Вячеслав Крашенинников - Лев Майсура

— Но какое отношение имеет Типу к миру между Францией и Англией! — пытался возражать де Бюсси.

— Прямое! Согласно условиям Версальского договора, обе стороны обязаны проводить политику умиротворения союзников...

— Я и так уже сделал все, что мог! Коссиньи приказано прекратить военные действия против Компании. Самому Типу я послал письмо с советом заключить с вами мир. А прислушается ли он к моему совету — не знаю...

Комиссары пожимали плечами.

— Чем скорее Типу заключит мир с Компанией, тем скорее получит Франция свои владения...

Уныние все больше овладевало маркизом. Ничего не оставалось делать, как только ожидать, словно милости, передачи ему небольших французских прибрежных владений на Декане да гнать вестников к Типу с уговорами окончить войну. Маркиз обвинял во всех своих бедах Типу. Но кара разгневанных пайщиков Французской Ост-Индской компании и двора неизбежно должна была обрушиться на его пудреную голову.

В середине июня пришел, наконец, муссон. Непроглядно густые тучи разом надвинулись на истомленный жаждой Декан. Среди бела дня наступила тревожная темень. Все примолкло в ожидании. И вдруг под сильным порывом ветра заметались растрепанные вершины кокосовых пальм, глухо зашумели манговые сады. Грянул оглушительный раскат грома, и свирепый ливень начал с ожесточением хлестать иссушенную землю...

Тяжелые ливни обрушились и на Шрирангапаттинам. По улицам и переулкам столицы побежали темные потоки. Низко стлался едкий дым от очагов.

В городе развелось множество опасных ползучих тварей...

По одной из улиц Шрирангапаттинама шлепал босиком котваль [126] Котваль — начальник городской полиции. Ранга Аянгар (он же занимал и пост начальника государственной почты). Шедший позади слуга нес над ним большой зонт, тем не менее тюрбан котваля намок и обвис, одежда была в грязи. Ранга Аянгар был зол, как шайтан.

— Дети совы! — ругал он носильщиков, которые с виноватым видом брели следом за ним с пустым паланкином. — Чтоб в следующем рождении всем вам явиться на свет длинноухими ослами!

Минуту назад носильщики, не удержав паланкина, свалили Рангу Аянгара прямо в большую лужу — на радость плясавшим под дождем ребятишкам. Экий позор! И потом — не дурное ли это предзнаменование?

Не переставая ругаться, Ранга Аянгар свернул в проулок и замедлил шаг перед добротным домом.

— Ждите меня! — приказал он носильщикам. Те сейчас же побежали прятаться от дождя под навесом.

Рангу Аянгара встретил в дверях сам хозяин. Сложив ладони на груди, он низко поклонился и отступил в сторону. Котваль внимательно оглядел десяток чхаппалов [127] Чхаппал — сандалии. и чувяков у порога и велел мальчишке, который нес его обувь, поставить ее здесь же, рядом.

— Все в сборе?

— Все, махарадж! — поклонился хозяин. — Нарсинга Рао и Субхараджа Урс явились самыми первыми. Ждут вас...

— Ладно. Поставь у порога слугу. Появится кто лишний — скажешь мне.

— Слушаюсь! — покорно ответил хозяин.

Ранга Аянгар вошел в полутемную комнату. Окна были закрыты ставнями и почти не пропускали света. Посредине комнаты на полу горел светильник, вокруг него сидели на коврах несколько человек. Судя по свиткам со стихами и тарелкам, полным сладостей, здесь собрались любители поэзии, чтобы скоротать дождливый день. Никто не проронил ни слова, пока котваль не сел рядом с ними и не взял с серебряного блюдца листок бетеля с известковой начинкой, сколотый палочкой гвоздики.

Вокруг светильника сидели важные персоны. Хмурил густые сросшиеся на переносице брови и играл желваками городской голова и казначей Нарсинга Рао. Рядом с ним сидел Субхараджа Урс, потомок всесильного когда-то в Майсуре узурпатора Девраджа. Далее — несколько субедаров [128] Субедар — капитан. столичного гарнизона и командир джетти, которые несли охрану дворца Хайдара Али и казны.

Нарсинга Рао продолжил речь, прерванную при появлении Ранги Аянгара. Она не имела никакого отношения к поэзии:

— Недовольны не мы одни, а все те, кто лишился джагиров, воли и власти над своими крестьянами. И сейчас, после смерти наваба, пришла пора восстановить справедливость.

Нарсинга Рао обвел взглядом участников собрания. Все напряженно слушали его слова:

— На юге полковник Фуллартон с армией ждет нашего сигнала. Лазутчики приведут его к столице кратчайшей дорогой, и он опередит Типу на несколько дней. Пешва [129] Пешва — формальный глава конфедерации маратхских князей; исторически — главный министр махараджей Махараштры. маратхов уже отдал приказ о сборе своих конных армий. На помощь нам придет махараджа Курга...

— Все это хорошо. Но не воспользуется ли нашим успехом Тирумаларао? — с опаской спросил Субхараджа Урс. — Махарани заключила через него договор с губернатором Мадраса. В случае разгрома Типу он станет первым человеком в государстве...

Нарсинга Рао пренебрежительно махнул рукой:

— Не беспокойся, Субхараджа-сааб [130] Сааб, сахиб — господин. . Мало ли договоров было заключено между Водеярами и ангрезами. Мы свергнем Типу, и мы же будем править Майсуром! А старый шакал Тирумаларао как был, так и останется игрушечным прадханом при Водеярах!

— Эти Водеяры — словно кость в глотке...

— Что делать, Субхараджа! Водеяров трогать нельзя. Править Майсуром от своего имени не решался ни твой дед Деврадж, ни даже Хайдар Али. Устрани мы их, и всякий начнет указывать на нас пальцем — узурпаторы!

— Да, это так. Но не было бы от них подвоха. Махарани знает о нашем заговоре. Она понимает, что в случае нашего успеха Водеярам не видать власти как своих ушей...

Нарсинга Рао начал сердиться:

— Водеяры не идут в счет, Субхараджа! Они измельчали и смирились со своим положением. Хватит с них ежегодных ста тысяч. Пускай себе курят бханг и развлекаются с наложницами, на большее они неспособны...

— Ты прав, — согласился Субхараджа Урс. — Главное — нанести первый удар.

— Вот это другое дело! — поощрительно сказал Нарсинга Рао, признанный глава заговора. — Двадцать четвертое июля станет днем нашего торжества! Вечером я отдам гарнизону приказ получать жалованье. Пока сипаи будут считать деньги, субедары займут казармы и захватят оружие. Фаудждар Саэд Мухаммад и киладар Асуд Хан будут схвачены и тут же казнены. Взрыв порохового склада будет сигналом к началу массовых действий...

По лицу заговорщиков не было видно, что все они исполнены решимости. Захват власти в столице — нешуточное дело. Иные проклинали себя за то, что имели глупость ввязаться в эту историю...

— Отступать поздно, братья! — напомнил колеблющимся Нарсинга Рао. — Один лишь успех поможет нам избежать петли...