Маргарита Шелехова - Последнее лето в национальном парке
- Название:Последнее лето в национальном парке
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Маргарита Шелехова - Последнее лето в национальном парке краткое содержание
Последнее лето в национальном парке - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Вернувшись на шоссе, я дошла до резкого изгиба дороги у начала озера. Из-за поворота вынырнули серые «Жигули», а вскоре на велосипеде в сторону деревни проехал, обогнав меня, местный звонарь Ремигиус, большой и молчаливый человек. Почти каждый летний день он проходил мимо нашего дома с огромной косой и церемонно кивал дачникам в знак приветствия. Велосипед быстро скрылся из виду, а вскоре показалась деревня, тянувшаяся примерно с километр по обе стороны от шоссе.
В середине деревни на высоком холме стоял деревянный костел, рубленный топором, сбоку от него высилась деревянная же колокольня с медными барочными колоколами и виднелись хозяйственные постройки, а за костелом в маленькой часовенке стояла красивая деревянная скульптура скорбной мадонны работы местного скульптора. Перед холмом, на месте давно исчезнувшего дома скульптора, высился корявый деревянный столб, увенчанный резной лирой — памятник двум братьям-музыкантам, его сыновьям, а справа от холма за кудрявой зеленью желтых акаций прятался вход в турбазу.
За турбазой слева от шоссе тянулся ряд домов, и наш большой деревянный дом с четырьмя крыльцами по разным сторонам света издали выделялся высоким коньком на крыше с двумя резными конскими головами.
Миновав маленькое здание школы, я увидела у входа в сапожную мастерскую волосатого типа по фамилии Виелонис, которого следовало бы обойти, что я и сделала, перейдя на другую сторону шоссе к почте, а потом я еще раз перешла шоссе и оказалась у гигантской старой сосны, под которой остервенело дрались двое тинейджеров городского вида.
На хозяйском крыльце стояла хозяйка дома Жемина, крепкая и ладная сорокапятилетняя женщина, уверенно ходившая по своей земле. Она родилась здесь же, неподалеку, и дальше райцентра никогда не выезжала, поскольку у нее всегда были дела в Пакавене. Райцентр служил ей столицей мира, а республиканская столица представлялась уже небесной империей. К виртуальному миру чужих городов и весей она относилась крайне недоверчиво, и единственным вещественным доказательством его возможного существования считала своих квартирантов, исчезающих в конце лета в никуда.
— Мы давно тебя ждем. Твой багаж уже отнесли наверх. Новости потом расскажу, — сказала она, обнявшись со мной, и ушла на турбазу подметать туристический мусор, не носивший еще тогда яркого и привлекательного облика, появившегося в последующие годы перестройки. Тетка занимала на первом этаже две комнаты и небольшую терраску с газовой плитой, обеденным столом и выходом в сторону шоссе. В большой комнате находился хмурый Виктор Васильевич, а в маленькой тетка сидела у изголовья постели моей двоюродной бабушки Евгении Юрьевны.
— Марина, — с трудом произнесла бабушка, — вот видишь, я что-то совсем расклеилась. Даже вязание забросила.
У нас проглядывалось определенное внешнее сходство, и мы очень сблизились с ней после смерти моей родной бабушки, ее сестры. Отец, впрочем, утверждал, что я очень похожа на его мать, но сам он помнил ее только по фотографиям. Убедиться в сходстве было трудно — фотографии во время войны сжевали крысы, и его родителей, исчезнувших еще в тридцать втором, уже никто не помнил — дед умер во время войны от инфаркта в особо секретной шарашке под городом Кировом, а что сталось с его супругой, узнать так и не удалось.
По материнской линии в моей семье тоже были потери — дед погиб на фронте под Харьковом, и я всегда сожалела, что всем им не дано было состариться — это поколение казалось мне интересней своих прямолинейных детей, но всему в этом мире есть срок, и оно уже уходило со сцены окончательно и бесповоротно, унося с собой свое нелегкое время.
Факты — упрямая вещь, и положение дел, исходя из этих упрямых фактов, было плохо — левая рука у Евгении Юрьевны не двигалась, и ей было далеко за восемьдесят. Конечно, бабушка была рада моему приезду и охотно выслушала все семейные новости, и ей хотелось поговорить со мной — дочь с зятем были большими молчунами, но силы покидали ее с каждой минутой, я вскоре ушла и, обогнув дом слева, поднялась по деревянной лестнице в свою комнату.
Почти весь дом уже был заселен постоянными дачниками, но две комнаты — в мансарде, слева от моей двери, и на первом этаже подо мной, еще пустовали. Обои в моей светелке оставляли желать лучшего уже не первый год, но фанерная стенка у изголовья кровати, где кем-то из моих предшественников были процарапаны семь черточек, а под ними дата двадцатилетней давности, была покрыта свежей масляной краской. Эти черточки, бывало, будили мое девичье воображение, и мне мерещились на крутой лестнице мансарды легкие шаги махи и тяжелая поступь необузданного Гойи. Комната обходилась мне в тридцать пять рублей в месяц.
Пока я разбирала вещи, подошла Жемина. Она сообщила мне все деревенские новости, главной из которых представлялась предстоящая женитьба одного из ее сыновей-близнецов. К числу второстепенных относились прошлогодняя осенняя свадьба Данки, ее соседки слева, дочери пожилой Гермине, и всяческие мелкие безобразия соседей справа, Вацека Марцинкевича и Яньки, его боевой подруги. Один из ее дальних соседей продал дом и уехал на родину своего деда в Западную Германию, и Жемина купила у него кое-какую мебель, увеличив по этому поводу плату за теткины комнаты на пять рублей. Муж барменши, их дальней родственницы, зимой провалился с трактором в реку и не успел выбраться, а на днях барменша снова вышла замуж, но новоявленный отчим уже успел отколотить ее малолетнего сына.
Я сказала, что видела с дороги изрядно пополневшую Ядвигу, невестку старой Ниеле, и Жемина подтвердила, что сплетни о новой беременности Ядвиги, действительно, ходят. Сын старой Ниеле был тихим человеком с некоторыми странностями, и отцом своих двух детей в деревне не числился. В этот раз предполагалось отцовство мясника, их соседа, хотя Ядвига и годилась ему в дочери. Семья жила в ужасающей бедности, дачники к ним не шли, и подозревали, что Ядвига польстилась на бесплатное мясо. Эту невысокую молодую женщину с дерзкими глазами в деревне не любили.
— А что там за мальчишки дрались сегодня под большой сосной?
— Так то кавалеры Пупсика, — сказала Жемина, — ходят за ней всюду и дерутся. Уже большая в этом году стала!
Обедали мы со своими родственниками на террасе, пока бабушка спала, но к вечеру я еще раз зашла поговорить с ней, и мы говорили довольно долго, а потом я поднялась к себе, и сразу заснуть не удалось, потому что разговор был не из легких. На следующий день нужно было поехать в райцентр за продуктами и лекарствами, но с утра я решила пробежать по лесу и заодно проверить свой боровичок. Он был на месте, но за ночь не подрос — видимо, правду говорят, что грибы не любят сглазу. Боровичок занял место в корзинке рядом с сыроежками, а я подошла к обрывистому краю карьера и, вдохнув всей грудью свежий сосновый воздух, оглядела карьер.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: