Ди Фой - Сироты Каллидиуса

– Они рано приехали. Но не в этом суть, Роб! Ты услышал меня? Она такая хорошая! Пожалуйста, не надо этих твоих штучек. Я не хочу потерять соседку из-за тебя! – говорила, как я поняла, Лулу.

– Не знаю, Лу… Если ты говоришь, что она милая… – отвечал тот же голос.

– Роберт!

– Прости, ничего не могу обещать, это выше меня.

Подслушивать дальше совесть мне не позволила, хотя говорили явно обо мне. Я толкнула дверь и вошла в комнату. Напротив Лулу стоял высокий парень с тёмными вьющимися волосами, доходившими ему до подбородка. Он обернулся, и мы встретились взглядами. Пронзительные карие глаза, казалось, видели меня насквозь. От этого сразу становилось неуютно.

«Тот самый Роберт?» – пронеслось у меня в голове.

Даже в простых джинсах и чёрной майке, явно подчёркивающей мускулистые руки, Роберт значительно выделялся на фоне остальных мальчишек приюта, которых я успела увидеть. Он выглядел увереннее, по губам блуждала неприятная самодовольная ухмылка, а голос звучал слишком властно для мальчишки-подростка. Я знала таких, как он, и ничего хорошего об этом типе людей сказать не могла. Такие постоянно преувеличивают свою значимость и думают, что могут получить всё, стоит лишь улыбнуться.

Я никогда не велась на подобное и не собиралась начинать.

– Мария? Я Роберт Исаак Клайд, очень приятно, – парень поклонился и вместо того, чтобы пожать мою руку, как делают нормальные люди, поцеловал её. – Прости, Лу.

Он притворился смущённым и, рассмеявшись, оставил нас наедине.

– Серьёзно? – спросила я, подняв брови, стоило двери захлопнуться.

– Он не такой, каким кажется, – Лулу встала на защиту друга.

– Хуже? – хмыкнула я.

– О, Мария, тебе ещё многое предстоит узнать о нас, – она улыбнулась и залезла под одеяло.

Мне не оставалось ничего, кроме как поверить ей.

Мы узнали это намного позже, но в тот же вечер, сидя в запертом изнутри кабинете, Картер заполнил две пустующие колонки в своей таблице, которую держал в строжайшем секрете. Заполнил нашими с Айвеном именами.

В его таблице из семи строк осталось лишь одно свободное место, а наш таймер, о котором никто из нас даже не догадывался, уже начинал свой отсчёт.

Весь следующий день мы с Айвеном провели в компании Лулу. Она обещала чуть позже познакомить нас со своими друзьями – некоторых из них на лето забирали под опеку дальние родственники.

Лу рассказывала о себе. Она была всего на несколько месяцев старше меня, но в Каллидиусе жила уже полтора года. В качестве исключения её взяли прямо посреди года – в феврале, как только ей исполнилось четырнадцать. За эти годы она успела сменить три приёмные семьи. В каждой что-то не складывалось, но каждая была лучше самой первой. Лучше родной.

Странно, наверное, знать своих родителей и не желать к ним вернуться. Слушая Лу, я понимала, что это возможно. Её настоящие родители подсели на наркотики ещё до её рождения. Это чудо – то, что она родилась здоровой.

Сложно, наверное, любить родителей, которые любят выпить больше, чем тебя. Но Лу говорила, что всё равно любит их. Она ненавидела жизнь с ними – детство без детства со стеклянными бутылками вместо игрушек. Но Лу любила свою жизнь, свой талант и своих друзей.

– Всё вышло как нельзя лучше, – она пожимала плечами. – Ведь случись хоть немного иначе, я бы не нашла своих лучших друзей.

Айвен рассказывал о Роберте. О том, как тот успел похвастаться ему, Айвену, своими бывшими девушками, девушками, которые хотели бы быть его девушками, и… всё. Больше о Робе никто ничего особенного не знал.

На тот момент Роберту было почти семнадцать. Лу говорила, что нам не дано узнать его прошлое. Даже она не знала. Лулу была уверена, что Роберту слишком больно говорить об этом. Айвен говорил, что Роберт просто хочет напустить загадочности поверх идеального образа. А я едва ли об этом думала. Я вообще в то время ни о чём не думала.

Уже под вечер, когда Айвен ушёл в спортзал вместе с новообретённым другом, приехала ещё одна девочка – Кэтрин Дейвидсон. Миссис Картер привела её к нам в комнату, не дожидаясь ужина – редкое явление, как сказала Лулу. Кэтрин только прилетела из Нью-Йорка. Семь часов в воздухе, она устала. Лу также отмечала, что за все одиннадцать лет в Каллидиусе училось всего шесть американцев. Кэт стала седьмой.

– Кэт, – представилась она ещё раз, когда мы остались втроём.

– Я Лулу, а это – Мария, – улыбнулась Лу.

– Понятно, – бросила Кэт, отшвыривая в сторону чемодан и плюхаясь на свободную кровать.

Мы с Лу переглянулись. Я пожала плечами.

– То, что мы будем жить в одной комнате, не значит, что нам нужно становиться подругами. И не надо так пялиться на меня, – не открывая глаз, заявила Кэтрин. Сильный американский акцент резал слух.

Лулу удивлённо вскинула брови, но спорить не стала. Она поднялась с пола и пошла в ванную, дверь которой я поначалу приняла за большую картину – Лу разрисовала её. Недолго думая, я тоже покинула комнату и направилась к Айвену.

Комната мальчишек действительно была поменьше нашей. Все стены имели разный оттенок – зелёный, коричневый, серый и бежевый. Странное дизайнерское решение, но смотрелось не так уж и плохо. Ковров тут не было – обычный паркет, на котором валялись вещи и журналы. По телевизору шла второсортная американская комедия, а на кроватях валялись Айвен и Роберт – дополнение интерьера. Когда я вошла, смех со стороны кровати Роба прекратился.

– Хэй, Мимс, – Айвен махнул рукой.

– Вы же сказали, что идёте в спортзал, – усмехнулась я.

– Мы уже вернулись, – рассмеялся брат.

– Мария, – Роберт уже стоял рядом и ослепительно улыбался. Айвен захохотал ещё громче.

– Не буду вам мешать, – парень свалился с кровати и вылетел в коридор.

Я расценила это как предательство. Оставаться наедине с Робертом мне хотелось в последнюю очередь.

Роб взял меня за руку и показал на кресло рядом со своей постелью. Приподняв левую бровь, я присела. Честно, мне стало даже любопытно, что будет дальше. Роб сел рядом.

– Я подумал, нам стоит познакомиться получше, – его рука медленно соскользнула на моё колено, и я едва сдержала смех.

– Правда? А осилишь? – улыбаясь так таинственно, как только могла, я делала вид, что отвечаю ему.

– Я? – Роберт пошло ухмыльнулся и потянулся ближе.

– Какой у тебя предмет? – неожиданно спросила я.

Он остановился и уставился на меня с непониманием.

– Что? – нахмурился он.

– За какие заслуги ты здесь? – пояснила я.

– А… Физика, – минутная озадаченность вновь сменилась маской великого соблазнителя. – А какое это имеет…

– Физика… – задумчиво протянула я. – Формулы, расчёты, да? Что ж, со мной ты просчитался.