Вячеслав Крашенинников - Лев Майсура

Хуже всего было то, что по всем направлениям двигались отряды майсурцев и кодагу. Приходилось затаив дыхание ждать, пока они пройдут. Попадались целые таборы кургских женщин и детей, которые прятались в лесах. В глухих долинах нередко можно было видеть одиноких пахарей. Закутанные в черные одеяла, они работали в поле, то и дело оглядываясь по сторонам. За спинами у них висели киркутти. Неподалеку лежали длинные ружья и поднимались сизые дымки от горящего трута...

Беглецы упорно шли на запад. От голода их спас случай. На краю леса вдруг возникло несколько высоких конических крыш за частоколом. Деревня казалась вымершей. Ни дымка, ни человеческого голоса, ни петушиного крика. Осмелев, они осторожно обошли вокруг. Ни малейшего признака опасности!

— Стой здесь, — шепнул Джеймс ирландцу.

Пройдя к узким деревянным воротам, он надавил на них плечом и заглянул внутрь. Тут же поманил Томми. Деревня была оставлена жителями. На круглой площадке в середине деревни произошла, очевидно, жестокая схватка. Тут и там виднелись бурые пятна засохшей крови. Вокруг площадки сиротами стояли приземистые хижины под шапками крыш с почернелыми от дыма дверными лазами. От хижин и пустых хлевов пахло горьким дымом, прелой рисовой соломой и навозом.

Ничего съестного найти не удалось. Как видно, жители унесли с собой в лес все зерно и жалкие пожитки. Сунувшись в последнюю хижину, Джейме отскочил от нее, будто его хлестнули по ногам кипятком. Из дверного лаза донесся хриплый стон.

— Там кто-то есть!

Джеймс и Томми разом вломились в хижину, готовые выстрелить или ударить штыками. Однако тревога их была напрасна. В углу на рваной циновке умирал тяжело раненный старик кодагу. Кожаный шлем свалился у него с головы, обнажив пучок длинных седых волос на бритой голове. Рядом валялись пояс с кинжалом, лук и колчан со стрелами. Сумка у него была пуста.

Оставаться в деревне было опасно. С минуты на минуту могли явиться хозяева. Беглецы уходили с пустыми руками. Горсть риса, собранная вокруг очага в одной из хижин, — вот и вся добыча.

— Зерно где-то тут, — сказал Томми. — Разве все унесешь с собой? Наверняка закопали где-нибудь поблизости...

Проходя мимо старого развесистого дерева на краю деревни, Томми вдруг разглядел в листве большое дупло. Не колеблясь, он отстегнул подсумок и бросил мушкет.

— Ну-ка, нагнись!

Взобравшись Джеймсу на спину, Томми ухватился за толстый сук, закинул ноги и полез вверх. Усилия его были не напрасны. Дупло было доверху заполнено сухим чистым рисом...

Находка была дороже золота. Укрывшись в чаще, Джеймс и Томми целый день варили рисовое зерно. Даже без соли рисовая каша казалась им неправдоподобно вкусной.

Последние мили подъема по восточному склону Западных Гат уже не казались столь тяжелыми. Недалеко был гребень гор. Вот-вот должна была блеснуть синяя гладь моря... Забыв об осторожности, беглецы быстро шли по самому краю леса.

Но вдруг Томми вскрикнул, упал лицом вниз и забился в агонии. Из спины у него торчала оперенная стрела. Ошеломленный Джеймс не успел ничего предпринять. Из-за кустов выскочили скуластые усатые воины в кожаных шлемах. Они мигом накинули на него мешок, завернули руки за спину. От сильного удара по голове Джеймс потерял сознание...

Слова Типу, что он унаследовал от Хайдара Али немало пушек и мушкетов, терновыми колючками засели в сердцах пешвы и Наны Фаднависа. Горели местью маратхские сардары. По мере силих подогревал в этом мистер Малет — агент Компании. Люди Типу карают палаяккаров Междуречья — старинных данников и вассалов Пуны, а они сидят сложа руки! Пора выступать и сразиться с Типу. А нет, так они не мужчины. И тогда им лучше бросить сабли, напялить сари своих жен и чистить котлы на кухне!

Мнительного же низама слова Типу лишили покоя. Ах ты, сын презренного наика! Да как смеешь ты так разговаривать с владыкой Декана! И низам ворочался по ночам на своем ложе, обдумывая планы мести.

Хитроумные звездочеты при дворах Пуны и Хайдарабада, задрав кверху бороды, глядели по ночам, в каком бурдже [145] Бурдж — часть небесной сферы. пламенеет Бахрам [146] Бахрам — Марс. — мрачная звезда войны. Раскрыв Коран или Веды, они наугад тыкали пальцами в страницы, читали строки и, ощущая приятную тяжесть золотых монет в карманах, в один голос заявляли, что война уже на носу и что избежать ее никак невозможно...

В мае 1786 года выступили в поход маратхи. Через южные горные проходы в Междуречье двинулись Харипант, Холкар, Синдия и другие сардары. Заполоскались на ветру их кроваво-красные хвостатые знамена, загудела земля под копытами коней. А за конницей повалили толпы оборванных пехотинцев, потянулись обозы и паланкины с женами сардаров, торговцы и просто мародеры.

Крестьяне Междуречья со слезами глядели на то, как опустошают их страну прожорливые орды. Пиндари безжалостно вытаптывали поля и отнимали последнее скудное достояние. Будьте прокляты вы, сардары, и ваши наемные банды!

Придвинулись к майсурской границе и хайдарабадские войска. Низам явился в сопровождении огромного обоза и множества кое-как вооруженных сипаев. Сипаи, преимущественно крестьяне андхра, оторванные от родных деревень, с горечью вспоминали о том, что под предлогом войны амилы отобрали у них почти все зерно. Не миновать голода! А их пригнали в чужую страну умирать неизвестно за что. Будь ты проклят, низам, твои спесь и чванство!

Сипахсалар Бурхан уд-Дин, который недавно усмирил палаяккаров Междуречья, словно попал в мешок со злыми осами. Одна за другой пали почти все его крепости. Огрызаясь, сипахсалар уходил от подавляющих сил врагов и слал к Типу гонцов с тревожными вестями.

Типу не заставил себя долго ждать. Из усмиренного Курга он направил свои кушуны и мокабы к северным границам. Однако первый удар Типу обрушил на Адони — сильную пограничную крепость низама к востоку от Междуречья. Передовые кушуны штурмом взяли петтах — нижний город и заперли в твердыне несколько тысяч хайдарабадцев.

Неожиданный маневр Типу озадачил маратхов и низама и расстроил все их планы. Адони находилась на южном берегу Тунгабхадры, и, чтобы выручить ее гарнизон, нужно было перейти реку. Но близился муссон. С запада уже неслись хмурые тучки — его предвестницы. В верховьях Тунгабхадры должны были вскоре выпасть дожди. Вот-вот вздуется река. Отступать тогда будет невозможно. Однако за могучими, позеленевшими от времени стенами Адони, построенной еще в далекие времена Виджаянагара, тряслись от страха брат и племянник низама. Приходилось рисковать.

Без малого сто тысяч маратхов и хайдарабадцев пересекли Тунгабхадру и явились на выручку Адони. Пришлось Типу снять осаду и отойти на юг, к Черным горам. Он преградил подступы к горам пикетами и заставами, понастроил множество редутов и волчьих ям, наводнил окрестности Адони отрядами луути-вала и джасусами, от которых не стало житья вражеским обозам и харкарам, и в лагере союзников стало неприютно и голодно...