Семен Скляренко - Святослав

– Я понимаю, что он может вскоре стать трупом, – согласилась она. – Но кто это сделает? И я не понимаю, Василий: кто же будет после него?

Он посмотрел на Феофано, такой же, как и всегда, – проэдр, постельничий… Но при свете свечей Феофано вдруг заметила в его лице что-то общее с головой императора Романа I на кентинариях – те же глаза, нос, рот, подбородок…

– Об этом Константинополь узнает позже, – близко склонившись к ней, прошептал проэдр. – Я уничтожил многих императоров… Остается подобие императора, горбоносый…

– Ты говоришь правду, – согласилась она, – и ты должен убить горбоносого.

– Мы умертвим его вместе. Дай руку, Феофано.

– Вот моя рука. Что нужно сделать, Василий? Для чего ты взял меня с Прота? Ведь Иоанн сказал, что вышлет меня в Армению.

Проэдр ответил не сразу, он долго прислушивался, не слышно ли в соборе какого-либо шороха. Там было очень тихо. Василий сказал:

– Зная Иоанна и русских воев, я был уверен, что все закончится в Болгарии, что там Иоанн, подобно Никифору, станет трупом. Поэтому я хотел, чтобы здесь, в Константинополе, все было наготове. Я, ты, наши полководцы, этерия.

Проэдр умолк.

– Однако смерть Варда Валента спутала все, и ты, Феофано, попала не туда, куда он должен был тебя отвезти. Не ко мне, а сюда, в собор. Выйти же отсюда труднее, чем войти. Уцелел и Иоанн. Что ж, подождем, Феофано. А сейчас тебе надо уехать в Армению. Это лучше, чем Прот.

– Очень далеко, мой проэдр. Я боюсь за себя, за детей…

– О нет, – спокойно возразил проэдр. – Армения недалеко. Если понадобится, мои корабли пересекут море, и ты будешь здесь. Иоанн не убьет тебя, рассчитывая, что ты ему еще можешь понадобиться и в случае чего спасти его. Не убьет и не сможет убить еще и потому, что тебя повезут в Армению и будут там охранять мои, наши этериоты. Что император Византии, – задумчиво закончил проэдр Василий, – если живы мы с тобой, Феофано! Верь мне, не станет нас – не станет и этой империи, ибо держится она только на нас. А у меня к тебе одна просьба.

– Говори, Василий!

– Когда-то давно ты мне дала два порошка из Египта. Они действуют наверняка – никто не догадывается, почему умерли императоры Константин и Роман. Но у тебя остался еще один порошок.

– У меня трудная, полная неожиданностей жизнь. Я берегу этот порошок для себя, Василий.

– Ты должна дать его мне, я не хочу, чтобы ты выпила этот порошок. Лучше уж я дам его Иоанну.

В Адрианополе князь Святослав встретился со своим братом, князем Улебом. Они долго не виделись. Двинувшись из Преславы против Иоанна, князь Святослав велел князю Уле-бу вести рядом с уграми несколько тысяч своих воев через Родопы, на Средец и Филиппополь, чтобы зайти к врагу с запада… Там князь Улеб должен был подождать и задержать войско Иоанна, если оно попытается бежать к Солуни.

Князь Улеб, как и угры, пробился к Филиппополю, стал на перевалах и наносил удары отрядам Иоанна, которые после великой битвы в долине бежали на запад, а в Адрианополь прибыл тогда, когда мир с ромеями был уже заключен.

– Ты хорошо сражался в Родопах, – сказал князь Святослав, встретив брата.

– Мне достались только беглецы, – промолвил, вздыхая, Улеб. – Жалею, что не пришлось побывать в большой сече.

– – Сеча была великая, – согласился Святослав, – и, боюсь, не последняя.

– Почему, Святослав? – Улеб вздрогнул. – Ведь ты заключил мир с Иоанном, мы получим с греков дань и сможем уйти на Днепр, домой…

– Сердце мое рвется к Днепру, Улеб, – промолвил Святослав, – но скоро ли мы там будем?

– Ты что-то задумал, брат?

– Что мне замышлять, Улеб?! Я шел и иду прямой дорогой, воевал не ради корысти, ради Руси. Сюда пришел, ибо знал: будет мир в Болгарии – не сунутся ромеи и к нам. Трудно мне было воевать с двумя врагами – против Иоанна и кесаря Бориса.

– Но ведь и Иоанн, и Борис знают, что брани больше не будет, уложен мир.

– Не верю я в это, – сердито заметил Святослав. – Сейчас приходится заключить мир, но что случится весной – не знаю.

– Святослав! – вырвалось у Улеба. – Доколе будет литься кровь, доколе в чужих землях терять своих людей будем?

– Князь Улеб, – сурово ответил Святослав, – лучше бороться с ромеями здесь, чем под стенами Киева. И не только я так делаю. Не зла хотели Руси князья Олег и сын его Игорь, когда ходили к Царьграду, стояли под его стенами и укладывали мир. Я делал так, как отцы мои, показал силу

Руси и уложил с греками мир. Русь сохранит этот мир. Двинемся сейчас на равнину, к Дунаю, зимой подойдет подмога от уличей и тиверцев, хочу договориться и с печенегами.

– Значит, к весне опять война?

– Войны я не начну, – твердо сказал Святослав, – но должен быть готовым, коли затеет ее Иоанн. А дабы он не захватил Болгарию и не обрушился страшной грозой на нас, я оставлю воев в Преславе и во всех городах.

– Воля твоя, брат, – согласился Улеб. – Велишь – останусь в Преславе…

– Зачем тебе оставаться в Преславе, брат? – сказал Святослав. – Здесь будет неспокойно, надлежит глядеть и за горами, и за кесарем Борисом.

– Неужто ты думаешь, брат Святослав, что я не сумею углядеть и за горами, и за кесарем Борисом?

– Того не думаю, но у меня найдется немало воевод, коим надлежит глядеть за горами и за кесарем. Мы же, князья, должны быть там, где и наши вой, – над Дунаем…

– Воля твоя, брат, – согласился Улеб. В его больших темных глазах, смотревших в окно на далекие, окутанные тучами горы, была тоска.

Там же, в Адрианополе, князь Святослав встретился с васи-ликом Калокиром. Но не князь искал встречи с василиком -все время, когда вой шли по долине, Калокир ехал следом за ними. Когда василики Иоанна прибыли в Адрианополь, Калокир прятался от них. Но едва только был уложен мир, он вышел из тайника и явился к Святославу.

– Челом тебе, князь, – начал, низко кланяясь, василик.

– Будь здрав, – ответил князь. – Но почему ты здесь? Я думал, что ты давно там, где тебе и надлежит быть…

– А где же мне надлежит быть?

– Как где? В Константинополе…

– Нет, князь! – промолвил Калокир. – Возвращаться в Константинополь мне поздно. Василиков, не выполнивших того, что им поручали, императоры высылают на далекие острова и ослепляют… либо топят в море…

– Почему, Калокир? Ведь ты, сдается, сделал все, что нужно было императорам. Они пожелали, чтобы я стал на Дунае, -я стал там, хотели, чтобы я вторгся в Болгарию и покорил болгар, – я сделал и это…

– Но, князь, случилось и то, чего не хотели императоры: ты боролся не с болгарами, а с кесарями и, покорив кесарей, пошел с болгарами на императора…

– Верно, Калокир, я пошел на императора, потому что он уже стоял в Болгарии.

– Это так, – безнадежно промолвил Калокир. – Из Киева и даже с Дуная я мог еще возвратиться в Константинополь как василик. Но из Преславы уже поздно, князь…