Эдвард Резерфорд - Русское

– Да ведь, верно, многие против таких новшеств? – предположил Андрей.

– Некоторые против, конечно. Кучка фанатиков, которым противны любые изменения. Есть здесь такой Аввакум Петрович, страшно возмущается решением Никона править книги по образцу греческих. Но Никон могуществен, перед ним бессильны любые недоброжелатели. Можешь быть уверен, при нем Москва подлинно засияет как Третий Рим. – Никиту явно восхищали свершения нового патриарха.

Андрей разделял его воодушевление – все это было на руку и казакам.

Собеседники ненадолго замолчали, прерванные появлением старшей из женщин, которая, войдя, стала тихо расставлять на столе скромное угощение: рыбу, какие-то овощи и особые пряники, которые позволено было есть во время поста. Впрочем, Никита не отказал себе в удовольствии выпить немного хлебного вина – водки.

Андрей праздно наблюдал за этими приготовлениями, ожидая, не появится ли младшая из женщин? Но нет, она так и не зашла.

Они сели за стол, и Никита щедро налил себе и гостю вина. Андрею было любопытно узнать чуть больше о хозяине.

– У меня есть небольшое владение. Семейство мое из служилых людей, сынов боярских, как прежде это называли. Имение наше – всего только небольшая деревенька близ Владимира. Но я надеюсь возвыситься, – рассказывал молодой Бобров.

Он объяснил, что очень желает стать одним из дворян московских, – то было особое сословие, учрежденное некогда царем Иваном IV для поощрения своих вернейших приверженцев.

– А потом – кто знает? Может быть, и боярским чином пожалуют.

Его скромное образование стало для него здесь большим преимуществом, ибо благодаря ему он часто оказывается полезен на своей службе при царском дворе.

– Поскольку матушка обучила меня польскому языку, мне и поручено в том числе вести дела с казаками, – прибавил Никита.

Андрей уже слыхал про приказы, и знал, что именно через них многие попадали на царскую службу, а потому ему любопытно было узнать об этом побольше. Никита не только с радостью, но и со сдержанной гордостью рассказывал ему о своей работе. Однако чем больше Андрей слушал, тем меньше понимал. Ведь, помимо сношений с казаками, приказ, к которому был приписан его приятель, ведал также добычей меда, царскими соколами и множеством других дел, казалось бы никак не связанных друг с другом. Когда он в изумлении сказал об этом Никите, тот только рассмеялся:

– Со всеми приказами так. Понимаешь ли, все они возникли по необходимости; когда возникает необходимость управиться с какой-то новой задачей, ее просто передают в тот приказ, какой в это время менее занят. Как минимум еще трем приказам поручено вести дела с казаками.

– Как же вы разбираетесь во всем этом?

– Ну, это дело привычки. Но есть в таком устройстве и своя польза. Можно попробовать сто дел сразу.

Слушая рассказы Никиты о том, как действует обширная и, как показалось Андрею, безнадежно запутанная система приказов, гость постепенно углубился в размышления. Если границы их задач и полномочий столь размыты и пересекаются с полномочиями других, как они вообще умудряются что-то делать? Изо всех сил пытался он это понять, слушая Никиту, но чем дальше, тем все большей загадкой виделся ему ответ на этот вопрос. Да и едва ли знал его хоть кто-то из современников Никиты.

Уже не раз поднимали они чарки. Никите хотелось знать: так ли велика мощь казацкого войска, как говорят? Андрей уверил его в этом.

– Ведь если государь согласится взять вас под свое покровительство, это неминуемо означает войну с поляками, – серьезно сказал молодой человек.

Андрей, в свою очередь, желал узнать, кто были многочисленные чужестранцы, которых он встречал на улицах. Но тут Никита вдруг утратил благодушие.

– Проклятые иноземцы! – выругался он. – Но мы в них нуждаемся, вот в чем беда. А знаешь почему, мой дорогой казак?

Андрей, разумеется, не знал.

– А потому, что мы с тобой недостаточно хороши, вот почему. – Никита вздохнул. – Еще царю Ивану Четвертому пришлось с этим столкнуться и искать решение. Мои предки, подобно вам, казакам, знали, как сражаться с врагами, которые угрожали Руси в прежние времена, – всадниками из степей, татарами. Но тогда нам пришлось встретиться с более грозными врагами – из могущественных держав, более подготовленными, вооруженными новым оружием. Нам нужно было победить их, чтобы завладеть важными торговыми путями, но у нас не было их замысловатых изобретений, а следовательно, и их военной мощи.

И теперь я, потомок воинов, сижу в приказе. Все потому, что царь не хочет, чтобы его воинов вели в бой какие-то Бобровы, никогда не учившиеся военному делу. Ему нужны голландские и немецкие инженеры, шотландские наемники – даже английские авантюристы. Вот кого сейчас нанимают офицерами. Они знают, как сражаться с вышколенной инфантерией, понимают в военной стратегии и современных артиллерийских орудиях.

– А как же стрельцы? – Андрей был озадачен, он всегда думал о них как о прекрасно подготовленных воинах.

– Были хороши когда-то – во времена царя Ивана. А нынче безнадежно устарели – и тактика их, и вооружение. Да и обленились без дела. – Никита печально покачал головой. – Вот и приходится нам скромно учиться у иноземных грамотеев.

Мысль эта явно его угнетала. Да и Андрею все это не сулило ничего радостного: вряд ли в этом мире найдется место и ему – полуобразованному казаку.

Никита налил им еще вина, которое гость и хозяин тут же в молчании выпили, а затем налил снова. Никита вдруг улыбнулся:

– Ну да ладно. Когда-нибудь и мы постигнем их проклятые хитрости, и тогда прогоним всех прочь.

– Так и будет, – одобрительно откликнулся Андрей. – Поднимем же за это чарки.

Они выпили, и Андрей продолжил расспросы:

– Я видел, что чужеземных купцов у вас тоже немало.

Никита пожал плечами:

– Все сплошь еретики. Но патриарх Никон найдет, как с ними управиться. Он уже теперь велел им всем одеваться в платье своей страны – даже тем, кто родился здесь. Потому ты и узнал в них иноземцев. Так им будет труднее скрыться. Теперь им запрещено селиться в городе.

Андрей слыхал о Немецкой слободе, которую местные именовали Кукуем, но не подозревал, что жили в ней иноземцы не по доброй воле, – туда было предписано переселиться всем, кто не принял православного вероисповедания.

– А евреев, что же, у вас вовсе нет?

– Нет. Государю они не угодны.

– Вот это славно!

– Кроме них, только англичанам сюда путь заказан, по крайней мере тем, что из Лондона.

– Англичанам? Что же, они тоже еретики? – Андрей мало был наслышан об Англии и ее жителях.

– Еще хуже! Неужели ты не слыхал? – Никита понизил голос: – Не далее как четыре года назад они отрубили голову своему королю!