Горан Войнович - Чефуры вон!

— Шофер этот, какой-то Дамьянович с Прегловой площади. Говорят, редкая падла.

— В натуре? Кто те эт сказал?

— Боле.

— Мать его, чокнутый. Всё знает.

— Всё. Если его спросить, где Усама бен Ладен прячется, он бы стопудово сказал.

— Дамьянович иль как его? Эт я еще наведу справки. Мать его чефурскую.

Ацо что-то обмозговывал, никак успокоиться не мог. Не было у него ни отца, ни брата, ни двоюродных братьев или друганов, которые бы за него постояли, всегда ему приходилось самому защищаться. Вот потому он самый непростой из нас. Никогда не уступит. Если ты его чем-то задел, не остановится, пока вдвое больше тебе не наваляет. Или втрое. Ничего не попишешь — воин, блин… Лезет на рожон, и это меня слегка беспокоит. Его иногда конкретно накрывает.

— А инспектор этот… Какой-то Кончар.

Вот я о чем и говорю.

«Кубана» — это кафана [89] Кафана — кафе или питейное заведение (kafana; серб., хорв.). для старпёров. Для чефурских, ясное дело. Там такие рожи встречаются, что мы иногда туда ходим чисто посмотреть. И байки послушать. Радован туда почти не наведывается, так, редко, выпить кофе вместе с Трипковичем и Сушичем. Эти двое там в дартс играют. От одного этого ржать без остановки будешь. Столетние чефуры в дартс играют! Э, мать вашу с вашим дартсом, умереть можно! В этой кафане только игрового автомата флиппер не хватает вместе с Покер-слотом. Музыку крутят специальную, для стариков. Шабан Шаулич, Мирослав Илич да Халид Бешлич и все такое. Ну ладно, иногда еще какую-нибудь Драгану Миркович врубят. И официантка там у них такая, самая что ни на есть типичная: сороковник, блондинка, с большими сиськами, в тигровой кофточке в обтяжку — весь жир на животе виден. И все к ней, понятное дело, лезут, а она к ним. Накурено так, что хоть топор вешай.

В «Кубане» батя Деяна иногда на целый день зависает. Он, да еще Менсур, да Йоже с Франей, иногда еще батя Ади, Мирсад, когда из Австрии приезжает. И вот они мусолят какие-то темы, — не знаю, о чем они могут столько времени разговаривать, как еще не обрыдли друг другу? Да еще налижутся каждый вечер, ну, реально, каждый вечер. А потом прутся оттуда, шатаются среди многоэтажек и орут что-то. Если бы Радован такие финты выделывал, я бы стопудово из дома свалил. Мне было бы так стыдно, что я б из квартиры не высовывался. Деян же все это как-то терпит. Он еще прикалывается и делает вид, что ему смешно. И типа самый большой прикол — когда Соня посылает его в «Кубану», чтоб притащил Дуле домой. Соня к концу месяца деньги считает, и если выясняется, что Агент ноль-ноль-три лимит превысил и семейный бюджет типа в опасности, вот тогда она и посылает Деяна за Дуле, и на пару дней его под домашний арест. Только фигня все это!

Обычно я хожу с Деяном в «Кубану» — ну, чтоб ему помочь, если вдруг Дуле перебрал, дотащить его до дома. Ацо как-то раз сходил с ним да поцапался там с Менсуром, теперь его не заставишь, а Ади слишком дохлый для такого дела. Меня, конечно, в этом больше всего достают уламывания всякие, уговоры и прочая хрень.

— Эй, кто пришел, спортисты !

— Давайте выпейте сок какой-нибудь. Алло! Майя! Принеси какой-нибудь сок, колу, чего-нибудь для наших пацанов!

— Да принеси ты им, чего ты их спрашиваешь! Две колы! Неси!

— Айдэ съедитэ!

С ходу его не вытащишь, хотя Деян каждый раз старается увести Дуле сразу же, но тут обязательно начинает подсирать Менсур.

