стараясь просто отключить мозг. Но когда ты изо всех сил стараешься не думать, мысли так и лезут в голову, как назойливые мухи, от которых невозможно отбиться. Сон медленно начинал овладевать моим телом, но стоило мне расслабиться и закрыть глаза, дверь распахнулась. Я услышала звонкий голос подруги:

– Мария? Ты здесь?

– Здесь, – буркнула я.

– И ты, конечно же, не будешь читать ничего из этого, – сказала Лора, плюхаясь на кровать вместе с тремя книжками, которые она ухватила во время делёжки.

– Не буду, – ответила я, улыбнувшись.

В комнату ввалились наши соседки, и мне резко захотелось сбежать. Кроме Лоры я ни с кем не общалась. Нет, не потому что меня не принимали в компанию. Просто меня тошнило от подобных девчонок. Слишком много в них было глупости и фальши. Мне повезло жить с ровесницами – все, кроме Клариссы, родились со мной в один год. Клер же была на два года старше и выделялась своей простотой. Не кривлялась, не заигрывала с каждым встречным и хорошо училась. Вот только с нами не дружила. Да и вообще, по-моему, общалась только со своей младшей сестрой Синди.

– Пойдём погуляем? – предложила я Лоре, надеясь поскорее избавиться от общества девочек, которые тут же начали хихикать и обсуждать что-то настолько приторное, что я не стала даже вникать.

– Давай, – не задумываясь, ответила девочка. – А что у тебя с тоном сегодня?

– А что не так? – искренне поинтересовалась я.

– Суховат. Как будто ты обижена на весь мир, – в её голосе сквозила усмешка.

У нас с миром были поводы для ссор, а причин для обид так вообще не сосчитать. Но в тот день я просто была напугана. Я боялась перемен. До сих пор ненавижу их. Знаю, учёный, каким я хотела быть, не должен ненавидеть новое. В конце концов, наука нужна для открытий. Но я была неправильным учёным, любящим спокойствие и стабильность.

Резко спрыгнув с кровати и попросив Лору собираться, я схватила сумку, напялила кепку и стала нетерпеливо стучать ногой по полу, ожидая подругу.

– Мари, ты себя в зеркало хоть видела? – стараясь придать голосу дружелюбный тон, пропищала Алиша.

Я нехотя обернулась – зеркало стояло прямо за мной. Да, тот ещё вид. Мятно-зелёные волосы торчали из-под кепки в разные стороны, правая штанина джинсов закаталась, а бежевая футболка немного помялась после моего полусна. Улыбнувшись самой милой улыбкой, на которую была способна, я подошла к шкафу, вытащила джинсовую жилетку Алишы и сказала: