Дарен Кинг - Boxy An Star

— Мы никуда не пойдем, пока ты меня не почувствуешь. Ты меня очень давно не чувствовал. И не трогал. Это я не о глупостях. Это я о тебе забочусь.

— А ты попробуй сдавить мне ребра. Обычно я что-то чувствую, если мне сдавить ребра.

Она вздыхает, и отпускает меня, и больше уже не обнимает.

— Как-то оно все неправильно. — Звездочка говорит: — Когда я пихаю тебя под ребра, ты должен чувствовать, что тебя пихают под ребра. А когда я тебя обнимаю, ты должен чувствовать, что тебя обнимают. А ты чувствуешь, как будто тебя обнимают, когда я пихаю тебя под ребра, а когда я тебя обнимаю, ты не чувствуешь вообще ничего. У тебя все неправильно. Так не должно быть.

— И все же попробуй сдавить мне ребра, — говорю я. — Наверняка я почувствую все правильно. То, что есть, то и почувствую. Но даже если я вдруг почувствую что-то другое, все равно это лучше, чем не чувствовать вообще ничего. Я не люблю, когда я вообще ничего не чувствую.

Она кивает. Обнимает меня крепко-крепко и пытается сдавить.

— Теперь нормально, Ствол?

— Да, — говорю. — Нет, не нормально. Я все равно ничего не чувствую.

— Знаешь, Ствол, по-моему, это все-таки лучше, чем если бы ты чувствовал, что я давлю слишком сильно или пихаю тебя под ребра.

— Да мне все равно, что почувствовать, — говорю. — Мне просто хочется что-то почувствовать. Не важно что. Главное, чтобы вообще почувствовать, — Звездочка давит сильнее. Кажется, я что-то чувствую, — Ой, я, кажется, чувствую, Звездочка, я что-то чувствую. Дави сильнее.

— Сильнее не могу. Я тебе ребра сломаю. Слушай, Ствол, сделаешь для меня одну вещь?

— Нет, Звездочка, я...

Я вдруг ору благим матом:

— Звездочка. Смотри, Там какой-то мужик. Зашел в подъезд к Коробку.

Она смеется.

— Нет, Ствол, Это не его подъезд, не Коробка. Это чей-то чужой подъезд.

— Нет, это его подъезд. Точно его. Туда кто-то вошел, я видел. Зачем он идет к Коробку? Его надо перехватить. — Это чужой подъезд, не Коробка.

— А по-моему, это его подъезд. Да.

Звездочка говорит:

— Это даже не его улица.

— Но она точно такая же, как у него.

— Нет, Ствол, это другая улица. У Коробка одна улица, а это — другая. Это разные улицы.

— Ладно, пусть разные, — говорю. — А куда мы идем? Звездочка улыбается:

— Ко мне. Ко мне в комнату.

— А где твоя комната?

— У меня дома. Тут идти пять минут.

— Пять минут от дома Коробка.

— Нет, Ствол. Не от Коробка, а отсюда Дом Коробка — он не здесь.

— Как не здесь? Это ведь его улица?

Звездочка говорит:

— Нет, не его. Мы уже далеко. От его улицы.

— Тогда как мы...

Ага.

— Звездочка, — говорю. — Тогда как мы здесь оказались? Мы же были у Коробка.

— Мы у него были, да. А потом мы ушли. Дошли ют досюда. А отсюда уже — пять минут до меня.

Я говорю:

— Так мы только что вышли от Коробка?

— Нет, не только что. Мы уже долго идем по улице.

— По его улице? Коробка?

— Нет. — Звездочка качает головой. — По ней мы уже прошли раньше. А сейчас идем по другой. Не по той, а по этой.

— Тогда где она, это улица?

— Она здесь, вокруг. Посмотри. Она у тебя под ногами. Попробуй почувствовать ее под ногами.

Но я же...

Э...

— Я же в ботинках. И ты в ботинках. Разве можно почувствовать улицу под ногами, когда ты в ботинках?

Звездочка берет меня под руку.

— Ну, давай снимем ботинки. Тогда мы почувствуем. — Она держит меня, чтобы я не упал, и помогает мне снять правый ботинок. С правой ноги. Я уже собираюсь поставить ногу на землю, ну, не на землю, а на асфальт, но тут Звездочка говорит: — И носки тоже. Чтобы почувствовать улицу по-настоящему. Босиком. Как будто это песок. Ну, на пляже.

— Ты тоже снимай ботинки.

Она меня вроде как и не слышит. Помогает мне снять второй ботинок. Левый. И носки тоже. Оба носка.

— Теперь вставай.

Я стою босиком на асфальте и чувствую улицу под ногами. Я ее чувствую, как... улицу. Да, как улицу. Под ногами шершаво, тепло и приятно.

— Как классно, Звездочка.

— Это все из-за стразов, Ствол. Ты же знаешь. С ними все классно.

— Да, я забыл.

— Ты уж запомни.

— Что мне надо запомнить? Я даже не помню, о чем мы сейчас вспоминали. И что пытались запомнить.

— Мы пытались запомнить улицу.

— Не помню. Какую улицу?

— Вот эту улицу, — говорит Звездочка и показывает. — Вот посмотри. Это просто. Просто посмотри вокруг.

И мы смотрим вокруг. Стоим со Звездочкой на улице и смотрим вокруг. Смотрим на улицу, на которой стоим. Я вижу улицу, как в первый раз. Как будто я никогда раньше не видел улиц. А теперь вижу. Я ее вижу, как... улицу. Она такая, какая есть. Синяя. Все синее.

— Звездочка, — говорю. — Оно синее.

— Что, Ствол? Небо?

— Нет, — говорю. — Улица. Вообще все. Почему все синее, Звездочка? Из-за стразов?

— Нет, стразы не делают что-то таким, какое оно уже есть. Улица синяя, потому что сейчас ночь.

— Ух ты, классно. Правда красиво?

— Да. Очень красиво. Она еще и оранжевая, посмотри. Посмотри на фонарь. Под фонарем ночь оранжевая. Везде синяя, а под фонарями оранжевая.

— Звездочка, ты посмотри, как красиво. Нам не нужны никакие стразы. Зачем нам какие-то стразы, когда все такое красивое само по себе.

Звездочка качает головой.

— Нет, Ствол. Все не так. Все по-другому. Все очень красивое, да. Только мы этого не замечаем. Потому что мы люди, а люди — они все придурки. Так вот. А потом мы закидываемся колесиками. Стразами, ешками. Кислотой. Они что-то там переключают у нас в мозгах, и мы вдруг видим, какое оно все красивое. Раньше не видели, а теперь — раз — и видим. И поэтому люди, которые вообще ничего не потребляют, они даже понятия не имеют, какое все на самом деле красивое.

— А эта улица? Она красивая?

— Да. Она очень красивая. Посмотри. Посмотри, какая она красивая.

— Да, — говорю я. — Красивая. Ой, смотри. Это дом Коробка.

— Нет, Ствол. Это не его дом. Я же тебе говорила раньше. Это совсем другой дом.

— Ну как же? Видишь. Вон Коробок.

Звездочка смеется.

— Нет, это не Коробок. Это какой-то другой черный парень. Если он черный, это еще не значит, что он Коробок. Их тут много, ну, черных. Ты же знаешь.

— Да, знаю. Только забыл. Это как раз из тех сложных вещей, которые очень легко забываются. И потом, если тут много черных, это еще не значит, что вон тот черный парень — это не наш Коробок. Коробок — он один черный парень. Его не два и не три. Он один.

Звездочка снова смеется.

— Ствол, какой ты смешной. У тебя все в мозгах перепуталось. Я вообще не о том говорю. Я просто сказала, что это не Коробок. Потому что это не Коробок.

— Как же не Коробок, если он вышел из дома Коробка. Значит, это Коробок. А если это Коробок, значит, это его дом. Видишь, все очень просто. Проще простого.

Звездочка говорит:

— Может, и просто, но только неправильно. Понимаешь, Ствол, это не важно, просто оно или сложно. Главное чтобы было правильно. А у тебя все неправильно. А то, что неправильно, оно неправильно. Потому что такое правило.