Эдвард Резерфорд - Русское

Он достал монетку и подержал в руке, ощупывая ее в темноте. Что за поразительная игра: на кону вся Российская империя!

Это и было выигрышем в той тайной партии, которую он так долго вел. Вот почему он не хотел жениться и вот почему ему нужно было еще хоть сколько-то продержаться на плаву. Выигрыш маячил в такой соблазнительной близости, и, возможно, это был вопрос лишь нескольких месяцев. Самое блистательное положение в государстве Российском.

Александр Бобров метил в официальные фавориты Екатерины Великой.

Это были не праздные мечтания. Вот уже несколько лет, осторожно маневрируя, он двигался к своей цели. И теперь-то, наконец, – и это было известно ему из самого надежного источника! – он был следующим в очереди. Ему обещал это человек, который, как небезосновательно считали многие, был тайным мужем императрицы.

При дворе Екатерины Великой в России к власти вели несколько путей. Но никакая карьера не сулила перспектив столь блестящих, как те, что открывались перед честолюбцем, делившим ложе с императрицей.

Хотя порой Екатерине ставят в вину циничное отношение к мужчинам, на самом деле она была довольно сентиментальна. Ее письма свидетельствуют, что после унизительного замужества большую часть своей жизни она провела в поисках любви и идеального возлюбленного. Нельзя назвать ее и особенно неразборчивой. В исторических документах остались имена менее чем двадцати ее любовников.

Но перед этими счастливцами открывались воистину безграничные возможности. В большинстве своем они происходили из таких же семей, как и Александр Бобров, хотя были среди них и менее знатные. Их имена вошли в русскую историю: например, бравый гвардеец Орлов, добывший для Екатерины трон, чей брат убил ее ненавистного мужа. Или пленительный аристократ Салтыков, который, по слухам, был настоящим отцом единственного наследника престола. Или Понятовский, она даже сделала его королем Польши! И величайший из всех, этот удивительный и переменчивый гений, одноглазый вояка Потемкин, который ныне был могущественным наместником в Крыму, где обустраивал новую имперскую провинцию, превышавшую размерами иные королевства.

Когда появлялся новый избранник, после первой ночи он обыкновенно мог рассчитывать на подарок в сто тысяч рублей. А после этого… Потемкин, как говорили, получил около пятидесяти миллионов! Венчалась ли тайно императрица с Потемкиным? Никто не знал этого наверняка. Но был он ее мужем или нет, одно не вызывало сомнений: теперь Потемкин выбирал ее новых фаворитов.

Александру не составило труда подружиться с великим человеком, поскольку он искренне им восхищался и стал одним из его самых преданных сторонников. И когда несчастный молодой возлюбленный Екатерины, Ланской, внезапно скончался два года назад, подорвав, как шептались придворные, здоровье любовными зельями, Александр увидел свой шанс и отправился прямиком к Потемкину, чтобы заявить о себе.

Осуществление желаемого было так близко. Но перед ним место занял молодой гвардейский офицер. Однако на Потемкина Бобров произвел благоприятное впечатление, и не в последнюю очередь потому, что Потемкин верил в его преданность.

– Даже у меня есть враги, – признался как-то старик. – И хотелось бы им, чтобы в фавор попал тот, кто настроил бы императрицу против меня.

Несколько раз Александр обсуждал этот вопрос со своим покровителем.

– Если ничего не получится, – обещал Потемкин, – устрою тебе аудиенцию. После этого…

Это было год назад. Александр ждал с нетерпением. Он был немного знаком с молодым офицером, своим соперником, и теперь собирал по крупицам все сведения о нем. У Боброва имелись друзья в придворных кругах. Вскоре ему сообщили, что молодой человек бросает сладкие взгляды на фрейлин и явно тяготится своим положением. Возможно, через несколько месяцев он получит отставку. «И тогда, если будет на то Божья воля, настанет мой черед», – обещал себе Александр. Как он удивит ее! Она любит дерзких и умных, а он именно таков. Он не сомневался, что сумеет ее очаровать.

Лишь одна мысль не давала ему покоя: сможет ли он ее удовлетворить? Императрица никогда не блистала красотой. Хотя ее строгое германское лицо и широкий умный лоб были превосходны, теперь она отяжелела и откровенно расплылась. Ей исполнилось пятьдесят семь, и, как он слышал, она страдала одышкой.

Но это была Екатерина, императрица Всероссийская. Во всем мире никто не мог с ней сравниться. Ее власть, ее исключительное положение, ее выдающийся ум – все это делало ее самой желанной возлюбленной для такого человека, как Бобров, стремящегося подняться на вершину. «А если и будут проблемы в постели, я знаю, как с ними справиться», – размышлял он. Он был силен, крепок и не слишком чувствителен. «Я всегда в форме, мне нужно только хорошо питаться», – напомнил он себе.

И тогда… что за судьба! Матушка Россия, вся могущественная империя у его ног: он окажется в узком кругу избранных, которые правят с императрицей. Во всем мире нет более завидного положения. Если только он сумеет еще хоть немного продержаться.

Мимо бесшумно скользил Петербург, громадный, чудесный. Впереди открывался простор Петровской площади перед Адмиралтейством. Слева виднелся длинный понтонный мост, перекинувшийся через замерзшую Неву на Васильевский остров. Мост не очень-то был и нужен, потому что в эти зимние месяцы покрытая льдом река превращалась в весьма оживленное место. Прямо на льду устраивались гигантские ярмарки. Неву пересекало с полдюжины дорог, которые были обставлены вехами – маленькими спиленными елками или фонарями, тусклые пятна которых по мере приближения к далекому северному берегу постепенно исчезали в темноте. На Стрелке горел маяк. Еще дальше, напротив Зимнего дворца, на фоне ночного неба угадывался силуэт Петропавловского собора.

И тут, когда открытое пространство площади вот-вот должно было остаться позади, нечто, расположенное поблизости, вдруг приковало его внимание – и на какой-то момент Александру показалось, что он забыл обо всем на свете, он открыл окно, впустив ледяной ветер, дувший прямо в лицо, и не мог оторвать взгляда, словно находился под действием неких чар.

Это был Медный всадник.

Огромная скульптура, на создание которой у Фальконе ушли годы, была поставлена совсем недавно, но сразу сделалась самым знаменитым памятником во всей России. На колоссальной гранитной скале могучий конь, в три раза больше натуральной величины, вздымался на дыбы. Внизу извивалась змея. Верхом на коне, одетый в римскую тогу, восседал истукан Петра, поразительно схожий с оригиналом. В левой руке Петр держал узду, в то время как правая была простерта в императорском жесте, указующем через лежащую перед ним невскую ширь.