— Как дела, парни? Трахаетесь, а? Эти молодухи сегодня… О-о-о-о… Голыми по улице ходят, только и смотрят, где бы кто их поимел! Разве не так, а, Йоже? Ёлки-моталки. Знали б вы, как их Йоже дрючит!

А Йоже тот даже пошевелиться не может. Даже слова произнести. Он в последний раз трахался в году так восемьдесят третьем.

— Дэё, оставь папу в покое. Нэ гриеши душу! Грех человека из-за стола поднимать!

— Одну вещь обещайте мне, пацаны! Что не станете наркоманами. Эти наркоманы! Я их вижу у нас в подъезде, они там на лестничной площадке колются этими своими иглами. Таких надо под зад! И через окно!

И вот тусишь с этими алкашами, а бедняга Деян дергает Дуле за рукав, просит, чтоб тот встал, — и так раз сто. Я каждый раз вспоминаю: когда был маленьким, Радован брал меня с собой на спорт, и потом я плелся с ним и его корешами на пиво, и уже после их первого стакана, когда я уже допил свою колу, мне становилось скучно, и я начинал дергать его за рукав и канючить: «Идэмо кучи, mama, ну, пожалуйста, я хочу домой», — а он весь вечер от меня отпихивался: «Эво, щас пойдем, вот только попием до края». И, главное, не успевал он опрокинуть один стакан, а на столе уже следующий — и так без конца. Вот и сейчас, смотрю я на Деяна, и он мне кажется таким же, как я тогда: маленьким, несчастным шестилетним ребенком, — и мне так его жалко становится, когда он вот так Дуле за рукав дергает. А Дуле еще порцию выпивки заказывает.

Пока мы с Деяном несли Дуле от «Кубаны» до дома, я вспомнил прикольную историю о том, как Дуле оказался в Словении. На самом деле Дуле родом из Кикинды [90] Кикинда — город в Сербии. , а в армии служил в Призрене, в Косово. С ним вместе служили Миран из Випавы и Мухамед из Бихача. И они все так скорешились, что, рассказывают, даже плакали, когда дембель пришел. Были не разлей вода, друганы до гроба и все такое. И потом Дуле предложил, что когда все домой вернутся, то попробуют найти работу еще и для двух остальных, чтоб они могли быть вместе. Через неделю, как Дуле вернулся в Кикинду, звонит ему Миран и говорит, что нашел работу для всех троих в Любляне. Дуле, не долго думая, с чемоданом под мышкой на вокзал и в Любляну, Мухамед тоже. Мухамед был свидетелем на свадьбе у Дуле, а тот был свидетелем у Мирана, а Миран — у Мухамеда. Куча времени прошла с тех пор, как Миран умер от рака, а сын Мухамеда, Мирза, капитально подсел на иглу, а у Мухамеда после этого башку заклинило, он сына и жену Рефку оставил и вернулся в Бихач. А Дуле вычеркнули, и теперь он в «Кубане». И вот мы с Деяном прём его на себе по Фужинам, потому что он чисто в коме, ноги переставлять не может. Вот такая она, жизнь. Никогда не знаешь, что с тобой самим может случиться. Фиг знает, что там тебя впереди ждет.

Подходим к дому, а там полный трындец. Отряд особого назначения окружил Деянову многоэтажку, заблокировал оба входа и устроил шоу, как в американских фильмах. Реально охренеть можно. Было их около тридцати, если не больше, все в черном и в навороченном обмундировании. Дуле начал что-то вопить, а я чуть в штаны не наложил. Потому что вот эти точно полные психи, это тебе не какая-нибудь там легавка, эти сразу валят, а уж только потом разбираются. Им насрать на твои права и прочую хренотень. Они только громят и зачищают. С ними не пошутишь. Всё как в кино, точь-в-точь. Как они двигаются: четко друг за другом, все с винтовками, в шлемах — в общем, всё как положено. Мы с Деяном только глаза вылупили. Полный пипец. Да еще всё тихо, быстро — точно знают, куда им надо. Прям как роботы. Как будто их запрограммировали.