Семен Скляренко - Святослав

– Значит, надо их бить, – сказал Святослав.

– А кто поведет рать на брань? – спросила княгиня.

– Я поведу Русь против Византии! – запальчиво крикнул он. Она посмотрела на него теплым материнским взглядом.

– Может, и настанет такое время, что ты поведешь Русь против Византии. Но днесь я сижу на престоле, знаю, как тяжко живется нашим людям, затем и ехала к ромеям, чтобы напомнить императорам про давний наш мир, сказать, что мы и сейчас хотим жить в добре и любви… Разве, сын, если враг лют, мстителен и злобен, нужно только рубиться с ним? А почему не поговорить с ним ласково, с любовью? Вот каган хозарский помирился с ромеями, взял в жены дочь императора…

– Пускай хозарский каган и целует цареградскую царевну, -не сдержался Святослав, – но киевским князьям эти царевны не пара.

Княгиня Ольга грустно покачала головою.

– Это ты напрасно говоришь, Святослав. Породниться с императором ромеев, у которого пять дочерей, Киевскому столу было бы очень хорошо, и я, признаюсь тебе, говорила об этом императору Константину.

Он смотрел на нее широко раскрытыми глазами.

– Но императоры ромеев, – быстро продолжала она, – носят гордыню в своем сердце, они считают нас эллинами и дикарями, и потому Константин ответил, что христианская вера запрещает императорам родниться с нами.

Нечто похожее на радостный возглас, но вместе с тем и на вздох вырвалось из груди Святослава.

– Благодарение богам, – воскликнул он, – что я до сих пор не стал христианином, теперь-то я уж и подавно им не стану!…

– Но я, – продолжала мать, – нашла девицу не хуже дочерей императора Константина и привезла ее сюда, в Киев… Ты видел ее, угорскую княжну?

– И что же? – не понял ее Святослав.

– С уграми у нас давно мир, и если мы укрепим его браком, то умножим наши силы…

– Так, значит, – задыхаясь, прохрипел он, – это ты привезла мне жену?

– Так. Предслава должна стать твоею женою.

– Нет, – схватившись за голову, сказал он, – этого никогда не будет, не может быть, мать…

Она подошла к нему ближе и положила руку ему на голову.

– Ты забыл, Святослав, что я – твоя мать, – произнесла она, -и, как мать, должна печься и пекусь ныне о твоей судьбе…

– Я знаю, – возразил он, – что ты моя мать, ты – княгиня и хочешь найти мне хорошую, достойную жену. Но я не могу взять в жены угорскую княжну, потому что люблю другую, не царевну и не княжну…

– Знаю про то, – ответила княгиня Ольга.

– Что ты знаешь?

– Все знаю, – тихо сказала княгиня. – Про тебя, Малушу и про то, что она непраздна…

– Откуда ты знаешь? Кто тебе сказал, мать?

– Не все ли равно, кто сказал, – у самой глаза есть, вижу… Княжич Святослав продолжал смотреть на мать, ждал, что еще она скажет. Но она молчала, – должно быть, ждала, что скажет сын.

– Зачем ты это сделал, Святослав? – наконец спросила она. И вдруг уже не с упрямством, а совсем иначе, взволнованным голосом, идущим от сердца, Святослав сказал:

– Да ведь люба мне Малуша, как солнце, земля, как ты, мать, ведь люблю я ее…

Княгиня Ольга чувствовала, знала, что сын ее говорит правду, что любит он Малушу так, как любят только один раз в жизни, но вынуждена была ответить:

– Неужто ты думаешь, что у меня нет сердца? Неужто считаешь, что я не люблю тебя? Нет, Святослав, я люблю тебя и желаю тебе только добра. А потому скажи: ныне ты княжич, землями правлю я, но чувствую себя плохо, старею, слабею и скоро уж окончу свой земной путь – кто же тогда сядет на стол Киевский?

– Не говори об этом, мать!

– Нет, – возразила она, – говорить об этом я должна, обязана… В великое и страшное время живем мы, сын мой. И в прежние времена тяжко было русским людям бороться с врагами, что шли и шли на нас, старались нас уничтожить, разгромить… Сколько уж крови пролилось до нас у берегов Днепра и Русского моря, сколько людей погибло ради того, чтобы мы жили! Но таких времен, как сейчас, еще никогда не бывало. Вот я ездила в Византию, была у болгар, угров, вижу и знаю -великая опасность надвигается на Русь. На восходе солнца стоят хозары, над Русским морем подстерегают нас ромеи, на Болгарскую землю можно было бы надеяться, но кесарь Петр продал Болгарию ромеям, а Византия рано или поздно будет воевать с нами. Кто тогда поведет Русь? Почему ты молчишь, сын? Ты же только что говорил, что согласен вести…

– Так, говорил…

– Но чтобы вести Русь на Византию, надо быть князем… Святослав молчал.

– Неужто же ты думаешь, что будешь князем, если возьмешь Малушу? Ты знаешь, что такое Гора?

– Что Горе до меня и Малуши? – крикнул Святослав. Княгиня Ольга покачала головою.

– Сын мой, сын мой! – вздохнула она. – Ты еще не знаешь Горы, не ведаешь, где живешь. Над землями Руси – киевский князь, ныне – я их княгиня, но подпирает нас Гора, бояре и воеводы, князья земель. Тяжко мне с людьми моими, но еще тяжелее с Горою. Они льстивы, – с сердцем и очень громко говорила княгиня, – они хитры, они жадны и ненасытны, и я уж не знаю, сын мой, как ублажить их…

Она на мгновение умолкла, – заметно было, что ей трудно говорить, потом продолжала:

– Добра желая людям своим, я давала Горе все, что могла дать. Нелегко это было, сын, ибо множество врагов шло на нас, и мы должны были их отбивать, а кто же их отбил бы, если бы не воеводы, дружина? И мы держали воевод, имели дружину. Но воеводы стали боярами, княжий гридень может стать воеводою. Они ненасытны, хищны, им всего мало. Ты думаешь, почему погиб твой отец Игорь? Князь Игорь взял с Древлян сполна всю дань, а Гора с дружиною заставили его идти туда же за второй данью, и он пошел, жизнью заплатил за Дань. Я отомстила древлянам, ибо за кровь нужно было заплатить кровью, но увидела, что если и дальше стану брать дань, то земли эти пойдут против нас, а потом и друг против друга. Я, сын, запретила дань, установила погосты, дала уроки и уставы. Это было облегчение для людей земель, но если бы ты знал, что тогда творилось тут, на Горе, сын! Пожалованья, по-жалованья, пожалованья – я раздала тогда боярам, воеводам, князьям все земли…

– Так кому же служат князья, – вырвалось у Святослава, -людям своим или воеводам и боярам?!

Княгиня Ольга посмотрела на Святослава – возбужденный, необычайно взволнованный, со вспыхнувшим румянцем, стоял он перед нею – и подумала, что ошиблась, считая, что сын ее еще отрок. Нет, он уже вырос, возмужал, стал взрослым, а если так, то надо говорить ему всю правду, какой бы горькой она ни была.

– Так, – ответила княгиня, – глава земель – это не только князь, но и бояре наши, воеводы, дружина.

– А племена, языки, все люди?

– Они погибнут без князя и бояр…

– Значит, мы служим и людям и Горе?

– Так, Святослав, за мною стоят князья и бояре, воеводы и дружина, вся Гора. Это они скажут тебе: негоже ты сделал, не быть Малуше женою великого князя…