Семен Скляренко - Святослав

«Княжне Преде лаве много рассказывали о Русской земле… Ей нравится эта земля… Княжна Предслава уже успела повидать часть этой земли…»

А Малушу тем временем зовет Улеб:

– Ключница, дай мне вина…

– Какого?

– Самого лучшего… Ты какое любишь?

Малуша смотрит на него – он, как видно, опьянел или насмехается над нею – и наливает ему греческого.

А трое продолжают разговаривать.

«Княгиня Ольга много рассказывала княжне Предславе о княжиче Святославе. Княжна знает, что княжич убил уже не одного медведя… И княжна теперь видит, что княжич Святослав может убить медведя… Он такой, как и представляла себе княжна…»

В это мгновение рука Малуши, наливающей кубок, дрожит, и несколько капель греческого вина, как кровь, проливается на белую скатерть…

– Боги! – вырывается у Малуши, и ей кажется, что пол под нею колеблется, плывут огни, что-то кричат, надвигаясь на нее, люди, сидящие в светлице.

Но это одно только мгновение!

– К счастью! – говорит, улыбаясь, княжна Предслава. – У нас радуются, когда проливается вино. Это к счастью!

Малуша смотрит на княжну, Святослава, встречает его спокойный взгляд.

«Ну, чего же ты испугалась, Малуша?» – словно спрашивает он.

И еще одно – последнее, а может, первое в ряду новых – страдание суждено было пережить в эту ночь ключнице Малуше.

Когда окончился ужин и все, возбужденные, опьяневшие, шумливые, выходили из трапезной, княгиня Ольга позвала Малушу и сказала ей:

– Княжна Предслава очень озябла и устала в дороге. Ты уж пойди к ней и помоги.

В тереме все вскоре затихли, уснули. Княгиня Ольга отвела княжну в светлицу рядом со своей опочивальней. Когда Малуша, держа в руках ведро с теплой водою и деревянное корыто, поднималась к княжне, она заметила, как из опочивальни княгини вышла Пракседа. Увидев Малушу, она на короткое мгновение замерла у дверей, а потом обошла ключницу и быстро побежала вниз по лестнице.

Княжна была в светлице; она сидела в кресле и смотрела в окно, за которым виднелось усыпанное крупными звездами небо. Когда скрипнула дверь, княжна обернулась, посмотрела на девушку грустными глазами, но превозмогла себя и тепло ей улыбнулась.

Они не понимали друг друга, но княжна догадалась, зачем пришла к ней эта девушка, делала все, что было нужно, порой выражала свое чувство непонятно-странными, но приятными словами.

Малуша постлала ложе для княжны, разула ее, налила в корыто воды и показала, что хочет вымыть ей ноги. Княжна послупхно опустила ноги в корыто – у нее были очень маленькие, почти детские ножки, холеные, нежные…

И вся княжна была нежная, хрупкая, очень тонкая, с невысокой грудью, узкими бедрами, белой кожей, с несколькими родинками на ногах.

«Это боги отметили ее, – думала Малуша, – она счастливая. А у меня нет ни одной родинки…»

Она помогала княжне, старательно мыла ей ноги, перебирала каждый палец, каждую косточку этого тела, а сама думала о том, зачем приехала сюда, в Киев, эта угорская княжна, что ей здесь нужно, что задумала княгиня Ольга?

Думала Малуша и о том, что, может быть, как раз в эту минуту княжич Святослав прошел тихо сенями терема, остановился перед дверью ее каморки, толкнул ее, но не смог открыть, потому что Малуша заперла дверь, когда торопилась утром на кухню.

«Хотя нет, – думала она, – в тереме гости, не спит княгиня, Улеб, не спят все дворовые. Сегодня ночью княжич не придет ко мне».

, В корыте была теплая вода, тело у княжны было тоже теплое. Но на сердце у Малуши было холодно, она чувствовала себя такой несчастной, что слезы внезапно покатились из ее глаз, падая прямо в корыто.

Если бы княжна знала, что девушка, стоящая перед нею на коленях – ключница Малуша, – моет ей ноги днепровской водой вместе со слезами сердца! Кто еще во всем мире мыл ноги в такой купели?

Но княжна не знала этого, она была довольна, что ее так радушно встречают в этом городе, ей очень нравился простой, но приятный обычай русов – мыть ноги своим гостям, нравилась ей и девушка, стоявшая на коленях перед нею.

И, чтобы выразить свое чувство, княжна наклонилась, протянула руку и положила ее на голову Малуши, на ее мягкие волосы.

Малуша сперва не поняла: почему это княжна положила руку ей на голову? Может, вода холодная? Может, она хочет что-то сказать?

Но когда Малуша подняла голову и встретилась глазами со взглядом княжны, она поняла, что княжна сделала это от радости, счастья…

А куда же девалось счастье Малуши?

Святослав понимал, что мать его не зря появилась на Горе с угорскими послами и княжною Предславою, которая за ужином сидела в трапезной рядом с ним и часто бросала на него пытливые взгляды. Видел он и то, как волнуется Малуша, чувствовал, что надвигается гроза и что ему не миновать разговора с княгинею. Он только не знал, что это произойдет так скоро.

Княгиня Ольга позвала его в светлицу в то время, когда Малуша мыла ноги угорской княжне. Она сама встретила сына, заперла за ним дверь, потом отошла в угол, остановилась там и пристально с ног до головы оглядела его.

– Как же ты тут жил, что делал, сын? – спросила она. Святослава успокоило то, что мать тихо и кротко начала разговор, и он так же спокойно ответил:

– Я исполнял твой наказ, творил суд и правду. Помогали мне в этом Свенельд, воеводы, бояре. Они, матушка, вельми мудры, знают закон и обычай – не пристало мне им перечить. Лето было доброе, я ездил со своей дружиной за Днепр, побывал далеко в поле, ходил на ловы в леса, был в Родне…

Весь его вид – обветренное, загорелое лицо, выцветшие от солнца волосы, мускулистые руки, сильные ноги – говорил о том, что за лето княжич исходил и изъездил немало. Княгиня не отрываясь смотрела на него и думала, как был бы рад отец Игорь, увидев сейчас Святослава.

– Я слышала, – произнесла княгиня, – как ты тут без меня творил суд и правду, знаю, что ты ездил далеко в поле. У меня сердце облилось кровью, когда услыхала, что ты был ранен. Но ты, я вижу, здоров, силен. Что ж, сын, хорошо. Теперь ты знаешь, остер ли печенежский меч. И про Асмуса я слыхала. Доброго дядьку потеряли мы, вечная ему память…

Однако не только это интересовало княгиню Ольгу.

– А еще что ты делал летом, сын? – спросила она. Святослав посмотрел на мать. Он понял, что этот вопрос княгини – стрела, выпущенная из лука, и попробовал перехватить ее на лету…

– Еще я очень беспокоился о тебе, мать. Как ты ездила? Скажи!

Она поняла, что сын отвел ее первый удар, и решила, что так, пожалуй, и лучше.

– В далекие страны я ездила, – ответила она, – и видела так много, что, должно быть, и не перескажешь. Ехала я туда, как ты знаешь, с великою надеждою, но от надежды той теперь ничего во мне не осталось. Лживы и жадны ромеи, надо мною они посмеялись, хитрят с нами, хозарами, болгарами и всеми языками…